Татьяна Алюшина - Влюбиться в жертву

Дениса нигде не было.

«Спокойно! – велела себе Тина. – Все в порядке, иначе господин следователь не пел бы!»

Девушка прошла на кухню и включила чайник, собираясь сварить кофе. В ванной смолкло пение и шум льющейся воды.

– С легким паром! – прошептала Тина.

Она улыбалась, разговаривая сама с собой, настроение у нее стало неожиданно ну просто замечательное!

Бог с ними, с неприятностями! Прорвемся!

Чайник закипел. Тина зажгла конфорку, потянулась к верхнему ящику взять упаковку с кофе и замерла, увидев, как говорят, «открывшуюся взору картину».

В кухню, вытирая голову полотенцем, вошел следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры Артем Константинович Беркутов, гроза и карающая десница криминального элемента всей страны… совершенно голый!

– Доброе утро, – поздоровалась сразу севшим голосом Тина.

Он убрал полотенце, посмотрел на девушку, улыбнулся и, нисколько не смущаясь своей наготы, ответил:

– Действительно! Утро обещает быть добрым!

Тину тянуло к Беркутову с какой-то безумной силой! Девушке казалось, что прямо перед ней вертится огромный смерч, в центре которого находится Артем. Она облокотилась на столешницу и крепко схватилась за нее обеими руками, понимая, что если разожмет пальцы, то ее неминуемо затянет в эту воронку. Прямо к Беркутову в руки, не оставляя никаких шансов на сопротивление, разум и все умные и правильные мысли!

– А где Денис? – попыталась перевести разговор на нейтральную тему и ослабить эту силу притяжения Тина.

– В надежном месте, не волнуйся, с ним все в порядке, – ответил Артем.

Он проснулся рано в отличном настроении. В ее кровати! И понял, что это единственное правильное утро – в ее кровати! Вернее, в их, совместной! Вдвоем!

И какого черта!

Не будет он больше ждать! Ну не железный же он, в самом-то деле!

Поймает он этого «стрелка», и очень скоро.

Хватит спать отдельно от Тины и видеть невероятные эротические сны – он же не юноша восемнадцати лет! Хватит просыпаться совершенно разбитым и мучиться оттого, что ее нет рядом!

«Все! Сегодня же затащу ее в постель, и хватит этого мазохизма!»

Приняв такое решение, Беркутов почувствовал себя тем самым юношей восемнадцати годов. Тогда он сделал несколько упражнений и побежал в душ.

Артем пел во все горло, стоя под струями воды, радовался предстоящей ночи и все думал: как это будет?

Как это все будет у них?

То, что получится замечательно, он знал точно!

«Так! Хватит! Остановись, Беркутов! – уговаривал себя Артем. – Думай о работе, отвлекись, а то помрешь тут еще от чувств и гормонов!»

Но отвлечься было очень сложно, практически невозможно. Он вытирался чистым полотенцем, от которого, совсем чуть-чуть, пахло хозяйкой квартиры. В ванной на полочке стояла ее косметика, шампуни, какие-то засушенные ароматические растения. К зеркалу было приклеено бумажное сердечко с надписью: «Я тебя люблю!», а внизу на нем приписано, почему-то черным фломастером: «Рита и Денис».

Беркутов умилялся, вдыхая запах ее дома, ее духов, ее жизни, и тихо повизгивал внутри себя, как щенок, ему казалось, что он даже виляет хвостом от восторга.

«Все, остановись!» – приказал он себе последний раз, выходя из ванной.

И увидел Тину!

Он не слышал и не понимал, что она говорила и что отвечал он сам, он только знал, что вот теперь действительно все!

Назад дороги нет!

Артем почувствовал, что девушка в панике. Еще секунда их стояния порознь друг напротив друга – и она сбежит. Он видел, как Тина судорожно вцепилась руками в столешницу, так что побелели костяшки пальцев, как расширились ее зрачки и быстро-быстро поднималась и опускалась грудь от участившегося дыхания.

Беркутов бросил полотенце, которое до сих пор держал в руке, и оказался возле Тины в одно мгновение, отрезая все пути к отступлению для них обоих.

Он взял в ладони ее лицо, приподнял и заглянул в глаза, оттягивая всеми силами сумасшествие, в которое они впадали.

– Артем! – прошептала Тина, пытаясь что-то сказать.

– Не бойся! – ответил он шепотом.

И, пресекая все лишние мысли, все «можно» и «нельзя», все ее попытки убежать от него, поцеловал!

Все!

Беркутов наконец сделал то, что давно хотел, что притягивало его магнитом с того момента, когда он впервые увидел Тину, – увлек за собой эту женщину! Она была в его руках – податливая, горячая, вызывавшая не испытанные им никогда по своей глубине и накалу желания чувства. Она казалась родной, узнаваемой и совершенно не познанной. Ее тело пело созвучно с его. Они дышали и двигались, как единый механизм, как самая гармоничная музыка, сводя с ума своим полным, непостижимым совпадением!

Артем заспешил, чувствуя, как над ними поднимается волна цунами, готовая смести все на своем пути и не оставляя шансов выжить!

Он несся, как литерный поезд, без остановок, и рвался познать нечто, о чем только догадывался!

Вот сейчас! Вдвоем, прямо сейчас!

Тина вдруг испугалась того, что готово было обрушиться на них всей мощью. Он почувствовал, понял!

– Я здесь, я с тобой! Не бойся!

И она отпустила последнюю тонкую нить, которая держала ее!

Огромная, темная и одновременно сверкающая волна накрыла их!

Тина закричала, уносимая этой волной, крепко ухватившись за Артема, понимая, что только в нем ее спасение!

Наконец волна выбросила их на берег и отступила.

Артем не мог двигаться, тяжело дышал и пытался вспомнить, что должен сделать в этот момент. Что-то очень важное. Но поймать хоть какую-то мысль в голове оказалось невозможно, их просто не было!

Ах да!

Надо перевернуться! Интересно, зачем?

Тина пошевелилась, и он вспомнил! Ну да! Ей же тяжело: он лежит на ней, придавливая ее к полу всем своим весом!

Удивляясь тому, что все-таки нашел в себе силы, Беркутов перевернулся, не выпуская девушку из объятий. Тина уткнулась носом ему в ключицу, и ее прерывистое дыхание щекотало Артему кожу, посылая по телу мурашки.

Беркутов чувствовал себя так, будто превратился в растекшуюся массу, лужицу от растаявшего мороженого.

Солнце, светившее в окно, нагревало его макушку. Странно. Откуда солнце? Вроде бы только что была ночь, или ему показалось?

– Я и представить не могла, что так бывает, – слабым голосом призналась Тина.

– Как? – уточнил он.

Ему хотелось похвал, чтобы она сказала, что он единственный, самый-самый и вообще все так прекрасно только с ним!

– Так! – ушла девушка от ответа.

– Как, Тина? – настаивал Артем.

– Я не могу объяснить, это было как маленькая смерть вдвоем, – пояснила она, щекоча дыханием его ключицу.

От ее слов по его телу прокатились отголоски цунами, последней отступающей волной, приводя в восторг, как юношу, впервые познавшего радости великого секса.