Лорен Кейт - Падшие

– А что значит «хранители»?

– Есть только один способ выяснить, – сообщила Пенн. – Только мы можем пожалеть об этом. Поскольку, судя по названию, эта книга имеет шансы оказаться скучнейшей на свете. Тем не менее я взяла на себя смелость проверить каталог. Книга должна находиться на полках. Поблагодаришь меня позже.

– Ты молодец, – улыбнулась Люс.

Ей хотелось скорее добраться до библиотеки. Если кто-то в семье Дэниела написал книгу, она не может оказаться скучной. По крайней мере, не для нее. Вскоре она взглянула на еще один предмет, оставшийся в руках. Бархатная коробочка от Кэма.

– Как думаешь, что это может означать? – спросила она Пенн, пока они поднимались по мозаичным ступеням лестницы в библиотеку.

Та пожала плечами.

– По отношению к змеям ты чувствуешь…

– Ненависть, боль, крайний ужас и отвращение, – перечислила Люс.

– Может, это как… Ладно, раньше я боялась кактусов. Не могла к ним подойти. Не смейся, ты когда-нибудь кололась об эту пакость? Их иголки застревают в коже надолго. В любом случае однажды на день рождения папа купил мне штук одиннадцать кактусов. Поначалу мне хотелось в него же ими и швырнуть. Но потом, знаешь, я к ним привыкла. Перестала шарахаться, проходя мимо. В конце концов это все же сработало.

– Так ты полагаешь, подарок Кэма на самом деле весьма мил?

– Думаю, так, – подтвердила Пенн. – Правда, если бы я знала, что он на тебя запал, ни за что бы не доверила ему нашу частную переписку. Извини.

– Он вовсе на меня не запал, – оправдывалась Люс, поглаживая пальцем золотую цепочку внутри коробочки и представляя, как украшение будет смотреться на ней.

Она ничего не сказала Пенн о своем пикнике с Кэмом, потому что… Словом, она сама толком не знала, почему. Это имело какое-то отношение к Дэниелу и к тому, как она по-прежнему не могла определиться, в каких отношениях находится или хочет находиться с каждым из них.

– Ха. То есть он тебе нравится! И это измена Дэниелу. Я не поспеваю отслеживать твоих мужчин.

– Как если бы у меня что-то было хотя бы с одним из них, – хмуро отмахнулась Люс. – Думаешь, Кэм прочел записки?

– Если прочел и все-таки отдал тебе этот кулончик, значит, и впрямь на тебя запал.

Они вошли в библиотеку, тяжелые двери шумно захлопнулись за ними. Стук эхом отозвался по комнате. Мисс София оторвала глаза от груды бумаг, устилавших подсвеченный лампой стол.

– О, здравствуйте, девочки, – обрадовалась она. Лицо учительницы просияло широкой улыбкой.

Люс снова кольнуло чувство вины за то, что отвлекалась на лекции.

– Надеюсь, вам понравилось мое коротенькое занятие, посвященное повторению пройденного! – едва ли не пропела мисс София.

– Очень, – кивнула Люс, хотя кратким это повторение назвать было трудно. – Мы пришли сюда еще кое-что перечитать перед экзаменом.

– Точно, – поддержала Пенн. – Вы нас вдохновили.

– Как чудесно! – воскликнула мисс София, принимаясь шелестеть бумагами. – У меня тут где-то был список дополнительного чтения. С радостью сделаю вам копию.

– Великолепно, – солгала Пенн, украдкой подталкивая Люс к стеллажам. – Мы непременно дадим вам знать, если он нам понадобится!

В библиотеке за пределами стола мисс Софии царила тишина. Девушки просматривали коды, переходя от полки к полке в сторону книг по религии. Энергосберегающие лампочки, снабженные детекторами движения, должны были включаться, когда они пересекали очередной проход, но работала примерно половина из них. Люс заметила, что Пенн все еще держит ее за руку, и осознала, что и сама не хочет, чтобы ее отпускали.

Они подошли к обычно людному читальному залу, освещенному единственной настольной лампой. Остальные ребята, должно быть, отправились на вечеринку к Габби. Все, кроме Тодда. Он сидел, забросив ноги на соседний стул, и, казалось, читал атлас мира размером с кофейный столик. Когда девушки прошли мимо, он поднял на них тусклый взгляд, который с равным успехом мог выражать и крайнее одиночество, и раздражение из-за того, что его побеспокоили.

– Поздненько вы тут, – ровно голосом заметил он.

– А сам-то, – парировала Пенн, показав ему язык.

Когда между ними и Тоддом образовалось расстояние в несколько стеллажей, Люс обернулась, удивленно выгнув бровь.

– И что это было?

– Что? Просто он со мной заигрывает.

Пенн скрестила руки на груди и сдула с глаз каштановый завиток волос.

– Как это?

– Ты что, в четвертом классе?

Пенн грозно ткнула в подругу указательным пальцем, та чуть не подпрыгнула, но вовремя захихикала.

– Может, знаешь кого-то еще, кто полезет с тобой копаться в семейной истории Дэниела Григори? Вот уж не думаю. Поэтому оставь меня в покое.

Они уже добрались до самого дальнего угла библиотеки, где на одном стеллаже были выстроены все девятьсот девяносто девять томов. Пенн присела на корточки и повела указательным пальцем по книжным корешкам. Люс вздрогнула, будто кто-то легонько коснулся ее шеи. Она оглянулась и увидела серый клок. Не черный, какими обычно представали тени, а светлее и тоньше. Хотя и столь же непрошеный.

Широко распахнув глаза, девушка наблюдала, как тень вытягивается длинной извивающейся прядью в сторону головы Пенн. Она медленно опускалась, словно игла с заправленной в нее нитью. Не хотелось даже думать о том, что может случиться, если серый краешек дотронется до подруги. На днях в гимнастическом зале тени впервые коснулись ее самой. Она до сих пор чувствовала себя оскверненной, едва ли не грязной и понятия не имела, на что еще те способны.

Встревоженная Люс вытянула руку словно бейсбольную биту. Глубоко вздохнула и замахнулась. Кожа пошла мурашками от ледяного прикосновения, когда она отбросила тень прочь, смазав Пенн по макушке.

Та прижала руки к затылку и с удивлением оглянулась на Люс.

– Да что с тобой такое?

Люс осела на пол рядом и рассеянно пригладила взъерошенные волосы подруги.

– Прости, пожалуйста. Там была… Мне показалось, я заметила пчелу у тебя на голове. Я испугалась, что она тебя ужалит.

Люс прекрасно понимала, насколько нелеп этот вымышленный повод, и ждала, что Пенн вот-вот объявит ее сумасшедшей. С какой стати пчеле вообще залетать в библиотеку? А вдруг подруга встанет и уйдет?

Однако круглое лицо Пенн смягчилось. Она взяла ладонь Люс обеими руками и крепко пожала.

– Я тоже боюсь пчел, – призналась она. – Я страшный аллергик. Считай, ты мне только что жизнь спасла.

Это мгновение могло бы оказаться важным, едва ли не переломным для их дружбы. Но не оказалось, поскольку внимание Люс было всецело поглощено тенями. Если бы только существовал способ выбросить их из головы, отделаться, не отделавшись заодно и от Пенн.