Вероника Мелан - Веста

Они… совещались?

И вдруг против воли, как почти дохлая уже птица, шевельнулась надежда.

Долгая гнетущая тишина, мыслительный процесс; «правый», прежде чем заговорить вновь, несколько раз что-то перечитал. Затем, словно нехотя, мол «зачем пересматривать решенный вопрос?» спросил:

– Мистер Джеронимо, как именно сформулировали свой ответ на Ваш запрос Информаторы, можете припомнить?

То был первый раз, когда одному из нас позволили открыть рот. Прогресс налицо, блин.

Кей прочистил горло. Ответил хрипло, но спокойно.

– Они сказали, что если я все отдам, то дверь на Терран откроется сама собой.

И представители Комиссии переглянулись. Я уловила секундное удивление, замешательство, даже любопытство. Затем голос впервые подал «левый»:

– На самом деле процесс, который Вы называете «все отдать», активировал программу не открытия двери между мирами, как Вы в то верили, но несколько иную задачу – помощь в исполнении Вашего самого заветного желания. И в этом есть разница.

Кажется, они молчаливо спорили – эти двое в одинаковой одежде. «Левый» теперь напирал, «правый» соглашался. И снова первый:

– Скажите, Вы могли бы озвучить, каким являлось Ваше желание, когда Вы согласились «все отдать»?

У меня глухо ударилось о ребра сердце. Это странная «оговорка», «опечатка» или же дополнение – наш шанс. Ведь Кей не дурак, он его использует!

Немой крик: «Давай, Кей!»

И он использовал:

– Моим желанием являлось отыскать мисс Керини, где бы последняя ни находилась, и жить с ней счастливо.

Снова «переглядки» Комиссионеров.

– Жить с ней в ее родном мире или Мире Уровней?

– На Уровнях, – уточнил Кей. – Если она даст на то согласие.

Он общался сквозь зубы, но, как опытный юрист. И как умнейший мужчина на планете. Понял, что это, возможно, наша свобода и наш шанс – один на миллион.

– Мисс Керини дала согласие?

– Да, дала.

– Вы дали согласие прожить жизнь совместно с Кеем Джеронимо в Мире Уровней?

Взгляд-рентген на меня.

– Да.

Я ответила правду. Ведь Кей действительно спрашивал, а я действительно отвечала. Хоть к детектору лжи подключите.

– Это меняет дело, – подытожил «левый» после паузы. – Если Вашим заветным желанием была совместная жизнь на Уровнях с мисс Керини, то переход Вашей гостьи в Пайнтон мы теперь рассматриваем как санкционированный. Мы никогда не перечим созданным нами же законам.

Это было странное ощущение – классное. Будто стальная петля весом в тонну с грохотом рухнула с шеи на пол, будто отщелкнулись кандалы. Мне только что легально разрешили остаться на Уровнях, потому что молодчина Кей сумел «отдать все» и тем самым активировал фиг знает какую программу, способную помочь в осуществлении любого его желания. Он молодец! Умница! Он мой герой!

«Правый» рассматривал нас с прищуром. Кажется, он до сих пор не решил, как на нас реагировать – как на преступников или же как на добропорядочных жителей Пайнтона.

– В таком случае, мы приносим свои извинения за задержку, но, как вы понимаете, мы были вынуждены прояснить обстоятельства.

– Да, конечно.

Этот сдержанный королевский кивок Кея я запомню надолго. Будь в его руках оружие, способное поразить Комиссионеров, он испепелил бы их всех.

– Мы… можем идти? – все еще не смея радоваться, спросила я.

«Правый» покачал головой.

Вот же гад…

– Так как Вы теперь новоиспеченный житель Мира Уровней, мисс Керини, мы должны обеспечить Вас необходимым наборов документов. Это формальность. А так же стартовым пакетом, который полагается каждому, кто переселяется в наш мир.

Что угодно. Как угодно. Лишь бы как можно скорее убраться из этого здания и этих людей – желательно навсегда.

Веста.

(Kevin Kern – In My Life)

Кей шутил, что это я притащила теплую погоду из Катлана в Пайнтон. И да, где это видано – октябрь, а он с голым торсом. Крепким, накачанным, красивым, чуть вспотевшим от непривычного для этого времени года тепла и неустанного труда – Кей мастерил в саду стайку. А я, забросив ведро и швабру, наблюдала за ним из окна.

Окна нашего собственного дома.

Не верилось…

Позавчера, когда Комиссионеры упомянули «стартовый пакет», я думала, мне вручат удостоверение личности, что-то похожее на карту города и недельный моток талонов на еду, но мне предложили выбрать… жилье. Жилье! Сообщили, мол, есть три свободные квартиры поближе к центру и один домик подальше от центра – небольшой.

Кто бы сомневался, что я выбрала именно его – «домик». Да, одноэтажный (всего три комнаты и кухня), но с огромным садом и добротным (пусть пока еще пустым) гаражом на две машины. Блин, но ведь собственный дом! Разве нужны слова?

Мы посреди ночи добирались до него на такси. В руке зажат единственный, нанизанный на колечко ключ; в рюкзаке деньги. Нет, не те, которые мне перед благословением в дальний путь выдал батя, но другие – местные. Десять тысяч долларов – оказывается, они тоже входили в «стартовый пакет». Признаться, выходя из высотного стеклянного здания, я уже почти «любила» Комиссионеров. Нежности не испытывала, но частично уважала. Да, конечно, поначалу они нагнали на нас страху (и все могло закончиться плачевно), но, когда ситуация развернулась, не оставили жить на улице, снабдили «едой и водой», выпроводили вполне доброжелательно.

До сих пор помнилось: спустя пару секунд после того, как мы отъехали от их «офиса», я обернулась, чтобы еще раз на него взглянуть, и обнаружила в окне заднего вида пустырь. Здания не было. Чудно…

Наверное, поэтому я так хотела обратно в мир Уровней. Из-за таких вот необъяснимых чудес.

Кей держал гвозди во рту, сжав губами и сосредоточенно орудовал молотком. Где-то достал доски, уже распилил их, соорудил каркас. Абрис лица и фигуры высвечен солнцем; трава еще зеленая, небо чистое, почти лето… И вправду, как на Катлане.

Полы вымыты, в кастрюле на суп варится мясо.

Хорошо, что она нашлась в доме – кастрюля. А вместе с ней плита, холодильник, стиральная машина и достаточное количество мебели для того, чтобы дом смотрелся вполне уютно. Собственно, не важно, что в нем чего-то не хватало, я уже любила его всей душой.

Его. И того, на кого сейчас смотрела через окно.

Вспомнилось, что так часто смотрела на отца моя мама.

Сад простирался далеко в глубину; за забором лес – нам повезло. И потому этим утром меня на тумбе возле кровати опять ждали полевые цветы.

Кей…

Вот мы и вместе .

Так странно – казалось бы, только встретились. До сих пор помнилась наша первая ночь, «погоня» Хоскина, пули. И не пожатая в ответ рука – тогда «Кей Джей» просто выполнял свою задачу. А теперь он был моим.

И нет, он почти не поменялся с тех времен. Не начал сыпать признаниями в любви, не сделался слишком нежным или болтливым, остался собой – молчаливым, немногословным. И лишь одно изменилось – из его глаз, из самой их глубины, ушла темнота. Она была незаметна тем, кто не знал Кея хорошо, – я же его чувствовала. И теперь видела – на дне зрачков «распогодилось». Что-то осталось в прошлом и больше не тяготило. Нет, не забылась война и Элена, но они перестали его дергать за душу, сделались набором пыльных черно-белых фотографий, который за ненадобностью поместили в альбом и задвинули под кровать.