Оксана Северная - Любой каприз за ваше сердце

А потом как гром среди и без того буйного неба появились они. Сотрудники правоохранительных органов. Двое мужчин в костюмах вели за собой хорошо знакомую фигуру. И… ничто внутри меня не дрогнуло при взгляде на когда-то любимого человека. Мишу, никак не реагирующего на происходящее, передали врачам. На короткое мгновение наши взгляды встретились.

И мне не удалось увидеть в его глазах ничего. Ни раскаяния, ни сожаления. Пустота. Будто передо мной стоял совершенно другой человек. Без мыслей, без эмоций, без души. Сломленный, растоптанный, без надежды на просветление.

Но всем моим вниманием завладели мужчины в костюмах и с красными книжечками. По неведомой причине допрашивать меня они решили «здесь и сейчас». Их вопросы сейчас вспоминались с трудом. Началось все с вопроса: «Как вы оказались на охраняемой территории завода «АгрегатМаш»? Мой путанный рассказ они прослушали с непроницаемыми лицами, затем настала очередь вопросов о моих отношениях с Грязновым. По какой причине он решил меня лишить свободы, что ему было нужно от Александра… Мысли путались, мои ответы сводились к односложным «Я не знаю» и «Не имею понятия».

Хотелось лишь одного — чтобы меня наконец оставили в покое. И целую вечность спустя вместе с известием доктора о завершении операции пришло мимолетное облегчение. Внутри жила надежда, что вот сейчас я его увижу, сейчас перед глазами появится его, как всегда, серьезное лицо, и сердце, наконец, успокоится. Но нет. В палату реанимации вход воспрещен. Даже самым близким родственникам. Даже за деньги.

Добродушный врач, глаза которого впали от усталости, отправил меня домой, не принимая никаких возражений. Хотелось выть от отчаяния.

Но на помощь, как и всегда, примчалась Катюха. Без лишних вопросов она забрала меня, грязную, вымотанную, без документов. Какие предположения она строила насчет сложившейся ситуации, я не имела понятия. Но пока внутри не было готовности поделиться с кем-то рассказом о событиях этого ужасного дня.

— Бабушка! — Катюха резким возгласом вывела меня из состояния прострации. — Так и оглохнуть можно!

— Так я ж уже оглохла, так хоть новости услышу, — бабушка в своем неизменном полосатом халате гремела кухонными шкафами, передвигаясь по помещению при помощи костыля. — Кать, ну и бардак ты тут развела! Перед людьми неудобно! Стыдно оставлять кухню в таком состоянии!

Из съемной квартиры было принято решение съезжать. Я поднялась на ноги, отмахиваясь от воспоминаний.

«…Новости о банкротстве компаний? Кому это выгодно?…» — все еще надрывалась диктор по ту сторону экрана.

— Буся, — я уткнулась носом в родное плечо, все так же приятно пахнущее земляничным мылом. — Сядь, пожалуйста. Я сама все уберу.

— Вот не надо делать из меня калеку! — она даже топнула костылем в негодовании. — Врач велел двигаться. Упоминал что-то про тромбы и сосуды. Сама сядь и отдохни. Лица нет. Серая, как моль.

Мои губы расплылись в улыбке. Забота. Я уже забыла, что это такое. Даже сейчас Буся умудрялась командовать и руководить, опекать и наставлять. К глазам подступили слезы. В носу засвербело, и я принялась предательски шмыгать носом, как в детстве после четверки по математике. Бабулина рука мягко опустилась на мое плечо.

— Ляг, отдохни, — голос командный, учительский. — Потом все расскажешь. Сил моих нет на тебя смотреть.

— Кристин, я прослежу, чтобы она не активничала. — Катюха допивала пятую кружку чая.

— Опять ты за свое! — Буся хмыкнула, подталкивая меня к выходу из кухни. — Сама разберусь, что, где и когда мне делать. Соплива еще, чтоб за мной следить.

«…Совершенно неизвестно. Под следствием по данному делу оказался Грязнов Сергей Викторович, генеральный директор холдинга «АльфаМет». — Знакомая фамилия из телевизора резанула слух, тем временем на экране замелькали знакомые кадры с завода. — При задержании пострадал совладелец компании Воронцов Александр Евгеньевич. Согласно предоставленной частным лицом информации, партнеры не поделили прибыль от продажи обанкротившихся предприятий…»

— Вот так новость, — в глазах женщины стояло изумление. — Ученик мой похоже пошел по кривой дорожке. Травма детства сказывается. Вот говорю я тебе, Катя, не лупи ты Костика, а то закончит как вон Сашка в тюрьме…

— А как его воспитывать, если он слов человеческих не понимает?! — сестра размахивала руками.

Винтики в голове крутились на немыслимой скорости.

— Бусь! — я сама вздрогнула от своего возгласа. — Ты знаешь Сашу?

— Он один из моих учеников. Всех помню, все выпуски. Так-то не совсем еще из ума выжила. А что такое? Ты с ним знакома?

— Я на него работала, — губы занемели. — И благодаря ему деньги на операцию нашлись так быстро…

Синие бахилы шуршали под ногами, заставляя ежесекундно ловить равновесие в неустойчивом ортезе для того, чтобы не рухнуть прямо на скользкую плитку и не стать очередным пациентом отделения травматологии. Плечи царапала грубая ткань казенного больничного халата, но меня сейчас это совершенно не волновало.

Липкие пальцы нервно комкали сероватую ткань, в то время как в груди отчаянно не хватало воздуха.

Он здесь. Нас разделяет лишь одна бетонная стенка, одна закрытая дверь. Ну почему, почему Алексей застрял там так надолго?! От нетерпения страшно хотелось постучаться, напомнить о себе.

А может, Алекс просто не хочет меня видеть? Там, лежа на полу и истекая кровью, он шептал: «Беги, уходи». Может, Алексей сейчас попросит меня удалиться и оставить бывшего «супруга» в покое? Ведь «так будет лучше для всех». Зябкая дрожь сковывала каждое нервное движение. Рассеянный взгляд цеплялся за каждую выбоину, каждую потертость в плитке.

Дверь распахнулась резко, одним движением. Сердце пропустило удар, а затем пустилось в пляс.

— Кристина, — на уставшем лице Алексея проявилась улыбка. — Спасибо, что разрешила поговорить с ним первым. Рабочие дела, сама понимаешь…

— Не за что, — я кивнула и сделала пару нерешительных шагов вперед.

— Он ждет тебя, — мужчина кивнул и развернулся, собираясь уйти.

— Извини, не мое дело, но… почему ты ему помог?

Крутившийся в голове вопрос сам собой сорвался с языка. Слишком многого из происходящего я не понимала.

— Он мне всегда был как брат. — Алексей развернулся, пожимая плечами. — После определенных событий мы друг друга обвиняли в таких вещах, о которых сейчас лучше не упоминать. Но позавчера Саша пригласил меня на деловую встречу, решив поставить точку во всем этом. Обещал прервать с нами все контакты, выплатить неустойку взамен на прекращение разорений компаний, груз которых он перекладывал на себя. И все это никак не вязалось в моей голове со всеми рассказами о его грязных делах. Мы, наконец, поговорили. Долго изучали документы, сопоставляли факты… В тот момент, когда ты позвонила с известием про бумаги по «БетаМагна», я уже понял, кто на самом деле стоит за всем. И кто на деле стервятник.