Оксана Северная - Любой каприз за ваше сердце

— И ты пошел против отца…

Мне до сих пор не верилось в это.

— Отец, не отец, что это меняет? Я за справедливость, — мужчина невесело усмехнулся, переводя взгляд на наручные часы. — Мне пора на встречу со следователем. Хорошего дня, Кристина.

— Хорошего дня… — я кивнула Алексею вслед и схватилась за ручку. Все, что оставалось, — подтолкнуть дверь вперед. Но я медлила, стараясь унять дрожь в пальцах.

— Крис, я знаю, что ты там, — глухой голос раздался совсем близко. Все в груди замерло. Язык прилип к небу.

Дверь распахнулась. Внезапно. Не позволяя мне опомниться, прийти в себя… Он стоял напротив. Все такой же высокий, подтянутый, с небольшой щетиной на щеках, контрастирующей с бледностью кожи, облаченный в больничную пижаму. Левая рука висела на перевязи, выставляя на показ белоснежные бинты. И взгляд… теплый, нежный. Такой непривычный… Будто в его глазах застыли непролитые слезы.

— Мне казалось, — в горле пересохло, голос звучал сипло, — что после операции нужен постельный режим.

— Хватило суток в реанимации, — губы Александра изогнулись в улыбке.

Я сделала шаг вперед, отводя взгляд в сторону обстановки небольшой светлой одноместной палаты, чтобы унять разбушевавшееся сердце. Стандартная больничная кровать на колесиках и кресло из мебели, из удобств — небольшой холодильник, телевизор и санузел за еще одной дверью справа от входа. Аскетично и практично.

— Как ты? — на негнущихся ногах я сделала еще небольшой шаг.

— В порядке, — он все еще стоял напротив, изучая мой облик, будто не верил в то, что я реальна. — Завтра вернусь домой. Отдохнул пару дней, теперь пора за работу. Правая рука цела, значит бумаги подписывать смогу.

— Серьезно?! — мне не верилось в услышанное. — Работать? Ты вчера чуть жизни не лишился…

— Но не лишился же. А сейчас я теряю миллион за миллионом. И не только я. — Алекс развернулся в сторону окна и кивнул на город. — Посмотри. Видишь, жизнь бурлит? Все спешат по делам, по работе. А эта жизнь бурлит благодаря таким, как я, деловым и предприимчивым. Меня нет всего два дня, а из-за неприятностей с Грязновым уже двести человек лишились работы.

— Неужели у тебя нет заместителей? — я не унималась, сердце бешено колотилось о ребра. — Ты живешь только этим, только своей работой, только ради денег. Зачем они тебе? Неужели не видишь, к чему привела эта борьба за очередной миллион?

— Это моя сущность, Крис, — его сосредоточенный взгляд переместился в мою сторону. — И этого не изменить. Я живу работой.

— Тогда… зачем тебе я? Зачем ты предложил мне остаться?

Не хотелось слышать ответ на этот вопрос. Совсем не хотелось. Я боялась его слов, которые резали сердце вживую.

— Минутная слабость, — он шумно втянул воздух в легкие. — Ты стала моей слабостью с того самого дня аварии. Ситуация с Грязновым это только подтвердила. Я смотрел не в ту сторону, а результат ты и сама видишь… Думал, что могу предугадать все на свете. Ты была права, когда отказалась остаться. Твой страх был оправдан.

Удар. Еще удар. Его слова отдавали в голове чем-то чужеродным, болезненным. Лучше бы я сбежала в тот самый день. Лучше бы… Если бы…

— Я боялась, — слова давались слишком тяжело, — потому что влюбилась. Боялась, что деспотичный тиран раздавит меня, как ненужную игрушку…

Мгновения до уха доносились только собственные удары сердца.

— Это невозможно, — он наконец заговорил. — Я чуть не угробил тебя, практически заставил подписать чертов контракт, зная, как сильно тебе нужны деньги. Думаешь, просто так выбрал именно тебя на эту роль? Нет. Знал твою семью, знал, что у меня есть то, что тебе в тот момент было нужно больше всего. Людмила Степановна сделала для меня столько хорошего, спасала от побоев отца, а я… Я переделал тебя, ее родную внучку, пытался переломить все то светлое, что в тебе есть. Ради собственного эгоизма и желания уязвить первую любовь чуть не обрек тебя на рабство. Что может быть между нами?

Каждое слово — выстрел. Каждое слово — правда. Правда от лица того самого деспотичного тирана. Но… но все это было в прошлом. Здесь и сейчас я видела другое.

— Тогда зачем ты приехал за мной? Не проще ли было дать Грязнову устранить твою слабость?

Молчание звенело в ушах. Алекс плотно сжал челюсть вернувшись к разглядыванию городской суматохи.

— Отвечай! — к глазам предательски подступили слезы.

Произошло то, чего я боялась. Он сминал на своем пути все чувства, все эмоции, оставляя за собой выжженную пустыню.

— Потому что люблю.

Простая фраза, простые три слова — будто глоток свежего воздуха. Я смаргивала слезы, старательно пытаясь заговорить.

— Но это ничего не меняет. — Александр смотрел в упор, расстреливая взглядом, как из пистолета. — Уезжай. Забудь. На твоей карте лежит крупная сумма денег. Начни новую жизнь в новом городе с новыми знакомыми.

Я сжала руки в кулаках и резко сократила расстояние между нами. Ну уж нет. Не отступлюсь. Не уйду. Он меня любит, это главное.

— Ты уже решил все за меня? А черта с два! Никуда я не уеду. Не хочу. И ты не хочешь…

Алекс замер. Лицо — непроницаемо. И лишь во взгляде — борьба. Борьба властного деспота с обыкновенным человеком. С сильным человеком, который смотрел в глаза своей слабости.

Мгновение — и его пересохшие горячие губы жестко смяли мои, заставляя задыхаться от неожиданности. Слезы тонкими ручейками все еще струились по щекам, застилая перед глазами его лицо. Алекс действовал резко, властно. Правая рука скользнула на мою талию прижимая к груди, сминая все повязки, пижаму, все мысленные преграды между нами. Страхи стерты. Прошлое — в прошлом. Есть только здесь и сейчас. Есть только это сильное всепоглощающее чувство. Любовь.

— Ты же понимаешь, что я больше тебя не смогу отпустить? — он шептал, покрывая поцелуями мое мокрое от слез лицо, заставляя губы расплываться в счастливой улыбке.

Пять месяцев спустя, декабрь

Я уткнулась лбом в ледяное стекло автомобиля, зачарованно наблюдая за мелькающими за окном белоснежными деревьями, купающимися в розоватых лучах декабрьского закатного солнца. Природа создала настоящее новогоднее чудо за один день. Еще вчера город казался серым и унылым, только разноцветные гирлянды напоминали о приближении праздника. Но сегодня накануне нового года белоснежное покрывало окутало все пространство вокруг. Передо мной будто мелькали кадры из фильма «Морозко». И, кажется, я бы совсем не удивилась, увидев между раскидистых елей главного новогоднего волшебника в санях, запряженных тройкой лошадей.

— Так куда, ты говоришь, мы едем? — я оторвалась от стекла и принялась рассматривать Алекса. Его как всегда сосредоточенный взгляд был направлен на заснеженную трассу.