Владимир Колычев - Катя, жена бандитская

– Патроны мне подбросил.

– Подбросил. Только их не нашли…

– А подсказку ментам ты дал?

– Я.

– Какого зайца ты еще собирался подстрелить? Марата в тюрьме оставить?

– Были такие соображения.

– А еще?

– Радьков про Ларису знал.

– Что знал?

– Это Лариса уговорила его, чтобы он Марата ментам сдал.

– Мышь в трусах?! Оригинально! А информацию кто ей слил?

– Ну, я сказал… – Фим уронил голову на грудь.

– Может, и Ксению мне подсунули? – неожиданно для себя спросил Ярослав.

Фим вскинулся, с удивлением поднял на него глаза:

– Ну нет, здесь уже ты сам.

– Значит, Ксения сама по себе?

– Ну, в общем, да…

– А Катя?

– И Катя не при делах…

– А Марат?

– Марат в яме.

– В какой яме?

– Ну, мы яму для него сделали. Комната в доме, окна и двери заделали, а в потолке дырку пробили. Он там, в этой комнате, Лариса его кормит…

– Кто в меня стрелял?

– Старичок.

– А Марат?

– Да Марат не при делах. Его самого из игры вывели.

– А покушение на него подстроили? Чтобы стрелки на него перевести. Око за око, да?

– Да.

– И если бы меня грохнули, крайним оказался бы Марат.

– Да, такой был план.

– Ну и кто ты после этого?

– Прости! – сдавленно простонал Фим.

– Шутишь?

– Ты сам во всем виноват!

– Да ну!

– Я должен был с вами в доле быть! В равной доле! А вы меня в шестерках держали!

– Не могу я тебя простить, – покачал головой Ярослав.

– И ментам сдашь? – Фим смотрел на него, взглядом предостерегая от столь жесткого решения.

– И ментам сдам.

– Сам сядешь.

– Если Марат у тебя в заложниках, кто ему поверит?

– Он тебя не сдавал, – мотнул головой Фим.

– А зачем ты плел?

– Плел… Я с вас всегда удивлялся, жили как кошка с собакой, терпеть друг друга не могли. А друг друга не предавали… Ну, с Катькой он закрутить пытался, но так натура у него кобелиная… Ты мог без штанов его оставить, а не оставил… И он сдавать тебя не стал. Лариса без дозы его оставила, все равно не сдал…

– Вы что, на иглу его подсадили?

– Ну, подсадить его нетрудно, он сам подсаживаться рад, – с чувством горечи усмехнулся Фим.

– Ну, вы и уроды!

– Вы и сами хороши.

– Я тебя сейчас пристрелю, падлу!

– А как ты узнаешь, где Марат?

– Сначала скажешь, потом пристрелю.

– Не скажу. Пока мы с тобой не договоримся.

– О чем можно договариваться с животным?

– Ты отпускаешь меня и Ларису. Это во-первых. Во-вторых, ты перечисляешь на мой счет три миллиона долларов.

– А репа не треснет?

– С Марата потом возьмешь. Это за его шкуру деньги. Мы уезжаем за границу, получаем деньги и, если все будет в порядке, говорим, где Марат.

– А если нет?

– Тогда меня закрывают по обвинению в покушении на твою жизнь. А вместе со мной садитесь вы – ты и Марат. Помнишь, как мы мочили Терема? Я возьму вину на себя. И Марата сдам. И тебя. Ты не убивал, но ты соучастник, а это статья… И на Катю покажу. Если менты найдут к ней подход, она расскажет, как ты людей Терема мочил. А может, и Марат расскажет, чтобы менты Катю не трогали. У него к ней теплые чувства, я знаю…

– Ну ты и мразь!

– Я знаю, – кивнул Фим.

Он каялся в своих грехах, но нести наказание за них не собирался. Он сейчас хотел только одного: исчезнуть из кошмара, который создал своими же руками.

И что должен был сделать в этой ситуации Ярослав?

– Ты не должен жить.

Он снова наставил ствол револьвера на Фима и взвел курок…

Наркотическая ломка – тетка злая, дикая, на костях скачет – ломает их, выкручивает. Когти у нее острые, по нервам царапает больно. А Лариса все не приходит. И крышка люка не открывается. Потолок не очень высокий, с прыжка Марат мог дотянуться пальцами до нее, но толку от этого ноль. Крепкая она, эта крышка, тяжелая, сам дьявол прижимал ее своим копытом, и он каждый раз дико хохотал, когда Марат прыгал.

Этот же бес хохотал, когда он с разгона врезался в дверь, тщетно пытаясь ее открыть. А еще он пытался сбить доски с окна. Бесполезно.

Марат упал на грязный пол, сознание померкло, но все-таки он услышал, как открылась крышка люка, вскочил из последних сил, вскинул голову вверх и увидел Ярого. Он смотрел на него и хмурил брови.

– Марат?! – В его голосе сквозило сомнение, похоже, он не узнавал его.

– Где Лариса? – прохрипел Марат.

Ему было все равно, заодно Ярый с Ларисой или нет, сейчас он мог думать только о дозе. А у Ларисы всегда было чем закинуться.

Ярый исчез, но тут же послышался хруст, с которым отрывались доски, а, чуть погодя открылась дверь. В комнату вошли парни в белых рубашках, Марат бросился на одного, но тут же оказался на полу лицом вниз.

– Он реально под ломкой, – сказал парень.

– Ну, давай зарядку… Потерпи, мужик, сейчас все будет путем…

Марат увидел шприц и расслабился. Ему могли вколоть равно как наркоту, так и какой-нибудь яд, он это понимал, но руку из-под иглы не вынимал. Лучше в рулетку сыграть, чем загибаться в муках без дозы.

Одну иглу ему ввели в вену, а другую в заднюю мышцу. Незаметно корчи отпустили его. И еще ему очень захотелось спать…

Сонное «море» схлынуло, дно обнажилось, и Марат увидел перед глазами белый потолок. Тело ощущало шелк свежих простыней. А взгляд зацепился за шкаф с зеркалами в знакомой спальне. Он был в своей спальне, в собственной постели. Волосы вымытые, тело чистое, и никакой ломки… Может, и не было никакой заколоченной комнаты с проломом в потолке? Тогда почему вены исколоты? Может, после клуба укололся и только сейчас проснулся? Или же много раз кололся, прежде чем очутиться здесь?..

Он услышал легкие шаги в комнате, которая примыкала к спальне. Катя!

Но в комнату вошла симпатичная девушка в голубом халате. Медицинский халат, обычный – без коротких срезов и глубоких декольте, и тапочки на ней самые обыкновенные, без каблуков.

– Здравствуйте, меня зовут Инга, – бойко представилась она, в смущении глядя на него.

– И что ты здесь делаешь, Инга?

– Слежу за вашим состоянием.

– И как оно, мое состояние?

– Крайняя степень физического истощения, наркотическая зависимость.

– Зависимость, – кивнул Марат.

Ему действительно нужна была доза. И все из-за Ларисы. Где она, эта, сука?!

– Я не думаю, что вам нужен морфий, – не очень уверенно сказала Инга. – Возможно, облегчить состояние поможет метадон.

– А Игнатьев где? – угрюмо спросил он.

– Ярослав Алексеевич подъедет.

– Он же в больнице должен быть.

Инга пожала плечами. В подробности ее не посвящали.

– А ты, значит, заботишься обо мне?

– Да.

– И как же ты меня в форму приводить собираешься?

Состояние у него, мягко говоря, не айс, но глоток секса вернет его к жизни.

– Уколы, капельницы, – кокетливо смутилась девушка.