Владимир Колычев - Лучшая подруга

— А нас насколько хватит?

— До пятницы точно.

— До какой еще пятницы?

— Я буду Робинзоном Крузо, а ты Пятницей. И каждый день у меня будет Пятница.

— Ты будешь Пятницей!

— Тогда у тебя будет каждый день Пятница, — улыбнулся Глеб.

— Начали жить в пятницу и умрем в пятницу, — успокаиваясь, сказала Зоя.

— Умрем в один день, — кивнул он.

— А счастливы будем? — Зоя чуть ли не силой развернула его к себе лицом.

— Можно начинать прямо сейчас, — сказал он.

И, подхватив ее на руки, уложил на кровать. За окнами грохотала гроза, бурлила вода, но дом стоял крепко, в нем сухо и тепло. Есть оружие, снасти для рыбной ловли, инструменты, одежда. От электричества придется отказаться, поскольку топливо практически на нуле, но ничего, жили же люди при свечах, и ничего.

И без телевизора они проживут. Вдвоем им не будет скучно. Мало того, веселиться можно начинать прямо сейчас. Там, за окном, свой гром, а у них здесь своя молния. И почему бы им не громыхнуть в постели — в ознаменование новой жизни?..

Лобстеры водились на глубине, нужно было выйти из лагуны в океан, чтобы добыть их. А Глеб совсем не прочь был устроить сегодня изысканный ужин. Вина не будет, за отсутствием такового, но стол украсят лобстеры.

Он уже был у рифов, когда слух уловил шум двигателя. А вскоре появилась белоснежная яхта. Она шла вдоль коралловых рифов, Глеб едва удержался от искушения помахать ей рукой.

Он достаточно легко смирился с необходимостью жить на острове, но все же обрадовался возможности вернуться домой. Но на яхте мог быть враг, и Глеб обязан был помнить об этом.

Он вплотную подплыл к рифам, зацепился за выступ, осторожно, чтобы не порезаться о ракушки, прижался к нему. И осторожно глянул на яхту, которая проходила мимо, сбавляя ход. Судно не собиралось заходить в лагуну, оно шло вдоль гряды, отделяющей ее от океана. А на капитанском мостике стоял человек в белом. Он смотрел в бинокль, обозревая песчаный пляж, пальмовую рощу, из которой в любой момент могла появиться Зоя.

А ей никак нельзя было сейчас показываться. Потому что Глеб узнал этого человека. Это был Радик. Он смотрел далеко, потому не мог видеть, что творится у него практически под носом. Да Глеб и не позволил бы ему заметить себя. Он готов был спрятать голову в любое мгновение.

И сделал это, когда появилась смазливая девушка в голубом купальнике и белой шляпе. Она подошла к Радику, положила обе руки на одно его плечо и повисла на нем. Ее взгляд скользнул по рифу, за которым прятался Глеб. Он спрятался, но успел «сфотографировать» девушку.

Яхта шла медленно, Радик смотрел в бинокль долго, минут пятнадцать, не меньше. Но Зоя, к счастью, не появлялась. Наконец катер повернулся к острову кормой и стал набирать ход.

Глядя на кильватерный след, Глеб не знал, что думать. С одной стороны, хорошо, что Радик не заметил его и убрался восвояси. Но с другой, неплохо было бы набросить на него аркан. Глеб находился в незавидном положении, из оружия у него сейчас был только нож, а у Радика мог быть автомат. Глеб в воде, а Радик на борту яхты, в заведомо выигрышном положении. Не факт, что Глеб мог бы выжить, окажись он в прицеле у пирата. Но все равно жаль, что Радик уходит…

Может, он еще вернется?..

Одни цветы всего лишь завяли, другие совсем погибли.

— Да уж, запущено тут у вас, — качнул головой чернявый красавчик, осматривая оранжерею.

Инна всего лишь усмехнулась. Во-первых, плевать ей на все это цветение. От Зойки она получила наследство ее отца, а эти чертовы цветы триста лет никому не сдались. А во-вторых, она рада была тому, что цветы погибли. Это ее, Зойкины цветы, значит, она и сама сгинула.

Нехорошо радоваться смерти живого человека, но у Инны совесть чиста. На днях она помянула Зойку как следует. И даже немного взгрустнула.

— Нет, это я не про вас! — Игорь вроде как испугался. Но взгляд хитро блеснул.

— А что ты мог про меня подумать?

Инна возмутилась, но не разозлились. Этот красавчик метил в садовники, называя себя ландшафтным дизайнером. Своим внешним дизайном он мог внести разнообразие в ее скучную жизнь. С Радиком ей не хотелось, да и Лена вцепилась в него всеми пальцами. Простые охранники для нее вообще второй сорт. Этот вроде как ближе к первому. И смотрится он хорошо, более того, возбуждающе. Был в нем какой-то орешек, который хотелось расколоть.

— Почему мог? Я думаю. Как вас увидел, так и думаю.

— О цветах думай.

— О цветах жизни, — кивнул.

— Дети — цветы жизни.

— О них и думаю. — Игорь лукаво улыбнулся, понимая, что Инна созрела.

А в ней действительно запорхали вдруг мотыльки — на огонек. Такое в ней бывало в присутствии Леона, Глеба, с другими столь бурного волнения не было. Значит, Игорь — ценная для нее находка. Да он и внешне чем-то похож был на Глеба. Было в нем что-то и от Леона.

— Что ты думаешь?

— Не надо думать, надо делать. — Он крепко держал ее на прицеле своих черных глаз.

Инна улыбнулась. Да, это был ее девиз. И ей всегда нравились мужчины, которые больше делали, чем говорили. А Игорь знал себе цену, он был уверен в себе. Потому и не постеснялся вплотную подступить к ней. От него исходил горьковатый аромат совершенно сухих цветов, но этот запах дышал свежестью. Дышал и возбуждал… Или Инна просто хотела возбудиться?.. Или уже?..

— Вы не пожалеете, — сказал он, прижав ее к стенке.

Именно этого Инна и хотела. Пропасть, раствориться в одной реальности, воскреснуть и взорваться в другой. И к стене она прижалась без принуждения.

Но тут же наступило и отрезвление. Игорь назвал ее на «вы». Потому что видел в ней хозяйку положения. Которой нужно угождать. Именно это он и собирался сейчас делать. Не любить собирался, а угождать, так, чтобы Инна ни о чем не жалела. Так, чтобы подняла его по службе, повысила ему оклад и даже сделала своим фаворитом. А все потому, что он жалкое ничтожество.

Глеб не такой, он выше всего этого. Глеб — сам хозяин своей судьбы. И Леон сделал себя своими руками. А этот на все готовенькое…

— Пошел вон! — Инна оттолкнула зарвавшегося садовника.

Но тот вцепился в нее обеими клешнями.

— Все будет хорошо. — Он противно лизнул ее в шею.

— Иди на!

Инна смогла оттолкнуть его, но снова оказалась в захвате. Платье на ней недлинное, колготок под ним нет.

— Вам понравится, — чуть ли не умоляющим тоном протянул Игорь.

Ему было страшно, он понимал, что его ждет, поэтому все еще надеялся произвести на Инну впечатление. Вдруг ей нравится грубый секс, может, она так распалится, что простит его нахальство. И даже продолжит с ним отношения… Нет, не ошиблась она, назвав его жалким ничтожеством.

Но это ничтожество обладало мужской силой. Инна оказалась на кушетке, послышался хруст, с каким лопнули трусики. Ей ничего не оставалось, как расслабиться, когда в оранжерею ворвался Радик.