Лорен Кейт - Падшие

– Почему вы так поступаете? – спросила она, прислонясь спиной к входу в придел. – Я вам доверяла.

– Никто, кроме тебя, в этом не виноват, дорогая, – сообщила мисс София, грубо заламывая ей руку.

Вдруг у горла Люс вновь очутился кинжал, и ее повели вдоль по проходу между скамьями.

– В лучшем случае, доверие легкомысленно. В худшем, это верный способ добиться собственной смерти.

Мисс София подтолкнула ее к алтарю.

– А теперь будь умницей и ляг, хорошо? Поскольку лезвие по-прежнему оставалось в опасной близости от горла, Люс послушалась. Ощутила шеей прохладу и вскинула к ней руку, а когда она отняла пальцы, их кончики оказались замараны красным от капельки крови, выступившей там, где нож проколол кожу. Мисс София резким ударом отбросила ее ладонь вниз.

– Если тебе это кажется ужасным, стоило бы взглянуть, что ты пропускаешь снаружи, – заметила она.

Люс содрогнулась. Снаружи остался Дэниел. Алтарь был белым и прямоугольным, цельной каменной плитой, размером не больше нее самой. Лежать на нем оказалось холодно, и она чувствовала себя отчаянно уязвимой, представляя, как ряды скамей заполняют тени-прихожане, ожидающие начала ее пытки.

Уставившись вверх, Люс заметила, что в этом приделе, похожем на пещеру, тем не менее, существует окно – крупная витражная розетка, напоминающая световой люк в своде. Ее украшал замысловатый геометрически-цветочный узор с красными и багровыми розами на темно-синем фоне. Но окно оказалось бы куда симпатичнее, если бы сквозь него хоть что-то можно было рассмотреть.

– Ну-ка, посмотрим, куда я… Ах, да!

Мисс София потянулась куда-то под алтарь и достала моток веревки.

– Теперь не ерзай, – предупредила она, помахав кинжалом в сторону Люс.

И принялась привязывать девушку к четырем отверстиям, выточенным в поверхности алтаря. Сначала щиколотки, потом запястья. Оказавшись связанной. словно какая-то жертва на заклание, Люс отчаянно пыталась не дергаться.

– Превосходно, – заключила мисс София, как следует затянув хитрые узлы.

– Вы задумали все это с самого начала, – догадавшись, ужаснулась Люс.

Женщина улыбнулась ей так же ласково, как и в первый день, когда она забрела в библиотеку.

– Я бы сказала «ничего личного», Люсинда, но, на самом деле, это не так, – хихикнула мисс София. – Я так долго ждала, когда останусь с тобой наедине.

– Но почему? Чего вы хотите от меня?

– От тебя я хочу лишь одного, избавиться. А вот Дэниела мне бы хотелось освободить.

Женщина оставила Люс на алтаре и перешла к аналою, стоящему у той в ногах. Положила туда книгу Григори и принялась быстро листать страницы. Девушка вспомнила, как сама откинула обложку и впервые увидела собственное лицо рядом с Дэниелом. Как на нее обрушилось осознание того, что он ангел. Тогда она почти ничего не знала, однако мгновенно уверилась, что этот снимок означает для них обоих возможность быть вместе.

Теперь это казалось недостижимым.

– Ты же просто сидишь на месте и сохнешь по нему, не так ли? – спросила мисс София.

Она резко захлопнула книгу и ударила кулаком по обложке.

– В этом-то вся и трудность.

Люс задергалась в веревках, притягивающих ее к алтарю.

– Да что с вами такое? Почему вас вообще заботит, как мы с Дэниелом относимся друг к другу, или кто из нас с кем встречается?

Все это никак не могло касаться этой психопатки.

– Как бы мне хотелось побеседовать с тем, кто счел блестящей идеей вручить судьбу всех наших бессмертных душ в руки парочки влюбленных детишек.

Мисс София вскинула трясущийся кулак высоко вверх.

– Они хотят, чтобы нарушилось равновесие? Я им покажу, как нарушать равновесие.

Острие кинжала поблескивало в свете свечей. Люс отвела взгляд от клинка.

– Вы сошли с ума.

– Если желание положить конец длиннейшей величайшей битве в истории означает сумасшествие, – очевидно, библиотекарша намекала на то, что девушка, должно быть, непрошибаемо тупа, если до сих пор этого не понимает, – что ж, быть по сему.

Даже мысль о том, что эта женщина может как-то повлиять на окончание битвы, не укладывалась у Люс в голове. Дэниел сражался там, снаружи. А то, что происходило здесь, не могло с этим сравниться. Вне зависимости от того, переметнулась ли мисс София на другую сторону.

– Они сказали, это будет ад на земле, – прошептала Люс. – Конец света.

Женщина рассмеялась.

– Сейчас тебе может показаться все что угодно. Неужели так удивительно, что я на стороне хороших ребят, а, Люсинда?

– Если вы на стороне хороших ребят, похоже, эта война не стоит того, чтобы в ней сражаться.

Мисс София улыбнулась, будто ожидала именно этих слов.

– Твоя смерть может оказаться именно тем толчком, который нужен Дэниелу. Небольшим, но в правильном направлении.

Люс извивалась на алтаре.

– Вы не причините мне вреда.

Женщина вернулась и низко склонилась к ее лицу. Фальшивый старушечий запах детской присыпки забил Люс ноздри, она поперхнулась.

– Еще как причиню, – пообещала мисс София, покачивая седыми всклокоченными кудрями. – Ты просто головная боль во плоти.

– Но я всего лишь вернусь обратно. Дэниел мне сказал.

Люс сглотнула.

«Через семнадцать лет».

– О нет, не вернешься. Не на этот раз, – возразила женщина. – В тот первый день, когда ты зашла ко мне в библиотеку, я что-то заметила в твоих глазах, но не смогла точно определить, что именно.

Она улыбнулась девушке сверху вниз.

– Я уже много раз встречалась с тобой, Люсинда, и большей частью ты бывала откровенно скучна.

Люс застыла, чувствуя себя так, словно лежит голая на этом алтаре. Одно дело Дэниел, встречавший ее в прежних жизнях, но то, что ее знали и другие…

– На этот раз, – продолжала мисс София, – в тебе появилось что-то резкое. Истинная искра. Но понять, в чем дело, мне удалось только сегодня, после чудной оговорки о родителях-агностиках.

– Что вам за дело до моих родителей? – прошипела Люс.

– Ну, милая моя, причина, по которой ты возвращалась сюда снова и снова, в том, что во все прежние разы, когда ты рождалась, тебя воспитывали в набожности. Теперь же, поскольку родители не стали тебя крестить, твоя душа осталась открытой для притязаний всех желающих.

Она театрально пожала плечами.

– Никакой церемонии крещения, иначе говоря, посвящения тебя в религию. А значит, никаких перерождений. Маленькая, но существенная лазейка в твоем цикле, Люс..

Не на это ли намекали Арриана и Габби? Виски у девушки заломило от боли. Пелена красных точек застила ей взгляд, в ушах звенело. Она медленно моргнула, но даже это легкое движение век прогремело в голове, словно взрыв. Ее едва ли не радовало, что, по крайней мере, она лежит. Иначе просто упала бы в обморок.