Александра Миронова - Перекресток Старого профессора

– За что? – удивилась Мона.

– За то, что я решила мясо откусить с вилки, а не разрезала его аккуратно ножом, – рассмеялась графиня, – смертный грех, по мнению бабули.

– А мне всегда все резали на кусочки домработницы или няни. – Девушка передернула плечами. Папе было все равно. Если бы она вдруг начала хватать еду руками, то он бы просто уволил очередную няню, упрекнув ее в том, что она не в состоянии обучить ребенка элементарным вещам.

– Самое забавное было то, что я обожала бабулю. – Анастасия словно и не услышала реплики собеседницы, погрузившись в воспоминания о другой жизни.

– За то, что выгоняла из-за стола?

– Нет, за то, что потом приходила ко мне на кухню и кормила меня с ложечки, – тепло улыбнулась графиня. – Смотрите, ложку для супа лучше положить вот здесь, ну и сам суп сервировать в супнице, а не в кастрюле.

– Серьезно? – фальшиво удивилась Мона.

– Да. Кстати, здесь есть очень красивая супница, я сейчас покажу вам ее, важно не перепутать ее с другой посудой.

Графиня засуетилась и, отвернувшись к комоду, принялась искать в нем супницу.

Мона вдруг пошатнулась. Схватившись за живот, она согнулась пополам и упала, потянув за собой на пол скатерть и все приборы, что они успели на ней разложить. Раздался ужасающий грохот. Графиня кинулась к Моне, попыталась привести ее в чувство – безуспешно. Поднявшись с колен, графиня заторопилась к двери, зовя на помощь:

– Помогите, кто-нибудь!

Она почти сразу услышала тяжелые шаги за дверью – Кирилл. Резко повернувшись на живот, она подгребла под себя два предмета, для которых и был затеян этот спектакль – острый нож для мяса и средство для чистки серебра.

– Я настаиваю на том, что ты должна проводить больше времени на свежем воздухе, – после краткого осмотра заявил Кирилл.

– Там холодно, – заныла Мона, натягивая на себя одеяло повыше и сворачиваясь клубочком.

– Ничего, будешь ходить быстрее. Я смотрю, ты забросила прогулки в последнее время.

– Как там можно гулять? – снова закапризничала она. – Там еще и скользко, и мокро иногда.

– Ну ничего, потихоньку. – Кирилл встал с ее кровати и кивнул настороженно наблюдающей за ними графини. – Ничего страшного, возможно, давление упало, девушке нужен свежий воздух.

– Я боюсь гулять одна, – снова включила шарманку нытья девушка, – а вдруг мне опять плохо станет или я поскользнусь, что-нибудь себе сломаю и замерзну до смерти.

Она на секунду задержала дыхание. От ответа Кирилла зависел весь ее план.

– Гуляй в поле, там просто снег лежит и нет гололеда. Возьми графиню, ей тоже свежий воздух не помешает, – раздраженно ответил Кирилл, направляясь к двери.

Мона выдохнула.

– Хорошо, – сообщила она захлопнувшейся двери.

Отлично, значит, в поле нет камер наблюдения, иначе Кирилл сообщил бы, что не даст ей замерзнуть. Да и где их там закрепить? Мона просто перестраховывалась, нужно было защитить себя по всем фронтам.

– Завтра после обеда идем гулять, графиня, – улыбнулась она.

– А как же сервировка? – растерянно спросила старшая подруга.

– Вы так все прекрасно объяснили, что я сразу все поняла, – заверила ее девушка, переворачиваясь на спину, закрывая глаза и погружаясь в глубокий сон.

Следующее утро они с графиней снова начали с завтрака. Та восторженно рассказывала об очередных детских успехах, а Мона с трудом поддакивала. Она все еще не была согласна с Кириллом, все еще считала, что это лекарства дурманят голову Анастасии, и все еще намеревалась это изменить.

– До прогулки я хочу пойти в библиотеку, а затем на почту, – объявила она графине, когда все было убрано и обе женщины вышли в холл.

– В библиотеку? Зачем?

Мона и сама не могла толком ответить на этот вопрос, в ее плане был всего лишь один пункт, связанный с библиотекой, и тот был уже выполнен – она получила нужные книги. Но она ужасно скучала и ее просто тянуло туда, где был Ян. Несмотря на то, что «чувствам здесь не место». Ничто же не мешает просто заглянуть туда, посмотреть, как он, поцеловать и идти дальше. В мыслях она постоянно возвращалась к Яну и старалась не думать ни о чем другом, кроме того, что у нее все-таки получится уговорить его бежать вместе.

Распрощавшись с графиней и договорившись, что после обеда они отправятся на прогулку, Мона заторопилась к библиотеке. Падал легкий снег, и девушке отчаянно хотелось пройтись с Яном за руку по этой странной улице, обсудить все дома, погадать, кто и почему живет в каждом из них. Ей хотелось рассказать ему историю графини, но она не была уверена, имеет ли она на это право.

Погруженная в мысли, она добралась до библиотеки, открыла дверь и застыла в недоумении. Ян прыгал через ступеньки. Он был одет в одни джинсы, сухощавое тело блестит от пота. Он резво поднимался вверх, перепрыгивая через две ступеньки лестницы, а затем так же быстро опускался вниз. Мона опешила и настолько испугалась увиденного, что сделала шаг назад. Ян, заметив движение, обернулся, увидел девушку и, одним прыжком преодолев лестничный марш, бросился к ней, схватил на руки и закружил.

– Оставь меня, – завопила девушка. Несмотря на худобу и некую тщедушность, Ян оказался неожиданно сильным, и Мона вспомнила, как читала в каком-то псевдопсихологическом очерке (когда была мода на психологию), что шизофреники обладают большой физической силой.

Ян тут же разжал объятия и сделал шаг назад:

– Прости, я тебя напугал? – смутился он.

– Нет, то есть да. – Она попыталась прийти в себя и на всякий случай отступила еще на шаг назад. – Что с тобой?

– Я перестал пить таблетки, – понизив голос, сообщил парень.

– Что? – Мона чуть не завизжала от радости и сама кинулась ему на шею.

– Тише-тише, здесь везде уши, – прошептал Ян ей в волосы.

– Прости, – все так же тихо ответила ему Мона.

Схватив девушку за руку, он потащил ее в книгохранилище, находившееся в подвальном помещении, и плотно прикрыл за собой дверь.

– Нас здесь не услышат, – заверил он, – я все здесь проверил, ничего похожего на камеру. После нашего разговора я долго думал и решил, что попробую. Ведь ничего со мной не случится, это же не те таблетки, без которых я не смогу жить. Да и если бы были те, я бы все равно их бросил.

Ян посмотрел на Мону, та не выдержала взгляда и прижалась к нему, вдыхая запах разгоряченного тела.

– Так вот, я не пью их два дня и мне кажется, что я намного лучше себя чувствую. Я контролирую собственные мысли, у меня стало гораздо больше сил и желаний. Знаешь, ты даже приснилась мне в неприличном сне.

Она хихикнула.

– И я два дня ничего не писал в дневнике! – с воодушевлением подытожил Ян.

– Если бы ты описал там свои сны, я бы с удовольствием почитала, – снова хихикнула девушка. – А ты разбираешься в электричестве? – вдруг спросила она.