Владимир Колычев - Менты таких не трогают

Джип стоял во дворе, впритык к дому. Прохор едва втиснулся в узкое пространство между машиной и стеной, чтобы пройти к крыльцу, на котором стоял Пушкарь. Одной рукой этот тип почесывал живот, а в другой подносил ко рту жареный пирожок.

Калитку открывала Инна, она и вела Прохора в дом. Пушкарь нехотя посторонился, пропуская их.

Дом небольшой, но прихожая не показалась Прохору тесной, и каминный зал немаленький. Камин большой, выложен из крупных камней. На стене — оленья голова, на полу — медвежья шкура.

— Отец из геологической экспедиции привез, — уныло сказала Инна, косо глянув на Пушкаря, который встал в дверях.

— Дочке рога привез, в приданое… — сказал он. — Для мужа.

— Очень смешно, — буркнул Прохор.

— Вместе можете посмеяться. А я пока съезжу кое-куда. Ненадолго… Ворота открой!

— Я открою! — засуетилась Инна.

Она открыла ворота, Пушкарь выехал со двора, рванул вдоль по улице. Прохор помог ей закрыть ворота и сказал:

— Я лопату вернул.

— Я видела, — кивнула она, глянув на лопату, которая стояла у калитки с внутренней ее стороны.

Еще Прохор принес ее обрез, но о нем говорить не стал.

— И Пушкарю сказал, что тебя в обиду не дам.

— И что?

— Значит, сдержу слово.

— Ну да.

— Тебе нечего бояться.

— Ага!

— Зачем ты поперлась за мной?

— Ну, интересно стало…

— Любопытной Варваре нос оторвали. Вместе с головой.

— Варвару видела, а голову — нет.

— А я и голову видел… Меня тоже могли за это убить.

— Тебя?

— Я, в отличие от тебя, ни за кем не подсматривал, — угрюмо усмехнулся Прохор. — Просто оказался не в то время не в том месте… Сначала бандиты хотели меня убить, а потом взяли к себе.

— Зачем?

— Им нужна была моя помощь.

— Хочешь сказать, что ты отбываешь трудовую повинность? — с усмешкой спросила Инна.

— Не веришь. Понимаю.

— Что ты понимаешь?

— Ты можешь пойти к участковому и сдать нас.

— Да? А потом меня изнасилуют. И сожгут в этом доме.

— Не исключено.

— И родителям достанется.

— Может быть.

— Ты такой же, как и этот! — Инна кивнула в сторону ворот.

— Ты сама пошла за мной. Сама нарвалась. Но в обиду я тебя не дам.

— Да, я видела… Он бы меня убил, если бы не ты, — кивнула Инна.

— А ты здесь одна, значит, живешь?

— Чай будешь? — спохватилась она.

— Не откажусь.

В доме была кухня — крохотная, не развернуться, поэтому чай Инна подала в каминный зал. И чай, и давно уже остывшие пирожки с капустой.

— Сама пекла?

— Утром.

— Вернуть бы это утро, — мрачно усмехнулся Прохор.

Поверни время вспять, он бы не пошел сегодня на рынок с дядей Митей. И не попал бы впросак. Сидеть бы сейчас дома, бить баклуши. А еще лучше, на дачу отправиться…

А если бы еще на два года назад вернуться, он бы «откосил» от армии. И занялся бы бизнесом. Может, и разбогател бы за два года. Под одной крышей с Лидой. Не ушла бы она от него, если бы он остался дома. А что сейчас? На мели Прохор, ни копья за душой.

— Еще чаю? — спросила Инна, когда его кружка опустела.

— Лучше водки.

— Самогон есть, — сказала она, настороженно глянув на него.

— Обойдусь, — мотнул он головой и неожиданно добавил: — Если что, держись за меня. Мы с тобой в одной лодке.

— И куда мы плывем? — с интересом посмотрела на него Инна.

— Плавает знаешь что?.. Вот и мы с тобой плывем… В проруби…

— Лучше с тобой, чем с твоим Пушкарем.

— Не знаю…

Прохор закрыл глаза и не заметил, как задремал.

— Подъем! — разбудил его громкий голос Пушкаря.

Прохор открыл глаза и уставился на него. Инны рядом с ним не было. Что, если сбежала?

Пушкарь с грохотом поставил на стол две бутылки водки.

— Боевое крещение твое обмывать будем… Ин-на, стаканы давай!

В комнату вошла Инна со стаканами в руках, поставила их на стол и как-то умоляюще посмотрела на Прохора. Она боялась Пушкаря и не хотела становиться его жертвой. А остановить произвол мог только Прохор.

— А почему два? Себе тоже давай!

— Я не хочу.

— Ин-на, не зли меня!

Инна кивнула, ушла. Пушкарь откупорил бутылку, наполнил стаканы.

— Давай! — Он выпил, не чокаясь.

И Прохор повторил за ним, осушив свой стакан до дна. А чуть позже появилась Инна. Она принесла и стакан, и закуску — нарезанную кружками копченую колбасу.

— Сервелат у них тут не фонтан, — сказал Пушкарь, взяв один кружок. — И сыр какой-то странный… Ин-на, где сыр?

— Сейчас.

Инна снова ушла, а Пушкарь, сунув колбасу в рот, снова наполнил стаканы.

— Она не Ин-на. Не называй ее так, — сказал Прохор.

Но Пушкарь пропустил его слова мимо ушей и, кивком показав на окно, спросил:

— Ты хоть понял, что я без машины?

— Почему?

— В лесу оставил… Если вдруг что, сигаем через забор. И наутек. Прыгаем в машину, и тю-тю.

— И кого мы боимся?

— Ну, вдруг менты нагрянут, — пожал плечами Пушкарь.

— А еще?

— Остальные нас должны бояться.

— Это ты про Михея?

— Он должен нас бояться. — Пушкарь пристально посмотрел на него. — Или нет?

— Зачем ему нас бояться?

— А затем, что тебя убить хотел. И меня…

— Ну, обо мне-то он не думал.

— Сейчас думает… Он знает, кто его пацанов положил. И думает о тебе. Надо, чтобы не думал.

— И что мы можем сделать?

— Убить его.

— Убить? Михея?!

В ответ Пушкарь приложил палец к губам, потому что в комнату вошла Инна. Он наполнил стаканы и задорно улыбнулся, глядя на Инну:

— Ну, давай, родная, за наше с тобой знакомство!

Она выпила, поморщилась, и Пушкарь протянул ей кусок сыра, нанизанный на кончик ножа. Но Инна взяла колбасу — рукой. А он снова наполнил стаканы, поставил пустую бутылку на стол и выпил, ни с кем не чокаясь, буркнул только:

— За Пухлого. Земля ему пухом… Пухлым пухом, гы. — Затем плюхнулся на диван, вытянул ноги, раскинул руки. — Молодой, ты заступаешь в наряд.

— Пост принял, — кивнул Прохор.

А Пушкарь закрыл глаза и засопел.

— А какой ты пост принял? — тихо спросила Инна, с затаенной улыбкой глядя на Прохора.

— Православный. Не пить, не курить. И ничего скоромного…

— И ко мне не приставать?

— Это само собой.

— Может, ты душ хочешь принять? — спросила она.

Прохор кивнул. Было бы неплохо освежиться и привести себя в порядок.

— Я полотенце принесу.

Прохор вышел из дома, направился к летнему душу. Денек сегодня выдался жарким во всех отношениях, поэтому вода в баке была едва ли не горячей. Инна принесла полотенце, он, закрыв за ней дверь, разделся и включил воду. Но, перед тем как намылить голову, выглянул из кабинки. Инна уселась на скамейку напротив сарайчика. Похоже, она не собиралась никуда убегать.

Когда они вернулись в дом, то застали Пушкаря на том же месте и в той же позе. Только в бутылке осталось меньше половины. Он спал с перерывами, просыпаясь, чтобы выпить. С запойными так бывает.