Оксана Северная - Любой каприз за ваше сердце

— Скорую! — я завопила что есть мочи, но свой голос показался каким-то чужим. — Вызовите скорую! Кто-нибудь! Прошу…

Легкое неуловимое ощущение чьего-то прикосновение появилось в области лопаток. Правая рука Александра мягко легла мне на спину и подтолкнула вниз. Не сопротивляясь, я наклонилась, замирая в паре сантиметров от его лица, делая упор на руки, в страхе случайно упасть сверху и причинить ему новую боль.

— Прости меня, — тихий голос прорывался сквозь пелену, — прости…

— Все хорошо, не говори ничего! Не трать силы! Кровь… Здесь очень много крови… — я сжала его ледяную ладонь и вновь попыталась привлечь чужое внимание. — Кто-нибудь! Помогите!!!

— Крис, прости… — Алекс шептал мне в волосы. — Этого не должно было случиться. Мне казалось, я все предугадал…

Голову будто сжимало тисками. Щекам стало мокро от слез.

— Ты не знал про мою встречу с Мишей, — я выпрямилась и вновь наткнулась на лужу из крови. — Нужно вызвать врачей! Черт… Кто-нибудь!!!

— Вчера все должно было закончиться… Еще вчера… Я тебя во все это втянул… — его бормотания напоминали бред. Не было ни стонов, ни гримас от боли. Его лицо казалось, как всегда, сосредоточенным, нахмуренным. Но мысли путались, слова не связывались. Алекс просто лежал в моих объятиях, пока жизнь капля за каплей вытекала из раны.

Черт! Телефон! У него же должен быть с собой телефон! Моя ладонь судорожно скользнула к карману брюк и тут же нащупала теплый пластик. И ту же минуту на мое плечо легла тяжелая рука.

— Как вы тут? — Алексей склонился к нам, сосредоточенно всматриваясь в лицо друга. — До сердца далеко… Сашка, держись! Врачи уже подъезжают! Ты ж знаешь, вместе с нами выезжали! Кристина, ты нормально?

— Он теряет много крови! — мне было плевать на свое состояние, к тому же слух понемногу возвращался. — Мы можем сами довезти его до больницы…

— Плохая идея! — Алексей мотнул головой. — Нужно сначала обезболить! А по поводу крови… Так… Сейчас.

Мужчина едва коснулся раненого плеча, а затем надавил двумя пальцами по краям отверстия от пули. Алекс дернулся от нового приступа боли. Меня будто током прошибло.

— Ты его угробить решил?! — я попыталась оттолкнуть Алексея.

— Не паникуй! — мужчина остановил меня. — Останавливаю кровотечение. Повторяй мои движения. Я пока встречу врачей.

Взгляд уткнулся в рану. Мне кажется, или кровотечение действительно замедлилось? Рука несмело скользнула к ключице, Алексей направил ладонь в нужном направлении. И вновь Алекс вздрогнул. И вновь его движение отозвалось болезненным уколом в самое сердце.

— Смелее! Не позволяй ему уходить из сознания! Саша, слышал меня? Потерпи!

Мужчина быстрым шагом направился к двери, сливаясь с присутствующими в одно темное размытое пятно. Мои пальцы до бела вжались в левое плечо Александра, и я вновь склонилась над ним, улавливая его неровное прерывистое дыхание.

— Пожалуйста, пожалуйста… — я шептала, стараясь не разрыдаться. — Пожалуйста, потерпи. Все будет хорошо, все обязательно будет хорошо…

— Это я обещал… — он хрипло заговорил, — но не сдержал своего слова… Дважды чуть не потерял тебя… Крис… Прошу, беги. Уходи…

— Прекрати, — слезы прорвались наружу, струясь по щекам горячими дорожками. — Я буду с тобой… Черт… Только живи, пожалуйста.

Соленые капли стекали по подбородку и срывались вниз, падая ему на лицо.

— Ты опять плачешь… — его веки сомкнулись. — Уйди… Так будет лучше. А если бы он стрелял в тебя… Крис… ты не знаешь всего… Я так ошибся, и это чуть не стоило тебе жизни…

Голос затих. Слабое дыхание выровнялось. Губы сравнялись по цвету с сероватой плиткой. Он уходит! Нет-нет-нет!

— Открой глаза! Слышишь?! Открой!!! — Онемевшие перепачканные пальцы сильнее вжались в его плечо. Алекс дернулся, его ресницы затрепетали.

— Ты меня спас, слышишь? — я сама не ведала, что несу. — Ты меня вытащил из болота беспросветной лжи, из этой болезненной зависимости… Показал, каким должен быть настоящий мужчина, спас самого близкого для меня человека… Черт… Знаешь, даже будь у меня возможность поменять прошлое, не подписывать договор… никогда с тобой не встречаться… я бы все оставила как есть.

Говорить становилось тяжелее с каждым словом. Воздуха не хватало. Потоки слез застилали глаза.

— А я думал, что разбил твои розовые очки… — Алекс тихо зашептал и… он усмехнулся, действительно усмехнулся.

— Это невозможно, — я улыбалась сквозь слезы. — Это часть меня. Прошу, позволь мне остаться…

Хотелось прижаться к нему и не отпускать, чувствовать кожей его тепло, ощущать спокойствие.

Мои губы робко коснулись его побелевшей щеки. Плавно, боясь нарушить равновесие и вызвать новые вспышки боли, я обнимала его так крепко, будто мои руки могли удержать его в сознании. От кожи знакомо пахло свежестью. Аромат привычно окутывал сознание, заставляя забыть кто я, где я и что вообще происходит.

Мгновение — и губы Алекса находят мои. Нежно, почти не касаясь, он будто пытался вложить в этот мимолетный поцелуй все свои мысли, ощущения, свои извинения, страхи… Будто это прикосновение губ действительно могло быть последним. Будто он дышал сейчас только для того, чтобы ощущать мое тепло рядом.

— Сюда! Он здесь! — резкие возгласы Алексея заставили меня резко отстраниться. — Кристина, как он?

— Живой. — Алекс хрипло ответил, чуть прикрыв глаза.

К нам приближалась группа людей в зеленых медицинских пижамах. Их лица размывались в моих глазах. Меня бесцеремонно отстранили, даже несмотря на все мои сопротивления. Алексу вкололи укол и быстрыми, четкими, отлаженными движениями обрабатывали рану.

— Вы в порядке? — на меня обратила внимание молодая девушка в очках с чемоданчиком. — Есть травмы?

— Что? Нет, — мой взгляд был устремлен в одну точку, туда, где Алекса перекладывали на носилки. — Я поеду с ним!

— А вы ему кем приходитесь?

— Женой, — я ответила без раздумий. — Я его жена.

«А теперь переходим к новостям региона…» — громко сообщила симпатичная круглолицая девушка-диктор с экрана телевизора. Ее слова долетали до воспаленного сознания сквозь зыбкую пелену собственных мыслей. Пальцы сжимали чайную ложку и мерно помешивали давно остывший чай в кружке. Я сидела на жесткой табуретке, находившейся в квартире, которую Катюха сняла два месяца назад, когда потребовалась та злосчастная первая операция. Но разум так и остался в больнице. В палате реанимации, где сейчас находился Александр после проведенной операции.

Два часа, два ужасных часа ноги носили меня кругами по обширному помещению приемного отделения, где меня оставили врачи, предварительно убедившись в том, что моему здоровью ничего не угрожает. Душу рвало на части, внутри все вздрагивало при шуме открывающихся дверей, при появлении докторов в белых халатах. Все мои вопросы затыкались равнодушным «Идет операция, ждите!» Духота и спертый больничный запах только добавляли паники.