Людмила Гольдберг - Звезда Надежды

Надежда кивнула ему вслед и заторопилась убирать кухню. Потом она схватила сумку и вышла на улицу. Оказавшись на Невском, Надежда спросила у какой-то женщины, где здесь находится ближайшее отделение милиции, но та только пожала плечами. Тогда девушка обратилась с этим же вопросом к продавщице мороженого. Та, как-то странно улыбаясь, ответила: «Ближайшее отделение — Литейный, 4, — и махнула рукой куда-то в сторону. Надежда пошла туда, читая названия улиц. Наконец она дошла до Литейного проспекта и стала искать дом номер 4. Это оказалось высокое мрачное здание, возле которого стоял милиционер. Девушка направилась к входу, и, с трудом открыв огромную дверь, вошла внутрь. Там тоже оказался милиционер, который остановил ее и спросил, что ей здесь надо. Когда Надя объяснила, милиционер, внимательно посмотрев на нее, спросил: «А кто тебе посоветовал прийти сюда за пропиской?»

Она рассказала, что, когда искала работу, ей велели сначала взять в милиции прописку, вот потому она и пришла сюда. «Прописку просто так не дают, нужно или родиться здесь, или устроиться на лимитную работу», — строго ответил на это милиционер, с подозрением посмотрев на девушку.

Всю дорогу домой Надежда тщетно пыталась сдержать слезы. Было обидно, что куда бы она ни пришла, везде возникали непреодолимые трудности. «Вот и сон ясен, нечего больше разгадывать. Только одна дорога — идти ухаживать за стариком», — думала она.

Вечером Надя с Вадимом пошли к Полине Ивановне. Девушку удивила величина квартиры. Они прошли по очень длинному коридору, и в конце его Вадим постучал в дверь. Послышалось: «Войдите». Вслед за Вадимом Надежда прошла в большую комнату, полностью заставленную мебелью, так что двоим было трудно разойтись. Полина Ивановна предложила им сесть, но Вадим объяснил, что очень занят эти дни, и ушел. Когда за ним закрылась дверь, Полина Ивановна сказала Надежде: «Пойдем, покажу, где ты будешь спать», — и провела ее в следующую комнатушку, большую часть которой занимала огромная кровать. Потом хозяйка начала расспрашивать девушку, откуда та приехала и что собирается здесь делать. Надежда рассказала все, как было на самом деле, но о родстве с Вадимом не сказала ничего. Вскоре Полина Ивановна уткнулась в телевизор, и Надежда вышла в коридор. Справа она увидела кухню, где несколько женщин, громко разговаривая, готовили еду. Когда Надежда вошла туда, все, как по команде, уставились на нее. Девушка приветливо поздоровалась и сказала: «Я буду у вас жить три дня». Ответа не последовало. Она еще немного постояла, а затем пошла дальше по коридору и робко постучала в какую-то дверь. Ей открыл небритый, заспанный мужчина. «Ну, проходи», — насмешливо сказал он. Надежда вошла и увидела ужасную грязь, кроме того, в комнате невозможно было дышать из-за отвратительного запаха. Надя хотела закрыть нос рукой, но удержалась, только быстро произнесла: «Я буду у вас жить».

— Вот и чудесно, — потирая руки, хмыкнул мужчина. — Гостям я всегда рад. Только сбегай принеси мне чего-нибудь поддать, а то что-то нездоровится.

— А где взять это «поддать»? — спросила Надежда.

— Как где? Конечно, в магазине. Винища, или, если хочешь как следует угостить меня, то «беленькую», — со смехом ответил мужчина.

Теперь Надежда поняла, что значит «поддать». Она попятилась к двери и быстро выскользнула из комнаты. За спиной она услышала: «Не смажешь, не поедешь» — и громкий противный хохот. Вернувшись в комнату Полины Ивановны, девушка спросила: «Это что, у вас семья такая большая?»

Полина Ивановна с недоумением посмотрела на нее.

— Я со всеми поздоровалась, а ваш брат или родственник просил меня за вином сходить в магазин, — сказала Надежда.

— Это, душенька, мои соседи, — с неудовольствием ответила Полина Ивановна.

— Как же так соседи живут в вашей квартире? — удивилась Надежда. И тогда Полина Ивановна объяснила:

— Когда-то весь дом принадлежал моему отцу. Квартира была еще больше, но после революции ее разделили на две коммунальные, нашу семью «уплотнили». Вот мы и доживаем в этих двух комнатушках. Мебель, какую могли, поставили здесь, а остальное у нас конфисковали.

Теперь Надежде многое стало ясно, ведь о коммунальной квартире она услышала впервые. В ее деревне все жили в собственных домах. Наверное, в этот день впервые начала Надежда сознавать, как многого в этой городской жизни она еще не знает.

Самолет из Тбилиси приземлился с опозданием. Как всегда, в аэропорту скопилось множество встречающих, сегодня среди них был и Вадим. Он забронировал два номера в гостинице «Астория», а Азиз, как договорились, должен был остановиться у него. Вскоре к выходу потянулись пассажиры. Их смуглые, загорелые лица говорили о том, что самолет прилетел с южных курортов.

Еще издали Вадим увидел Азиза, степенно шагавшего по асфальтовой дорожке. Рядом с ним так же важно шествовали два молодых человека. Вадим подумал о том, что он не выполнил просьбу Азиза, но наживать с ним неприятности ему очень не хотелось. Придется наврать, что девочки, которых он имел в виду, уехали на юг. Увидев Вадима, Азиз расплылся в широкой улыбке, двинулся к нему навстречу и хлопнул по плечу: «Вадим, дорогой, как я рад тебя видеть». Потом Азиз познакомил Вадима со своими друзьями, а по дороге в гостиницу стал рассказывать о цели их приезда.

— Нам нужна большая партия импортных плащей и детских колготок. Закупить их надо как можно быстрее. Я очень надеюсь на твою помощь, у тебя же есть связи на базе. Еще нам заказали хрусталь и, кроме того, одному моему другу нужна «Волга». Дорогой, я же знаю, ты меня не подведешь! — закончил он, дружески хлопая Вадима по плечу.

Вадим понял, что предстоит большая работа. Однако эта работа сулила хорошую прибыль. «Волга» как раз у него была на примете, правда, он хотел ее устроить другому человеку, но выгоднее иметь дело с Азизом, тот, наверное, тоже на ней прилично заработает.

Оставив новых знакомых в «Астории» и договорившись встретиться с ними через два часа, Вадим повез Азиза к себе. «Как хорошо было, когда была жива твоя мама, — вздохнул Азиз, заходя в квартиру. — Какая женщина, какая женщина! Настоящая старая аристократка! Я так любил беседовать с ней вечерами».

Слушая его разглагольствования, Вадим со злостью подумал: «Это надо же, как матерей уважает! А те молодые девушки, которых он насиловал, тоже ведь хотят стать матерями!» И тут же услышал: «Ну как, ты припас мне свеженьких девочек? Пора бы немного размяться». — «Извини, я не смог, все в отпуске», — соврал Вадим.

Азиз состроил обиженную гримасу. «А вот Антонина, как всегда, свободна», — попытался утешить его Вадим. «Да ты что, друг, она же всю Грузию обслужила. Может, если ничего не найдется, то пусть обслужит моих друзей, лучше нее это никто не сделает». Вадим посмотрел на часы: пора было ехать в «Асторию».