Джеки Коллинз - Свора

Когда Крис прочитал эту статью, он сначала разозлился и обиделся. Сокол же посоветовал не обращать внимания.

— Все знают Базза Дарка как наркомана. Его конец близок, — объяснил менеджер. — Игнорируй его. Не унижай себя никакими комментариями.

Так Крис и сделал. Но от этого обида не прошла.

Он иногда встречался с Раста, тот остался прежним шутником. Он пережил шумиху в прессе, женился на хорошенькой немецкой актрисе и купил компанию по производству нот. Работа отнимала много времени.

— Ты не скучаешь по сцене? — часто спрашивал Крис.

Раста всегда одинаково отшучивался:

— Когда был лучшим, нельзя соглашаться на вторые роли.

Раста оказался прав. Крис — счастливчик, ему повезло дважды. Неудивительно, что Базз злится. Все группы оказались плохими, потому что сам он все время находился под действием какой-нибудь «травки» и не понимал, что творит. Кроме того, Базз не мог вернуться в Америку из-за прошлых обвинений в перевозке наркотиков. Странно, но Микки, эта соучастница преступления, до сих пор с ним. Крис много читал об их проделках в газетах и жалел обоих. Пара неудачников.

Вскоре после того, как Сибил поселилась в особняке, он наконец уговорил Уиллоу разрешить Бо приехать в Америку. Сначала она возражала, ибо через шесть месяцев после выздоровления сына опять стала прежней, но Крис не отступал. Мальчику исполнилось двенадцать, он уже не ребенок.

Бо явился в английской школьной форме, аккуратный и подтянутый. Уиллоу сделала все, чтобы лишить сына индивидуальности. Крис помнил себя в этом возрасте. Сорванец, гитароман, одержимый мечтой стать рок-звездой.

— Как дела, сын? — спросил он, чувствуя неловкость.

— Спасибо, сэр, — натянуто ответил Бо.

Сэр! На черта это? Три года назад они прекрасно провели время на юге Франции. Они плавали, ныряли с аквалангом и занимались тем, чем должны заниматься отец и сын. Потом Уиллоу настояла, и Бо отдали в строгую Морскую академию. Что с этим парнем случилось!

— Не называй меня сэр, — напряженно сказал Крис. — И вообще никого так не называй.

— Да, сэр… папа.

Визит прошел неудачно. Бо чувствовал себя не в своей тарелке, особенно с Сибил. Когда она появлялась, он замыкался в себе, и как ни пытался Крис, не мог пробить эту броню.

Когда мальчик уехал, он винил себя за то, что не сумел наладить отношения.

— Не волнуйся, — успокоила Сибил. — Когда мне было тринадцать, я даже не хотела разговаривать с родителями. Я считала их врагами, понимаешь?

— Да, они-то жили вместе. Я редко вижу Бо. Все из-за Уиллоу. От меня требуется только оплачивать его содержание.

— Бедненький! — девятнадцатилетняя Сибил прижалась к нему, и Крису стало легче. Девушка отлично умела успокаивать. Астрид тоже.

Две блондинки Криса… К счастью, они не встречались. Хотя знакомство может произойти в любое время.

Когда-нибудь ему придется выбирать.

— Мама, ты отлично выглядишь! И дом такой нарядный. Как хорошо, что не убрали елку и украшения к Рождеству. Я все их помню с детства!

Анна Ле Серре улыбалась своей красавице дочери, которая вместе с Джон-Джоном, очень симпатичным девятилетним мальчиком, обегала дом.

— Стыдись, что не приехала к Рождеству, — укоряла она. — Почему ты не смогла?

— Ма, — спокойно объясняла Рафаэлла, — я уже сотню раз говорила, что мы работали. Я не могла отменить новогодний концерт.

— Да, дорогая, и все же…

— Сегодня четвертое января, — мягко прервала Рафаэлла. — И мы здесь. Прекрати допрос! Давай заново отпразднуем Рождество, — она потянулась к большой кожаной сумке, которую она привезла с собой. — Посмотрите, здесь подарки.

— Да, да, подарки, бабушка, — радовался Джон-Джон. — Откроем их?

— Ты думаешь, здесь найдется что-нибудь для тебя? — строго сказала Рафаэлла, поглаживая ершистую головку сына.

— Да ладно, мама, — ухмыльнулся он и вывернулся.

— Исчезни, малыш, мы откроем подарки позднее. Но сомневаюсь, что там есть что-нибудь для тебя.

— Хочешь посмотреть окрестность, Джон-Джон? — предложила Анна. — У нас есть лошади и собаки…

— Злые собаки? — с надеждой спросил он.

— Не очень злые, — ответила бабушка, но заметив разочарование на лице внука, обыденно добавила. — Конечно, они могут расправиться с вором. Загрызть его до смерти.

Рафаэлла рассмеялась:

— Мама, о чем ты говоришь?

— Мы разговариваем с мальчиком, дорогая.

Позвали одного из конюхов, и возбужденный Джон-Джон отправился осматривать достопримечательности.

Рафаэлла обняла мать.

— Как хорошо дома! — вздохнула она. — Я даже не ожидала.

— Конечно, — ответила Анна. — Я ждала твоего приезда пять лет. Ты хоть понимаешь, как долго мы не виделись?

— Да, и беру всю вину на себя.

— Дорогая, какое ты придумаешь оправдание?

— А ты? Ты ведь могла приехать к нам.

Анна опустила глаза:

— Я не хотела беспокоить тебя. Лучше было это сделать при личной встрече.

Рафаэлла запаниковала.

— В чем дело? — настаивала она. — Ты не заболела? Говори правду!

— Скажу. Вскоре после твоего отъезда с Сирусом случился инсульт. Ничего серьезного, но врачи не советовали ему совершать длительное путешествие.

— А почему Руперт не сказал мне? — добивалась ответа Рафаэлла.

— Когда они с Одиль вернулись, я взяла с них слово ничего не говорить, — спокойно ответила Анна.

— Боже, мама, но почему?

— Ему лучше. Ты сама увидишь, — заверила Анна.

На самом деле это оказалось не так. Отчим хромал, плохо говорил и постарел на двадцать лет.

Рафаэллу сначала охватило чувство вины, а затем злости. Ей должны были сообщить. Хотя Сирус не заменил ей Люсьена, он был заботливым отчимом, и она любила его.

Рафаэлла радовалась, что наконец-то попала домой, пусть на две недели, но это лучше, чем ничего.

Луиз с ней не поехал. Они обсуждали, стоит ли это делать, и оба решили, что ему лучше остаться в Рио и завершить работу над вторым альбомом. Он хотел проследить, чтобы пластинка вышла удачной.

Год прошел нелегко. Когда Луиз признался, что женат, Рафаэлле показалось, что мир рухнул. Единственный человек, которого она любила и от которого зависела, обманывает ее.

— Я не лгал, — защищался он.

— А вот и лгал, наша жизнь — обман.

— Нет, Рафаэлла, — бразилец передернул плечами. — Ты никогда не спрашивала меня.

— Черт тебя побери, негодяй! — взорвалась Рафаэлла. — Ты что думаешь, это игра? Шутка? Может, для тебя, но мне совсем не смешно.

Она забрала Джон-Джона, быстро упаковала два чемодана и явилась к Тинто, Марии и их семерым детям.

Тинто отнесся ко всему философски:

— Ты спросила, на ком он женат? Узнала, когда это произошло и почему? Он любит эту женщину? Если любит, то почему он с тобой?