Владимир Колычев - Мой неверный однолюб

– Алик, уймись! – Ирка умоляюще смотрела на брата.

– А что, я неправду говорю? Влюбленного тут изображал, с Катькой убежать хотел. Почему не убежал? – Алик вплотную подошел к Паше и вопросительно ткнул его пальцем в грудь.

– А ты не знаешь?

– Хотел бы, сбежал!.. А ты не сбежал! Потому что на все готовенькое хочешь… А Катька не хочет! Катька не купилась! И сбежала!

– Куда она сбежала?

– Ни куда, а от кого. От меня! Потому что ей вот это все не нужно! – Алик обвел рукой комнату. – Потому что она не проститутка, как ты!

– Ты за базаром…

Паша не договорил. Сильный удар в живот согнул его пополам. Боль схватила крепко – не разогнуться.

– А ведь ты ее не трахнул, – засмеялся Алик. – И я не трахнул. Ты проститутка, а она – человек.

Он замахнулся, чтобы добить Пашу, но Ирка вцепилась ему в руку.

– Алик, только попробуй! – взвизгнула она.

– Не знаю, что вы в этой чуме находите? – фыркнул Алик.

– Не твое дело!

– Я – куда лучше. А Катька меня кинула… Да пошли вы все!

Алик пьяно махнул рукой, нетвердой походкой вышел из спальни. Паша с ненавистью глянул ему вслед. Как это ни обидно, а Сорокин был прав. Паша действительно купился на Ирку. И этим обидел Катю. Это, конечно, хорошо, что с Аликом у нее ничего не было. Но значит ли это, что у нее может быть с Пашей? Она ведь не просто сбежала от Алика, она уехала навсегда. Уехала, чтобы начать новую жизнь, без него, без Паши. И что ему теперь делать? Ехать за ней? Но если Катя сбежала, значит, она прячется от Алика. Значит, Паша не сможет ее найти. Может, не стоит и начинать?..

Вадим дышал шумно, с дребезжанием. Он лежал на спине с открытым ртом, вместе с отработанным воздухом выпуская перегар. Но в спальне присутствовал и другой запах, похоже, Вадим выпускал отработанный газ еще из одного клапана. Катя чуть не заплакала от обиды, глядя на него.

За окнами уже светло, а она голая, в постели с чужим мужчиной. Это невероятно, но вчера она сама на пьяную голову спровоцировала ситуацию. Вадим вроде бы и не настаивал, даже отговаривал, но, когда Катя из озорства поцеловала его, отбиваться не стал. А целовался он хорошо, можно сказать технично, Катя очень быстро вошла во вкус. И сила у него в руках неимоверная. Он с легкостью оторвал ее от пола, как пушинку перенес в спальню, там уложил на кровать, долго и со знанием дела ласкал. Катя открылась перед ним полностью, и он этим воспользовался. И так он ее разогрел, что боли не было. А ведь это случилось с ней впервые. И с кем? Если бы с Пашей, а тут какой-то боров…

Катя закрыла глаза и уронила голову на подушку. Слезы текли по щекам, хотелось разрыдаться. Но, может, не надо так убиваться? Ну, свершилось и свершилось. Когда-нибудь это должно было произойти. И Вадим вовсе не так плох, как она хотела о нем думать. Вчера он и вовсе был неотразим. И ее совершенно не тошнило от его поцелуев. И жирное тело ничуть не раздражало…

Катя уговорила себя. Ничего страшного не произошло. Вадим – замечательный мужчина, жить с ним будет удобно и интересно. Просто жить. Не надо Кате никакой актерской карьеры. Актрисы, они ветреные и непостоянные, а Вадиму нужен крепкий семейный тыл. И она готова его обеспечить. Он будет доволен…

Катя и не заметила, как уснула. Разбудил ее Вадим.

– Завтракать будешь? – спросил он, тронув ее за плечо.

– Спасибо! – Катя благодарно улыбнулась ему.

Где-то она слышала, что настоящий мужчина подает любимой женщине завтрак в постель. Вадим звал ее за собой на кухню, но это почти одно и то же.

На кухне ее ждал вчерашний картофель, который Вадим разогрел на сковороде, разбив туда пару яиц.

– Позавтракаем, и по домам, – сказал он.

– По домам? – не поняла Катя.

– Яша должен подъехать. Он терпеть не может, когда я здесь с бабами, – Вадим зевнул в кулак.

– Какой такой Яша?

– Хозяин квартиры.

– А ты кто?

– Я его друг. Пьяница и бабник, – с усмешкой сказал Вадим.

– Яша – пьяница?

– Я пьяница. И бабник… И режиссером я никогда не был.

– Нет? – Наконец до Кати дошло, что Вадим – подлец и обманщик.

– Но бабы на это ведутся.

– Мне все равно, – качнула она головой.

– Ну, не знаю. Ноги-то ты раздвинула!

Сейчас он был похож на Алика. Такой же нахальный взгляд. Он говорил Кате гадости и получал от этого удовольствие.

– Знаешь ты кто? – вскипела Катя.

– Пожалуйста, придумай что-нибудь оригинальное! – Он смеялся ей в глаза. – Сволочь, козел, ублюдок – это все так банально!

– Подонок!

– Было! – Вадим разочарованно глянул на нее.

– Да пошел ты!

Катя поняла, что бодаться с ним – гиблое дело. С него же как с гуся вода.

Она вышла в коридор, обулась, взяла сумочку. Вадим набрался наглости проводить ее.

– Ты извини, – сказал он с видимым благодушием, но без всякого раскаяния во взгляде.

Катя мотнула головой. Не простит она его никогда. И до разговора с ним не опустится. Уйдет, хлопнув дверью, и постарается выкинуть его из головы. Ну рассталась с девственностью, и что здесь такого? От этого не умирают!

– И больше не попадайся, – сказал он, когда она открыла дверь. – А то мало ли… Я-то хоть с презервативом…

Катя кивнула, разворачиваясь к нему. Да, презерватив, кажется, был. Но Вадиму совсем не обязательно было сейчас об этом говорить. А он сказал, потому что он – мелкая ничтожная личность. И подлец!

– Сволочь!

Она не смогла сдержаться и влепила ему пощечину. Вадим воспринял это как должное. Даже кивнул, давая понять, что не обижается.

Катя выпустила пар, ей стало легче. А на улице она даже улыбнулась. Вокруг и сверху шумела огромная Москва, людской муравейник не знал покоя. Тысячи людей, тысячи судеб, тысячи переплетений…

Катя улыбнулась. Ну, здравствуй, Москва! Ты не веришь слезам, и правильно. Слезы – удел слабых, а она сильная. И уже не дура. Так что выплывет, не утонет.

Боксерская груша должна быть тяжелой и жесткой, только тогда на ней можно отработать удар и набить кулак.

Паша выбивался из сил, отрабатывая «двойку» – в голову и по корпусу. Все должно было происходить в автоматическом режиме. Он только подумал, а руки уже пришли в движение. Автоматизм, сила, скорость… Когда-нибудь Алик получит свое. Когда-нибудь Паша спросит с него за все обиды. Когда-нибудь, но только не сейчас.

Сейчас Алик слишком силен. Он и сам отрабатывает удары, причем больше в спаррингах с реальным противником, чем на груше. К тому же он не один, с ним банда, которая держит в страхе весь город. Но Паша не трус. Он уже два раза сходился с ним. И оба раза побывал в нокауте. Но ведь он готовится к новой схватке. А значит, когда-нибудь победит.

Удар, еще удар… Паша пошел на сближение с грушей, поднял ногу, чтобы ударить коленкой, но снаряд вдруг пришел в движение. Контакт произошел раньше, чем Паша планировал, и удар не получился. Мало того, Паша с трудом удержал равновесие.