Вероника Мелан - Черный Лес [litres, авторский текст]

– Ничего не потребуется – все готово.

И темноволосый мужичок впервые с прихода гостей засуетился – уловил, что наклюнулась крупная рыба.

Вокруг застыла сказка – кусочек чудесного мира. И тишина. Такая, когда слышен каждый поворот ветерка, когда только трава и облака…Позади дома пушистые елки, впереди склон, по которому расставь руки в стороны и несись – к радости, к свободе, к себе навстречу.

– Нравится?

Ей так нравилось, что она временно перестала говорить – просто боялась уйти отсюда, боялась, что станет неадекватной, когда скажут «пора». Зацепится за камень, за лавку, за дверную ручку.

– Твой дом, верно?

Бойд стоял рядом, вместе с Белиндой смотрел, как сыплется на траву снег. Эту картину она могла бы наблюдать вечно. А на веранде плетеные стулья, и можно разжечь настоящий огонь….

Ей бы сказать «давай посмотрим то, что нравится тебе» – так было бы верно, но Лин продолжала молчать. А снег все шел и падал на траву с тихим шуршанием.

– Но… не твой?

Она очень боялась этого вопроса. Боялась, что после придется ехать куда-то еще, кивать головой – да, хороший. Конечно, нравится, Бойд… Но не так сильно, как тот, первый…

Наверное, со временем она привыкнет .

Вместо ответа Уоррен сжал ее пальцы, и глаза его льдистого цвета тепло улыбались.

Она подумала: « Нужно обязательно купить ему шапку ».

– Эй, мистер Томсон! – окликнул ее спутник стоящего в стороне мужичка. – Мы готовы совершить покупку. Нам все нравится.

И Лин чуть не подпрыгнула на месте. От счастья зажмурилась, стиснула кулаки и совершенно не по-взрослому издала высокий и восторженный звук «У-и-и-и-и!».

– Здесь совсем… как там!

– Так же мрачно?

– Нет, ну что ты – так же… мирно.

Вечер. Они пили чай, сидели на диване перед широким панорамным окном, за которым на раскатившийся до самого горизонта пейзаж падали сумерки.

– Ты счастлива – это главное.

– Я не дала тебе посмотреть другие…

– Плевать. Я не хотел долго выбирать. Твое лицо для меня все решило.

Белинда все никак не могла поверить, что очутилась в месте, где точно так же, как на далеких холмах у Ринт-Крука, застыло время.

– Хочешь, мы как-нибудь съездим туда? И ты все увидишь своими глазами. Поздороваешься с теми, кто меня учил.

Она думала, что Бойд откажется, но он неожиданно согласился.

– А, давай. Почему нет?

Белинда гладила лежащую на ее колене ладонь – всю в шрамах. Для нее будет честью появиться в монастыре с человеком, прошедшим Черный Лес. Просто со своим человеком.

– Наверное, тебе сначала нужно будет решить какие-нибудь дела?

– У меня нет дел.

– Совсем?

Им обоим не верилось – иной мир, свобода, тишина, свой первый угол.

– Но ведь у тебя же есть друзья?

При этих словах Уоррен надолго ушел в свои мысли.

Потом кивнул. Притянул Лин к себе поближе, обнял, потерся о ее висок подбородком:

– Есть. Только я давно их не видел.

– Хочешь, мы пригласим их к нам на новоселье?

– Нет… Пока не надо. Потом. Когда-нибудь.

Она не стала давить. Всему свое время – свои час и минута.

При выключенном свете пейзаж за стеклом казался и вовсе мистическим – бесконечной черной посадочной полосой.

Знала ли она, что однажды окажется здесь – в далеком доме, на вчера еще чужом диване, с человеком, роднее которого у нее теперь нет?

И вновь накатило странное ощущение течения жизни – сегодня они здесь. И никто не знает, что случится завтра, послезавтра. Люди могут надеяться, но не могут знать наперед: если в дверь войдет судьба и протянет руку – пойдешь.

Только идти теперь они будут вдвоем, и потому не страшно.

– Спасибо, Уоррен, – прошептала Лин тихо.

– За дом? – ее погладили по плечу.

– За тебя. За что, что ты есть. За то, что я могу находиться с тобой рядом.

Он промолчал.

Но только он умел так молчать, что ей делалось спокойно на уме и тепло на сердце.

Сегодня она вновь будет охранять его сон. И еще молиться – говорить «спасибо» жизни. И благодарности ее – Лин точно знала – хватит на то, чтобы обнять целый мир.

Прическа, безупречный макияж, «женские» манеры – она делала все это для Килли, но никогда не становилась для него красивой. А для Бойда являлась нежным цветком, одетая в неброскую спортивную куртку, с рюкзаком за плечами и без следов косметики на лице.

– Бежим, а то опоздаем!

Они ловко рассекали толпу автовокзала – огибали препятствия, словно камни рыбешки, – неслись к выходу на перрон.

Автобус на Ринт-Крук оказался темно-синим, блестящим, с покатыми боками.

Место пять и шесть; у Уоррена в рюкзаке бутерброды, у Белинды в кармане корешки от двух билетов.

Водитель объявил, что в пути они проведут без малого шесть часов.

Здесь снова было сыро; мела снежная крупа – опускалась в извечные лужи на темном асфальте и тут же таяла.

Ринт-Крук.

Как давно…

По странному стечению обстоятельств для Белинды здесь все, начиная от угла здания маленького вокзала, до поворота на единственный отель, казалось безнадежно знакомым, почти родным.

Здесь она курила… Отсюда смотрела на единственное такси.

– Ты чего?

Бойд уловил ее напряженный взгляд и, как случалось, напрягся сам.

– Он догнал меня здесь, в этом городе, – и администратор в отеле, наверное, тот же – как же его звали?

– Твой бывший?

– Угу.

«Бывший» прозвучало, как «мудак», а взгляд Бойда пообещал, что с этим моментом они еще однажды разберутся.

– Куда дальше? Будем делать здесь стоянку на ночь?

– Нет смысла. Просто, – Лин окинула взглядом окрестности, – давай на обратном пути погуляем по этому городку? Посидим на мосту.

– Как скажешь. Чем он тебе дорог – этот мост?

Белинда не ответила.

Водитель такси, совсем как тот, который вез ее в прошлый раз, удивился:

– Просто к холму?

– Да. К подножию самого высокого – там еще дорога поворачивает.

– Я понял… Но вы знаете, что там даже телефоны не ловят?

И снова елочки с висящей паутиной, узкая и почти незаметная тропка – путь наверх. Поначалу они брели в молочном тумане – густом и плотном. Затем пелена рассеялась. Изо рта Белинды на выдохах валил пар; Бойд молча шагал следом – час, второй, третий. Поразительно, но он ни разу не спросил ее: «А ты уверена, что верно помнишь дорогу?»

Спустя еще минут сорок Белинда разулыбалась:

– Ты настолько мне веришь?

– Ты о чем?

Ее волк, ее скала.

– А вдруг я потерялась?

– Значит, мы потерялись вместе.

Он совершенно этого не боялся – Лин внутри парила. Она парила с тех пор, как Бойд вошел в ее сердце и жизнь.

Когда-то она взбиралась на этот холм иначе – дольше, с другим настроением. Желала прыгнуть с обрыва, если пресловутый монастырь так и не найдется.