Людмила Гольдберг - Звезда Надежды

Вадим осмотрел отвратительную грязную комнату с затхлым воздухом, перевел взгляд на старика. Белье на постели было почти черным от грязи.

— Я вижу, внук совсем не заботится о тебе, Степаныч, — сказал Вадим.

— Еще бы, у него одна забота: как бы напиться да девку подцепить. Два дня назад одну притащил, так она всю ночь визжала, а кроватью так об мою стену стучали, боялся, что насквозь пробьют. Во куда здоровье проматывают. Ты ему, пожалуйста, скажи, чтобы передвинул кровать в другое место.

Вадим сдержал улыбку, мысленно представив происходившее.

— Тебе, Степаныч, нужна женщина, чтоб ухаживала за тобой. Может, я кого-нибудь подыщу.

— Где теперь такую найдешь? Видишь, какие девки пошли испорченные, водку хлещут, как мужики, курят, ругаются.

— Есть у меня одна мысль, — задумчиво произнес Вадим.

— И для меня что-нибудь подыщи, свеженькое и сочное, — послышался голос у него за спиной. Вадим обернулся. В дверях с противной ухмылкой стоял Андрей.

— Для тебя я тоже подыщу, что-нибудь тяжелое и грязное. Например, работу. Может, тогда сбросишь несколько килограммов жира, — пообещал Вадим.

— Я студент. Имею право не работать, — со злостью ответил Андрей и хлопнул дверью.

— Вот видишь, что у него на уме, только девки да водка, — сказал старик.

— Может, когда-нибудь поумнеет, только будет поздно, — ответил Вадим.

— Рассказывай, какие новости, чем занимаешься? — начал расспрашивать Богустов. Ему очень хотелось подольше поболтать с Вадимом, но у того, как обычно, было полно дел, и, побыв со стариком полчаса, Вадим мчался «делать бабки», как тогда говорили.

Телефон звонил не переставая. Вадиму совсем не хотелось подходить, но дела заставляли. Вот и сейчас наклевывалось дело рискованное, но прибыльное. Вадим не мог себе представить, как люди живут на одну зарплату от получки до получки. За несколько дней работы он мог получить столько, сколько хватило бы простому советскому служащему на целый год безбедной жизни. Правда, такие крупные дела попадались нечасто и к ним нужно было хорошо подготовиться, все продумать и организовать. Это отнимало массу времени, сил, энергии. Но не только высокие заработки привлекали Вадима в его рискованном бизнесе. Ему нравилась атмосфера опасности, риска — по натуре он был немножко романтиком. Кроме того, ему нравилось общаться с людьми, и знакомых у него было великое множество во всех концах Союза и даже за рубежом, хотя такие контакты совсем не поощрялись властями. Все эти знакомые постоянно звонили, спрашивали, назначали встречи, приходили, звали к себе…

Но сегодня Вадиму совсем не хотелось никуда бежать. Давно ему не было дома так хорошо и уютно, как в этот вечер. При жизни матери квартира всегда сверкала чистотой, а вечером, когда Вадим приходил из школы или из института, его ждал накрытый стол и вкусный ужин. После ее смерти некому стало этим заниматься. Обедал и ужинал Вадим чаще всего в ресторане, иногда приносил что-нибудь домой.

Надежда приготовила ужин в столовой. Она сидела напротив Вадима и ждала, чтобы он заговорил первым. Вадим ел и изредка поглядывал на нее, так что Надежда никак не могла понять, о чем он думает.

А он на самом деле внимательно рассматривал сидящую перед ним девушку. Она отличалась от тех провинциалок, которых ему раньше приходилось встречать, отличалась всем: внешностью, поведением, даже манерой есть. И по-русски она говорила с легким украинским акцентом.

Вадим первым нарушил молчание.

— Откуда же ты приехала?

— С Украины.

— Из какого города, может, я знаю?

— Нет, нашей деревни вы не можете знать, ее нет ни на какой карте, — грустно сказала Надя.

Вадим удивился, он никак не ожидал, что эта девушка приехала из маленькой украинской деревушки.

— Где же ты выучилась так хорошо говорить по-русски? — спросил он, словно бы в шутку.

— У меня папа русский, родился в Сибири, а его отец, мой дед, родился и жил в Петербурге, — ответила она.

Теперь ему все стало ясно. Девушка была из семьи «врагов народа», высланной при Сталине в Сибирь. Он вспомнил ее слова о том, что ей теперь некуда ехать.

— А где твои родители?

— Где отец — я не знаю, а мама вышла замуж, и мы с ней разъехались в один день. Я на север, а она на юг. Дом уже, наверное, продан. К маме я не могу поехать, она и так из-за меня долго не выходила замуж. Пусть теперь устраивает свою жизнь. Да и отчим не хочет, чтоб я с ними жила.

— Значит, думаешь остаться в Ленинграде? — спросил Вадим.

— Да, — тихо промолвила девушка.

За столом снова наступило долгое молчание. Каждый думал о своем. Вадим размышлял, куда бы ему пристроить Надежду. Может быть, к старику? Но неизвестно, как отнесется к ней Андрей. Ведь он, когда напьется, способен на все. Да и девицу эту Вадим совсем не знает. «Нет, пусть лучше она поживет здесь пару деньков, — думал он, — а там видно будет, может к старику, а может на лимитную работу, станет жить в общежитии». Вадим не хотел оставлять ее у себя, так как совершенно не переносил долгое присутствие женщин. «Приятелям скажу — родственники прислали, чтобы я пристроил ее куда-нибудь. Не говорить же, что привел человека прямо с улицы», — рассуждал он.

— Можешь расположиться в маминой комнате, — Вадим снова нарушил молчание первым.

Надя с удивлением посмотрела на него, она уже знала, что мать давно умерла, и никакой другой комнаты сегодня, осматривая квартиру, она не видела. Вадим понял ее недоумение.

— Не удивляйся, — сказал он. — Ты не могла ее видеть, потому что я ее запираю, а дверь находится за книжным шкафом. Я не люблю, чтобы мои приятели безобразничали там. Для меня это место святое.

Надя участливо кивнула головой. Слова Вадима обрадовали ее. «Это хорошо, — подумала девушка, — что для него есть святое место. Значит, он тоже не станет там безобразничать».

Снова наступило молчание. Этим двум незнакомым людям, встретившимся случайно и почти не знавшим друг друга, больше не о чем было говорить.

— Пойдем, я покажу тебе, где ты будешь спать, — сказал, наконец, Вадим.

В гостиной Вадим подошел к книжному шкафу, взял с полки ключ, отодвинул одну из книг и вставил ключ в замочную скважину. К удивлению девушки, одна половина шкафа оказалась замаскированной дверью и легко отворилась. Вадим зажег свет, и Надежда увидела небольшую комнату с множеством книг в старинных переплетах, узкую кровать, письменный стол. Рядом с кроватью стояла тумбочка, а на ней — несколько пузырьков с лекарствами и книга с закладкой.

— Моя мать покинула эту комнату навсегда, — тихо сказал Вадим, — здесь ничего не изменилось со дня ее смерти. Но ты можешь располагаться. Убери лекарства, они уже никому не нужны, проветри комнату. Я это делаю, но не каждый день, мне почти всегда некогда.