Елена Арсеньева - Сыщица начала века

– Логика у нашего городского начальства? – хмыкнула Света, качая своей свежестриженой и свежемелированной задорной головкой. – Не смеши! Извини, что я тебя сюда вытащила. Мы неплохо прогулялись, у меня даже настроение малость улучшилось. А теперь пошли-ка отсюда подобру-поздорову, пока с какого-нибудь балкона не сбросили нам на голову чего-нибудь железного…

В это мгновение послышались шаги, и из глубины дворов появилась какая-то темная фигура. Этот мужчина шел вполне твердо, не шатался, и Алена решила еще раз попытать судьбу.

– Извините, добрый вечер, – начала она с искательными интонациями.

– Добрый, добрый, – согласился незнакомец мягким, приятным голосом и приостановился. Это внушало надежду.

– Вы случайно не знаете, где дом номер двадцать по улице Мануфактурной? – робко спросила Алена.

Против ожидания незнакомец не шарахнулся прочь, словно черт от ладана, а простер указующе руку:

– Идите во-он туда, за тот пустырь. Пройдете мимо стройки, повернете – и упретесь как раз в нужный дом. Рядом с ним школа, так что не ошибетесь.

– Еще одна школа? – ахнула Алена.

– Еще одна.

– Ой, спасибо, огромное спасибо! Вы просто-таки ангел божий!.. – зачастила писательница в свойственном ей выспреннем штиле – и сделала большую ошибку. «Ангел божий», только что бывший дружелюбным и любезным, вдруг порскнул в сторону с той же поспешностью, с какой прежде уже убегали от бродячих барышень местные обитатели, и растворился во тьме.

– Что-то с ним не то, с этим ангелом, – задумчиво проговорила Алена, глядя ему вслед.

– Может, он и не ангел вовсе, а совсем наоборот? – хихикнула Света.

– Нет, как же! Он ведь нас наставил на путь истинный! Он ангел, но просто очень застенчивый. А может быть, он тут, в этом районе, с тайным, секретным заданием, скрывает свое истинное лицо, и огорчился, что был так легко и просто разоблачен.

– Да бог с ним, – отмахнулась Света, заподозрив, что присутствует при рождении нового сюжета, а этот процесс может затянуться. – Главное, что мы теперь знаем, где этот несчастный дом!

– Главное, мы теперь знаем, что номер двадцать вообще существует в природе! – подхватила Алена, и парочка авантюристок, схватившись за ручки, словно две первоклассницы, побежала куда-то за ухабы, увалы, рвы, перебралась через яму по каким-то скользким, влажным доскам – и в самом деле, как было уже предсказано, уперлась в длинную пятиэтажку, украшенную посредине, под окнами первого этажа, козырьком подвальной крыши. А на торце дома сияла огромная, с белыми потеками, цифра 20.

И все-таки барышни не сразу уверовали в удачу. Прежде чем в очередной раз возблагодарить господа и его застенчивого ангела, они обошли здание и удостоверились, что школа точно смотрит своими окнами чуть ли не в окна жилого дома.

В ужасе шарахнулись, едва не наткнувшись на огромный, крашенный синей краской бюст Ильича. Причем он почему-то стоял затылком к зданию школы и, казалось, денно и нощно заглядывал в окна к людям.

– Ну они не скоро эту квартиру продадут, – пробормотала Алена, когда подруги вновь обошли дом и остановились, разглядывая пресловутый козырек, решетки на окнах, потеки на стенах, означающие, что подвал – источник неискоренимой сырости, комаров, гнилостного запаха, который ощущался даже здесь, на улице.

– Наверное, вот эти? – Света задумчиво смотрела на три окошка, забранные аккуратной белой решеточкой. – А ведь хозяева уже спят…

В самом деле – за окнами было темно. Алена вытряхнула из рукава неплотно охватившие запястье часы – этот изысканный жест доктора Денисова накрепко прилип к ней:

– Да уже десять!

Кто-то сказал бы – еще десять. Однако Нижний, особенно его рабочие районы, – это город жаворонков. Здесь нормально подниматься с постели в пять-шесть утра, а ложиться в девять-десять. Одиннадцать вечера в таких местечках, как эта улица Мануфактурная, – уже ночь глухая, беспросветная, беспросыпная!

– Вот мы и пробродились, – уныло констатировала Света.

– Ну, у них же трехкомнатная квартира, окна и на ту сторону выходят, – сообразила Алена. – Пойдем посмотрим, если светятся – войдем в подъезд и позвоним.

Снова обошли дом. Как по заказу, светились все окна первого этажа – кроме трех крайних, но это, во-первых, был другой подъезд, а во-вторых, аптека по имени «Золотой корень».

На рысях вернулись к подъезду, схватились за ручку двери – и обескураженно переглянулись: на ней имелся кодовый замок.

– Надо посмотреть, какие кнопочки стертые, на те и нажимать, – быстро сказала детективщица.

На счастье, над дверью горел фонарь. И при его свете было видно, что стертых кнопочек здесь нет как таковых. Похоже, замок был новый, поставленный несколько дней назад.

– Точно, она еще хвалилась, эта Мотя, что у них в подъезде кодовый замок на днях сменили, – уныло покивала Света.

– Господи, да неужто ее Матреной зовут?! – изумилась Алена.

– Да нет, это я от агентши моей набралась. На их, на риелторском, жаргоне Мотя – хозяйка квартиры. Наверное, я тоже Мотя, да еще какая!

– Погоди, не комплексуй. Откроем методом тыка.

И они приступили к этому популярному методу, однако четверть часа спустя убедились, что перебирать все мыслимое количество двух-, а то и трехзначных комбинаций могут до утра. Удача, пославшая им застенчивого ангела, от них явно отвернулась, и самое обидное, что все остальные четыре подъезда были открыты настежь, заходи – не хочу!

– А еще говорят, что эти замки никого ни от чего не защищают, – процедила сквозь стиснутые зубы Света, продолжая сосредоточенно нажимать на кнопки, но уже не соблюдая никакой системы. – Защищают, да еще как!

– Защищают от нас с тобой, дилетанток, – точно так же сквозь зубы выговорила Алена. – А профессионал знал бы, что тут делать!

– Говорят, надо слиться с замком, стать им, понимаешь? – подсказывала Света, дуя на замерзшие пальцы.

– Это какой-нибудь Шура Крендель умеет с замком в экстазе сливаться, а я – только с компьютером, – пропыхтела Алена, не оставляя попыток раскодировать этот несчастный шифр. – Ну и еще с любимым в экстазе.

Света фыркнула с оттенком стыдливости. Семилетнее вдовство, судя по всему, произвело на нее довольно-таки разрушительное действие, и некоторые высказывания раскованной писательницы ее слегка шокировали. И вдруг Света всплеснула руками.

– Кстати! О Шуре Кренделе! – воскликнула она. – Как странно, что ты его вспомнила!

– А что? – Алена принялась сильно растирать озябшие подушечки пальцев. – Только не говори, что ты ему когда-нибудь оказывала первую медицинскую помощь после того, как фомка, которой он пытался сломать чужую дверь, сорвалась и поцарапала ему фейс.