Таррин Фишер - Испорченная кровь (ЛП)

себя. И поэтому мне очень жаль.

Он сжимает губы вместе и у него на лбу

выступает вена.

— Я тоже получил ещё один шанс, — добавляет

Айзек. — Она дала мне ещё один шанс не уйти. Так

что я воспользовался им.

— Ты говоришь что Сапфира…

— Я ничего не говорю о Сапфире, — обрывает

он меня. — Она сделала то, что сделала. Мы не

можем этого изменить. Жизнь случается. Иногда

сумасшедшие люди похищают вас и делают частью

своего личного психологического эксперимента.

Звук, который вырывается из моего горла,

является отчасти смехом, отчасти стоном.

— Она хотела увидеть чего стоит любовь перед

испытаниями.

Любовь не уходит. Она принимает на себя все

невзгоды.

Не знаю, почему Сапфира хотела испытать

любовь. Чтобы что-то показать мне, или, чтобы

показать себе. Интересно. Кем она была. Кто тот

человек, который построил тот дом для неё. Но она

играла с нашей жизнью, и я ненавижу её за это.

Айзек пропустил рождение дочери

и несколько

месяцев её жизни из-за того, что сделала Сапфира.

Мы чуть не умерли из-за того, что она сделала. Но

это изменило меня. Изменения, которые Айзек

начал, прежде чем я подала судебный приказ, чтобы

отдалить его, а Сапфира Элгин закончила в том доме,

в снегу.

Часть меня благодарна ей, и от этого признания

мне очень плохо.

В день отъезда я нахожу коричневый конверт на

лобовом стекле. На мгновение мне кажется, что я

получила штраф за парковку и до сих пор умудрилась

не

заметить

его.

Но

когда

я

поднимаю

стеклоочиститель и достаю конверт, бумага свежая,

ещё не промокла от влажности воздуха Сиэтла.

Конверт тяжёлый. Моя вселенная наклоняется. Я

оборачиваюсь, высматриваю его в деревьях и на

дороге. Знаю, его здесь нет. Я знаю. Но он был, и я

его чувствую.

Всё в доме собрано, в том числе и моя звуковая

си ст ем а, поэтому я забираюсь в автомобиль и

вставляю серебристый диск в радиоприёмник. Как

раз пошёл снег, так что я открываю все окна и

включаю обогрев на всю мощь, и могу наслаждаться

обоими мирами. Я нажимаю «плэй» и держусь за

руль. Я собираюсь сброситься с обрыва. Я знаю.

Я тяжело дышу и слушаю последнюю песню,

которую Айзек когда-либо давал мне. Я слушаю его,

пока моё дыхание замерзает облаком в воздухе.

А в это время снег летит в окна автомобиля.

И в это время мое сердце бьётся, а потом ноет,

и снова бьётся.

Я слушаю сердце моей половинки, и потоки

солёной воды капают из моих глаз. Он говорит со

мной через песню. Также как делал всегда. Это

тяжело осознавать, но я больше никогда не увижу

Айзека и не услышу его музыку, которая разбудила

меня от долгого, беспокойного сна. Тени всё ещё

преследуют меня. И я знаю, что когда проснусь,

крича от кошмаров среди ночи, Айзек не залезет в

постель позади меня, чтобы прогнать их прочь

вместе с запутанным состоянием, каким он меня

любит. Песня разрушает меня. Наша космическая

любовь, наша космическая связь.

Ник был не прав насчёт меня. Наличие

Испорченной Крови не убило меня, а спасло. Моя

вена привлекла Айзека. Он был светом и последовал

за мной в темноту. Стал тьмой, чтобы нести тяготы,

которые выпали на мою долю. Айзек спас меня от

себя, но, в конце концов, никто не мог спасти меня

от рака.

Я неизлечима. Смешное слово. Рак может убить

моё тело, но не может убить меня. У меня есть душа.

У меня есть вторая половинка. Мы парим; как

перелётные птицы. Но, прежде чем придёт завтра, я

хочу увидеть цвета — цвета Италии, Франции и

Швеции. Хочу увидеть северное сияние. И когда

умру, я знаю, что останется невидимая красная нить,

соединяющая меня с моей второй половинкой. Она

может запутаться и может растянуться, но никогда

не порвётся. Когда я умру, то отправлюсь в свет. И

когда-нибудь Айзек найдёт меня, потому что он

такой.

Я кладу письмо в его почтовый ящик и

поднимаю вверх маленький красный флажок.

«Дорогой Айзек,

Я, наконец, поняла твои татуировки. Я никогда

не говорила, насколько они беспокоили меня, но

иногда, в том доме в снегу, ты ловил меня за

разглядыванием их, и я видела скрытую улыбку на

твоём лице. Ты знал, что я пыталась и х разгадать.

Когда я спросила тебя об этом, ты сказал, что мы все

связаны чем-то, потому что нам нужно что-то, что не

даст нам развалиться. То, что ты обернул вокруг

своей души, является результатом борьбы, вот, что ты

сказал мне. Но тогда я не поняла. Я считала это

бессмыслицей до того дня, когда ты, держа меня за

руку, зажал нож, и направил его в своё тело — мы

вместе пронзали твою плоть.

В тот час ты забрал моё бремя. Имеет ли это

смысл? Ты взял мою ненависть к себе и печаль, моё

обещание отомстить всему миру, и направил их на

себя. Я уже любила тебя. Потому что ты меня видел.

Это был момент пробуждения, я поняла, наконец-то,

что стою лицом к лицу перед своей второй

половинкой. Понятие, в которое я не верила, пока

твоя душа не излечила мою. Тьма, прежде

повелевавшая мной, сдалась твоему свету. Вот как я

поняла твои татуировки. Отвращение к себе и печаль

больше не были путами, связывающими меня. Они

вдруг стали тобой, но в хорошем смысле. Мне нужны

эти путы, чтобы держать меня. Я больше не хотела

разрушать себя, потому что это причиняло боль тебе.

О, Боже. Я заболталась. Мне просто нужно,

чтобы ты знал.

Каждую минуту, которую ты потратил, чтобы

узнать меня, я тоже узнавала себя. Прости, что не

признавала нашу связь раньше, когда у нас ещё было

время. Природа любви заключается в преодолении.

Ненависти. Даже печали. Главным образом, она

преодолевает ненависть к самому себе. Я сидела в

белой комнате и ненавидела себя, пока ты не вдохнул

в меня жизнь. Ты любил меня так сильно, что я

начала любить себя.

Кто бы мог подумать, что в день, когда я

выбежала из леса, я буду бежать прямо в руки своего

спасителя? Прямо из уродливой жизни, в которой я

застряла. Я не выбирала тебя, и ты не выбирал меня.

Что-то другое сделало выбор за нас. Снег покрыл

меня, и ты покрыл меня, и в том доме, сквозь боль, и

холод, и голод, я познала безусловную любовь. Ты

моя правда, Айзек, и ты освободил меня.

Мы все умрём когда -нибудь, но я собираюсь

умереть первой. До самой последней секунды своей

жизни я буду думать о тебе.

Сенна»

КОНЕЦ