Лорен Кейт - Падшие

– Кэм прав, Дэниел, – быстро проговорила Габби. – На этот раз что-то отличается. И это касается Люс. Круг может быть разорван, и не так, как мы хотим. То есть все может закончиться.

– Кто-нибудь, объясните мне, о чем речь, – взмолилась Люс. – Что отличается? Как разорван? И в конечном счете, что стоит на кону в этой битве?

Дэниел, Арриана и Габби разом уставились на нее будто впервые. Как если бы она откуда-то была им знакома, но столь разительно изменилась за одно мгновение, что они перестали узнавать ее в лицо.

– На кону? – переспросила наконец Арриана и потерла шрам на шее. – Если они победят, на земле воцарится ад. Во всеобщем представлении – конец света.

Темные фигуры скрежетали вокруг Кэма, борясь и вгрызаясь друг в друга, словно в тошнотворной зловещей разминке.

– А если победим мы? – с трудом выговорила Люс.

– Мы пока не знаем, – сглотнув, мрачно сообщила Габби.

Внезапно Дэниел отшатнулся назад, прочь от девушки, и указал на нее.

– Она н-не была… – наконец выговорил он, запинаясь и прикрывая ладонью рот, и шагнул вперед, взяв ее за руку. – Поцелуй. Книга. Вот почему ты можешь…

– Переходи к части Б, Дэниел, – подтолкнула его Арриана. – Думай быстрее. Терпение – суть добродетель, а ты знаешь, как к ним относится Кэм.

Дэниел стиснул руку Люс.

– Ты должна уйти, любым способом выбраться отсюда.

– Что? Почему?

В поисках поддержки она оглянулась на Арриану и Габби и тут же отпрянула от них, когда множество серебряных искорок хлынуло с крыши мавзолея, словно бесконечный поток светлячков, выпущенных из огромной банки. Они дождем осыпали обеих девушек, отчего их глаза засияли. Это напоминало фейерверки в День независимости, когда свет был точь-в-точь таким же, а Люс, глядя матери в глаза, видела в них, словно в зеркале, отражение салюта, рокочущих серебристых вспышек.

Вот только эти огоньки не улетучивались с дымом, подобно фейерверкам. Касаясь кладбищенской травы, они расцветали изящными радужно-переливчатыми существами. Их формы не повторяли в точности человеческие фигуры, но казались смутно узнаваемыми. Великолепные сияющие лучи света. Создания настолько восхитительные, что Люс мгновенно угадала в них ангельское войско, равное по мощи и численности могучей черной силе позади Кэма. Так выглядят истинная красота и добродетель, светящееся призрачное собрание существ, настолько чистых, что на них больно смотреть, будто это великолепное затмение или, возможно, сами небеса. Девушку должно было утешать то, что она на их стороне, а значит, они не могут не одержать победы в этой битве. Однако ей сделалось нехорошо.

Дэниел прижал тыльную сторону ладони к ее щеке.

– Ее лихорадит.

Габби потрепала Люс по руке и просияла.

– Все в порядке, лапушка, – сказала она, отводя руку Дэниела.

Ее тягучий выговор почему-то слегка успокоил Люс.

– Теперь этим займемся мы. Но тебе действительно нужно уйти.

Она оглянулась через плечо на темную орду за спиной Кэма.

– Сейчас же.

Дэниел притянул Люс к себе в прощальном объятии.

– Я ее заберу, – громко сообщила мисс София. Она по-прежнему держала под мышкой книгу.

– Я знаю безопасное место.

– Иди, – попросил Дэниел. – Я найду тебя сразу, как только смогу. Только пообещай мне, что отсюда побежишь бегом и не станешь оглядываться.

У Люс еще оставалось множество вопросов.

– Я не хочу бросать тебя.

Арриана шагнула между ними и решительно подтолкнула девушку в сторону ворот.

– Время оставить эту битву нам. Мы, как-никак, профессионалы.

Пенн взяла Люс за руку, и они побежали, карабкаясь вверх, к выходу с кладбища, так же поспешно, как она спускалась, торопясь к Дэниелу, обратно по скользкому, усыпанному листвой склону, сквозь торчащие дубовые ветки и обломки древних надгробий. Они перепрыгивали через камни и ускоряли бег на ровном склоне, стремясь к далекой арке кованых чугунных ворот. Жаркий ветер раздувал волосы Люс, а влажный воздух по-прежнему густо оседал в легких. Она никак не могла разглядеть луну, чтобы сориентироваться по ней, а свет в середине кладбища уже успел погаснуть. Девушка не понимала, что происходит. Совсем. Более того, ей вовсе не нравилось, что все остальные прекрасно во всем разбираются.

Копье черноты ударило прямо перед Люс, расколов землю и разверзнув зазубренный провал. Они с Пенн едва успели остановиться. Шириной трещина могла сравниться с ростом с Люс. Что же касается глубины, дна в темноте не различить. Края ее шипели и исходили паром.

– Люс, мне страшно, – задохнулась Пенн.

– За мной, девочки, – окликнула их мисс София. Она увела их вправо, огибая темные могилы. За их спинами гремел один взрыв за другим.

– Просто звуки битвы, – пропыхтела библиотекарша, словно вела какую-то дикую экскурсию. – Боюсь, это продлится еще некоторое время.

Люс вздрагивала с каждым новым ударом, но продолжала двигаться вперед, пока икры не начали гореть. Пенн, чуть приотстав, застонала. Девушка обернулась и увидела, как она пошатнулась, закатив глаза.

– Пенн! – закричала Люс, едва успев подхватить подругу.

Она бережно опустила Пенн на землю и перекатила на бок. И почти пожалела о том, что сделала это. Плечо девушку было рассечено чем-то черным и иззубренным. Нечто впилось в кожу, оставив за собой обугленную плоть, воняющую горелым мясом.

– Все плохо? – хрипло прошептала Пенн.

Она часто-часто моргала, явно напуганная тем, что не может поднять голову, чтобы взглянуть своими глазами.

– Нет, – солгала Люс, покачав головой. – Просто порез.

Она сглотнула, борясь с подкатившей к горлу тошнотой, и попыталась стянуть края изорванного рукава Пенн.

– Я не делаю тебе больно?

– Не знаю, – прохрипела подруга. – Я ничего не чувствую.

– Девочки, что за задержка? – к ним вернулась мисс София.

Люс подняла на нее глаза, надеясь, что библиотекарша и словом не обмолвится о том, насколько страшно выглядит рана Пенн.

Она и не стала. Только коротко кивнула Люс, просунула руки под плечи и колени Пенн, подняла ее, словно родитель, укладывающий ребенка в постель.

– Я отнесу тебя, – сказала она. – Теперь уже недолго.

Люс последовала за мисс Софией, несущей Пенн так легко, словно та состояла из пуха.

– Эй. Как вам…

– Никаких вопросов, пока не уберемся отсюда подальше, – оборвала библиотекарь.

«Подальше». Люс меньше всего на свете хотелось оказаться вдали от Дэниела. К тому же, когда они пересекли границу кладбища и остановились на ровной поверхности школьного двора, она не удержалась и оглянулась. И сразу же поняла, почему Дэниел просил этого не делать.

Извивающийся серебристо-золотой столб пламени вырывался из темной глубины чаши. Шириной он не уступал самому кладбищу и походил на косу, сплетенную из света, вздымающуюся на сотни футов в воздух и испаряющую облака. Черные тени набрасывались на него, время от времени отрывая отдельные пряди и с визгом волоча в ночь. Пока скручивающиеся волокна переливались, становясь то более серебряными, то более золотыми, воздух заполнял единственный звучный аккорд, совершенный и бесконечный, громкий, словно могучий водопад. Низкие ноты рокотали в ночи. Высокие – звенели, разливаясь в окружающем пространстве. Это было самое величественное и самое гармоничное небесное созвучие, когда-либо слышанное на земле. Оно казалось и прекрасным, и ужасающим одновременно. Все кругом пропахло серой.