Владимир Колычев - Менты таких не трогают

— Или на фарш пустит, — совершенно серьезно сказал Ярема.

— Мясник, он и есть мясник, — добавил Даня.

— Я хотел с ним поговорить, — продолжал Прохор. — Объяснить хотел, почему в Королька пальнул. Думал, выслушает, поймет. А он пацанов моих на меня же кинул. Гранату мне в дом бросили. Я думал, михеевские, начал стрелять, смотрю, а там Юнкерс, Везун, Бобрик… Сам своих пацанов положил. Это нормально?

— Да нет, конечно. Афоныч сказал, что с тебя за пацанов надо спросить.

— С меня?! Не-ет! Вина за них лежит на Афоныче! И я сам с него спрошу! — Прохор несильно, но напористо ткнул себя кулаком в грудь.

— Ты? — еще недоверчиво, но уже уважительно глянул на него Даня.

— Я для этого к вам и пришел. Чтобы вы Афонычу привет от меня передали. И пусть он себе место на кладбище присмотрит, скоро оно ему понадобится.

— Ну да, за такую подставу ты должен спросить, — кивнул Ярема.

— А ты думал, что я вас мочить пришел, — с упреком глянул на него Прохор.

— Ну, мы же мочить тебя приехали, — признался тот.

— Все правильно. Тебе сказали — ты должен сделать. А завтра Королек твою бабу трахнет. Ты с него за это спросишь, и на тебя на самого собак спустят.

— Кто мою бабу трахнет? Королек?!

— Ну, может, и не Королек. Может, начальник ГУВД.

— Не понял.

— А ты не в курсе, что Афоныч с Куваловым дружбу водит? Ему это выгодно. Так же как и с Корольком… Кувалов — фигура, а ты пешка. Он лучше тебя грохнет, чем Кувалова обидит…

— Да нет, — качнул головой Даня.

— Нет?! — накинулся на него Прохор. — А ты знаешь, сколько у нас в общаке денег?

— У нас в общаке?

— А кому Южный рынок принадлежит? Афоныч все под себя гребет. Мы кровь за него проливаем, а он на барыг нас разменивает… Или нет?

— Ну, получается, что да.

— Я все сказал. И ухожу. А вы передавайте Афонычу от меня привет. И наилучшие пожелания… Ну, и пацанам скажите, что я зла ни на кого не держу. Но если кто-то из них встанет у меня на пути, пощады не будет… Это и вас касается.

— Ну, мы поняли.

— Я ухожу? — Прохор пристально посмотрел на Даню.

Тот кивнул, давая понять, что в спину ему стрелять не будет.

Но уходил Прохор с оглядкой. Через калитку. В готовности открыть огонь сразу из двух пистолетов. Но стрелять в него не стали. И в погоню за ним не бросились.

Инна ждала его в машине. У них не было иного более-менее надежного пристанища, чем эта старенькая «бочка» «Ауди», поэтому она расположилась здесь как дома, даже простыней кресла застелила. Правда, спала вполглаза. И когда Прохор постучал в стекло, тут же открыла ему.

— Долго ты.

— Нормально, — сказал он, трогая машину с места.

— Куда мы?

— Может, ты останешься? — Он кивком показал за спину. — Пацаны к утру исчезнут. А тебя не тронут… Или домой тебя отвезти?

— Я хочу с тобой.

— Ты уже устала.

— Нет.

Прохор качнул головой, глянув на Инну. Отговаривать ее бесполезно. Может, им действительно нужно уехать куда-нибудь далеко, залечь на дно и немного пожить в свое удовольствие. Деньги у них есть, снимут дом в тихом месте. Там он потом и оставит Инну. Чтобы вернуться в Зарубинск. Прохор поклялся спросить с Афоныча за его беспредел. И он обязательно сдержит слово.

Муж в больнице, а жена в салоне красоты. Нормально ли это? Лида считала, что да. Ведь она старалась для мужа. Сейчас она заедет домой, заберет обед, который приготовила горничная, и вернется в больницу. Покрасуется там перед ним. И останется на ночь.

Она вышла из салона и увидела высокого широкоплечего парня в белой рубашке. Он стоял на том самом месте, где не так давно поджидал ее Прохор. Может, потому она в первый момент и приняла его за Прохора. Даже сердце екнуло.

Это был совсем незнакомый парень, но смотрел он на Лиду так, как будто знал ее. Более того, направился к ней.

— Лидия Игоревна? — спросил он, обращаясь к ней по имени-отчеству.

— Да, — настороженно отозвалась она.

— Вы только не пугайтесь, — сдержанно улыбнулся он. — С вами хотят поговорить.

— Кто?

Лида увидела «Мерседес», который медленно подъезжал к ним. Машина остановилась, парень открыл заднюю дверь:

— Прошу!

— Нет! — Лида подалась назад, но увидела, что в машине сидит Афоныч.

— Пожалуйста!

— Ну, хорошо.

Парень подал руку, но Лида не стала опираться на нее, усаживаясь в машину.

— Могли бы сразу сказать, что это вы, — сказала она, с легким укором обращаясь к Афонычу.

— Здравствуйте, Лида. — Афоныч говорил вежливо, с улыбкой, но смотрел при этом куда-то вдаль.

— Здравствуйте…

— Петр Афанасьевич, — подсказал он.

— Да, да, Егор говорил…

— Егор в больнице, а вы здесь.

— И что?

— Вдруг Прохор появится…

— А вот это не ваше дело!

— Боюсь, что мое. Потому что я в ответе за вашего мужа. Я дал ему слово, что найду и накажу Прохора.

— Егор этого уже не хочет.

— Не хочет?! Неужели ты его уговорила? — Афоныч без всякого смущения перешел на «ты»

— Не важно.

— Ну да, Прохор дорог тебе как любимый мужчина…

— Я же сказала вам, что вы лезете не в свои дела.

— Я не знаю, чего хочет Егор. Я знаю, что дал ему слово. И я это слово сдержу.

— Чего вы хотите от меня?

— Я дам тебе номер своего телефона, и, как только появится Прохор, ты сразу же позвонишь мне.

— Нет, — качнула головой Лида. — Я не стану предавать Прохора.

— Тебе придется это сделать.

— Почему это?

— Или у тебя будут проблемы.

— Вы мне угрожаете?

— Да, я тебе угрожаю.

— Я пожалуюсь Егору.

— Если Прохор даст о себе знать, ты позвонишь мне, — отрезал Афоныч.

— Не надо мне угрожать!

— Гордая?! А когда в постель к Прохору ложилась, о чем думала? — презрительно фыркнул он.

— А вот это вы зря! — бросила Лида и два раза нажала на рычажок, но дверь не хотела открываться.

— Девочка моя, ты очень плохо себя ведешь, — хищно усмехнулся Афоныч. — Нельзя так.

— Я хочу выйти!

— Жизнь — очень хорошая штука. Но если она пошла кувырком… Помнишь, тебе говорили, что с тобой может быть, если твой отец не выплатит долг?

На Лиду нахлынули воспоминания, и от этого ее бросило в жар. Она хорошо помнила, как тряслась от страха, представляя, как ее насильно раздевают и бросают в толпу потных мужиков. И сейчас этот страх вернулся, охватив ее с новой силой.

— Пожалуйста, не доводи меня до греха, — покачал головой Афоныч.

— Хорошо, я позвоню вам, — вынуждена была согласиться Лида, но про себя подумала: почему бы не пойти на хитрость? Если Прохор вдруг появится в ее поле зрения, она не станет звонить Афонычу. А ему скажет, что Прохор не появлялся.

— Вот и умничка, — улыбнулся Афоныч и махнул рукой в сторону двери.

У Лиды мелко дрожали пальцы, когда она выходила из машины. А когда садилась за руль своей, ее хватил самый настоящий мороз. Понадобилось время, чтобы хоть немного прийти в себя. Перед тем как включить скорость, она глянула на себя в зеркало и оторопела. От прически не осталось и следа. У кого-то от страха волосы дыбятся, а у нее они разгладились и взъерошились. Как будто и не была она в парикмахерской.