Владимир Колычев - Мой неверный однолюб

– Чего вы не советуете?

– Я смотрю, вы заинтригованы.

– Ну, в какой-то степени…

– У вас есть где остановиться в Москве?

– Да, есть, – не очень уверенно сказала она.

В Москве жила двоюродная сестра мамы, которая вроде бы согласилась приютить Катю, пока ей не дадут место в общежитии. Или не укажут на дверь – в сторону родного города. Но вряд ли Юлия Владимировна сгорала от нетерпения поскорее увидеть Катю. У нее муж, две дочери, квартира обыкновенная, не царские палаты.

– Я оставлю вам номер своего телефона… – Вадим взял паузу, внимательно рассматривая Катю. – Нет, я сам с вами свяжусь… Надо, чтобы вы побывали у меня в гостях, прониклись, так сказать, духом киноискусства.

– А у вас можно проникнуться таким духом?

– Да, именно такую обстановку я и создал. Так, ладно, не буду забивать вам голову, – поднимаясь со своего места, сказал Вадим. – У вас на Москву свои планы, а я морочу вам голову. Это сейчас вы зажглись, а завтра перегорите. Да и у меня, если честно, столько дел. Такая чехарда сейчас начнется!

Он взял у Кати номер телефона Юлии Владимировны, оставил свой. На этом они и расстались.

Зеленый двор, пышный сад, запах травы и листьев, спасающая от жары тень. Деревья ухоженные, побеленные. А дом небольшой, одноэтажный, с простой шиферной крышей. Здесь и жила Ирка со своими родителями. И непутевым братцем.

Антон Васильевич крепко пожал Паше руку. Это был среднего роста сухопарый мужчина с гладким лбом, но с глубокими морщинами на щеках в районе губ. Возможно, из-за этих морщин казалось, что Сорокин собирается улыбнуться.

– А не рано жениться собрались? – Он обращался ко всем, а смотрел на Пашу.

Взгляд спокойный, улыбчивый, тон благодушный. Он и не пытался задирать нос перед Пашей. И его жена, маленькая сдобная женщина с ямочкой на подбородке, даже не пыталась изображать перед ним благородную матрону на страже счастья своих детей.

– А нам сколько было, когда мы поженились? – спросила она, вытирая руки о передник.

– Значит, это семейное, – улыбнулся Антон Васильевич.

– Семейное, семейное. И пироги у нас семейные. Давайте за стол, сейчас чай пить будем, – сказала Варвара Борисовна.

Паша ничего не понимал. Антон Васильевич должен был наседать на него, требуя отказаться от планов на Ирку, но тот даже в мыслях не держал ничего подобного. И его жена готова была принять Пашу в свою семью. Зачем тогда Ирка нагнетала, а хитровыделанный Алик ее поддерживал? В чем смысл?

Квартира Вадима впечатляла. Дом старый, на Стромынке, комнаты большие, с высокими потолками. На кухне и в прихожей мебель современная, а в гостиной – старинная. В прихожей целая галерея: фотографии знаменитых актеров по всей длине стены. В гостиной – только картины.

– Брюллов, Айвазовский… Все – подлинники! – Вадим обвел рукой картину с парусником в штормящем море.

– Здорово!

Были еще и другие комнаты, но Катя не решалась заглянуть за закрытые двери. Наверняка в одной комнате спальня. Вдруг Вадим подумает, что ее потянуло к славе через постель. Тем более он предупреждал, что нельзя быть готовой на все ради славы. Да и в постель он ее не тянул. И тогда, в купе, к ней приставать не стал. Да, вломился, да, надоедал, но руки не распускал.

– Я ведь тоже когда-то приехал в Москву из провинции.

Вадим увлек ее на кухню, там Катя перевела дух после того великолепия, которое давило ее в гостиной. На кухне как-то проще, привычней.

– Помню, вышел на Казанском вокзале, смотрю, головой кручу, а вокруг шумит, вертится. Как будто в горную реку попал, еще чуть-чуть – и захлебнешься.

– Знакомое чувство, – улыбнулась она.

– К родственникам поехал, думал, приютят. А они – сколько ж вас таких сирот казанских? И все на нашу голову.

– И это знакомо, – вздохнула Катя

Тетя Юля встретила ее неласково. Сразу же дала понять, что гостья будет ей в тягость.

– Я это почувствовал, – кивнул Вадим. – Кто там трубку взял? Тетя?

– Двоюродная.

Он сам позвонил Кате, трубку взяла Юлия Владимировна. Она же и уколола. Дескать, не успела появиться, а уже ухажеры телефон обрывают.

– Седьмая вода… Завтра мне в Одессу надо, киностудия там, переговоры, все такое. В принципе, ты могла бы недельку пожить здесь… Со мной жить не предлагаю, – немного подумав, сказал Вадим.

– Нет, конечно, – кивнула Катя.

Она девушка порядочная и не могла позволить себе такую вольность. И Вадим даже не пытался соблазнять, уговаривать, как раз напротив – удерживал ее от глупых решений. Еще в поезде он намекнул, что актриса не должна жертвовать ради славы своим достоинством, и сейчас он заострял внимание на простых, но таких скользких истинах. Казалось бы, что здесь такого, переспать с мужчиной. Катя уже окончила школу, девственность для нее уже пережиток прошлого, давно пора попробовать запретный плод. А она знала, что плод этот сладок. Паша так лихо вскружил ей голову, окунул в водоворот безумных ощущений. Но Паша сейчас далеко, причем с Иркой…

Зато Вадим рядом. И он такой интересный мужчина. Может, у него и не было той остроты, как у Паши, но его мудрая зрелость, состоятельность и уверенность в завтрашнем дне подкупали. Определенно, он произвел на Катю сильное впечатление. Но нельзя поддаваться соблазну…

Вадим предложил выпить. Достал из шкафа и показал бутылку хорошего французского вина, Кате захотелось попробовать. А опьянения она не боялась. Всего-то одна бутылка. Да и Вадим, казалось, стоял на страже ее невинности.

Он действительно был режиссером, но на съемки Катю больше не звал. Не предлагал ей сказочных перспектив, не рисовал радужных картин с высоты звездного олимпа. Он просто рассказывал ей о кино, в котором знал толк. Рассказывал с воодушевлением, а голос у него приятный, звучный, Кате так нравилось слушать его.

– Еще? – спросил он, кивком показав на опустевшую бутылку.

– Ну, если есть где купить, я схожу, – кивнула Катя.

– Куда ты сходишь? – удивленно глянул на нее Вадим.

– Ну-у…

– Никогда больше так не говори. Ты королева, а не ключница. И вести себя должна как королева.

– Я не королева, я гостья.

– В гостях настоящая женщина должна вести себя как королева, – кивнул он. – На кухне она должна быть хозяйкой, а в постели… Э-э… – Он махнул рукой, осаживая себя. – Что-то не в ту степь меня потянуло. Наверное, потому что о портвейне подумал.

Вадим улыбнулся, открыл створки навесного шкафа, вынул оттуда бутылку портвейна.

– Французское закончилось, спецзаказ сегодня не работает, а в магазинах только это… Королевы пьют портвейн? – весело спросил он.

– Только по настроению, – улыбнулась Катя.

А настроение у нее окрыленное. Вадим не мог обворожить ее сильней, чем Паша. Не красавец он, с лишним весом, да и не молод. Но ведь заворожил. Катя чувствовала, что очарована им. Он такой хороший рассказчик, голова у него просто кладезь умных вещей, с ним просто и легко. К тому же мужчина не должен быть красивым. Катя всегда так думала, это с Пашей она изменила свое мнение. Но все вернулось на круги своя. Потому что Паша оказался ненадежным. «Зачем вы, девушки, красивых любите?..»