Татьяна Тронина - Интриганка

– Обычная история.

– Ну ничего себе…

– Ой, сам говорил «не мучай меня, не лезь мне под кожу»! – разозлилась Зоя. – Легко говорить… Но самое страшное не это. Я тебе скажу, хотя понимаю, что не должна. Полина изменяла мужу. У нее был роман с Аркашкой. И Илья это узнал. Он переживал очень. Я пилила Полину – как она может!.. А потом Илья умер. У него сердце оказалось слабым. И он вообще был слабым человеком, по характеру. А Полине – на все наплевать, она попрыгунья-стрекоза. Ей надо было взять Илью за шкирку и тащить на срочную операцию. А она хиханьки да хаханьки…

– А что, Илья сам на операцию не мог решиться?

– Не мог! Да, взрослый мужик, а не мог, все тянул! А я бы его заставила, будь я его женой! Вот именно за шкирку бы схватила и потащила…

Она кричала, а Лука мрачно смотрел на нее. Потом подошел, поднял с табурета, прижал к себе.

Некоторое время они стояли так.

– Ладно, иди, – едва слышно пробормотала Зоя. – Спасибо за кофе. Мне надо в ванную, я после больницы так и не успела голову помыть. Наверное, от меня пахнет нехорошо.

Лука понюхал ее волосы.

– Нет, – сказал он. – Ты пахнешь сеном после дождя. Очень мило.

– Ты врешь.

– А давай я тебя вымою.

– Что-о?

– А чего ты так перепугалась? Я тебя вымою. Ты больная, еле на ногах стоишь. Ну как свалишься в этой ванной, еще раз виском треснешься о бортик? Я серьезно! Мне страшно за тебя. Все, договорились, – непререкаемым тоном произнес он. – Ты сиди, я сейчас все сделаю.

– Но не… только не…

– Ничего не будет, я клянусь! Считай меня медбратом.

Лука налил в ванну воды, насыпал туда специальной соли – стояла тут же на полке. Стал искать пену – не нашел. Как заметил, парфюмерные средства все были без запаха, нейтральные…

Потом вернулся за Зоей, отвел ее в ванную. Раздел. Помог лечь в воду. Сам скинул с себя рубашку, чтобы не забрызгаться, встал на колени на пол.

Зоя лежала в воде, откинув голову на специальный подголовник. Лука медленно, осторожно – принялся плескать ей воду на волосы. Нанес на них шампунь, смыл.

Зоя не сопротивлялась. Закрыв глаза, она позволяла себя мыть, послушно протягивала Луке то руку, то ногу, то наклоняла голову…

Тихо, тепло. Плеск воды. Капельки на ее сомкнутых ресницах. Ее порозовевшие щеки.

– Все смоется. Все пройдет, – прошептал Лука. – Все твои горести вода унесет…

Мыло Зоя, судя по всему, любила только глицериновое, со слабым, совершенно не парфюмерным запахом. Но приятным очень.

Потом Лука заставил ее подняться, завернул в полотенце. Подхватил на руки и отправился искать спальную. Нашел кровать, уложил на нее Зою, лег рядом. Не выдержал, развернул полотенце, нырнул под него рукой – в теплое, влажное. Черт, обещал же ей… Но как сдержаться?

– Да, – едва слышно сказала Зоя.

Ну, да так да!

Никаких особых изысков и кульбитов в постели. Пусть лежит, не надо ее трясти. И в этом своя прелесть, в простенькой миссионерской позе.

Лука целовал ее разгоряченные щеки, прикасался к влажной, распаренной коже – мягкими, сильными движениями, – словно массаж делал. И не мог не заметить, насколько возбуждена была Зоя.

К финалу они подошли одновременно, а потом одновременно, даже не успев разжать объятия, провалились в сон. За миг до того, как отключиться, Лука, привыкший все подвергать анализу, машинально отметил – они с Зоей как будто превратились в единое существо? То ли он забрал у нее часть ее нездоровья, то ли поделился с ней своим отличным, на данный момент, самочувствием… Потому что он сейчас чувствовал усталость, а Зоя – улыбалась расслабленно. В общем, не важно. Это как в физике, наверное, – когда вода в двух сообщающихся сосудах становится одного уровня.

Утром Лука проснулся оттого, что рядом зашевелилась, села на постели Зоя.

– Ты как? – пробормотал он.

– Хорошо. На удивление хорошо, – бодрым голосом ответила Зоя. – Голова не болит, и вообще.

– Вот что секс животворящий делает.

– Лука!!!

– А что такого?.. Это правда, а ты – ханжа.

– Лука!

– И вообще, куда это ты? Ну-ка, обратно, быстро…

– Мне надо в ванную…

– Господи, какая ты зануда! Ты скоро кожу с себя смоешь. Умей расставлять приоритеты, в твоем возрасте это полезно. Что важнее – чистота или утренний секс?

– Но одно другому не мешает… – попыталась она возразить. – Я же вернусь…

– Уже не то будет. Срочно! Иди сюда! Быстро! – Лука не стал ее слушать, потянул к себе. Зоя вздумала сопротивляться – смеялась возмущенно, вырывалась, хотя несерьезно…

Потом замолчала и отдала себя в полное распоряжение Луки.

…Она ему нравилась. Что-то в ней, видимо, все-таки было.

Зоя на первый взгляд не соответствовала идеалу Луки, но при всем при том оказалась ему не противна. Интересна.

Вкусная конфетка. Обертка так себе, начинка по первым впечатлениям – простенькая, без изысков, но, если начать дегустировать дальше, становится понятно – это не соевый батончик, это натуральное какао-масло или что там, в кондитерском мире, считается главным?..

…Чуть позже.

– Я есть ужасно хочу. Страшно хочу есть, – признался Лука. – Сейчас закажу пиццу. Или, может, быстренько оденемся и сбегаем в какое-нибудь кафе поблизости?

– Лучше пиццу. Хотя они иногда везут два часа, по пробкам…

– А кто-то мне вчера говорил, что заказать еду на дом – не проблема!

– Проблема, – согласилась Зоя. – Но лучше на дом. «Гавайскую» и «Маргариту».

…Пиццу привезли на удивление быстро. Лука расплатился, они с Зоей позавтракали. Было уютно, весело. Хорошо. Даже очень хорошо.

– А это что-то знакомое? – Лука, сидя на кухне, указал на стоявшую на полке вещицу. – Тоже резьба по кости? Твоих рук дело?

– А это та же самая миниатюра, что у меня в доме стояла. Ты ее уже видел, да. Я ее с собой вожу иногда. На удачу.

– Ты веришь в талисманы и прочее? – Лука взял в руки Зоину поделку, вгляделся. На чуть желтоватой, гладкой поверхности был вырезан нехитрый, какой-то даже детский, рисунок – солнце, дерево, дом. Своего рода открытка, только на пластине из слоновой кости.

– Нет, не верю я ни во что. Так, ерунда… Пошутила я про удачу. Нравится? Бери.

– А возьму, – хладнокровно сказал Лука. – Себе, на память. Потом, лет через пятьдесят, продам за миллион на каком-нибудь Сотбисе…

– Перестань. Ты не разбираешься в искусстве. Это примитивная поделка.

– Это твоя поделка. Поделка, а не подделка… Ну ладно, а что мы будем делать дальше?

– Мы? – подняла брови Зоя и на миг стала прежней, чужой.

– Мы, – твердо произнес он.

– Мы… – прошептала она раздраженно, смятенно. Неуверенно.

– Ты бы хотела прогуляться? Или тебе надо еще полежать? Или, может, поехали ко мне, посмотришь, как я живу. Что ты хочешь… Зоенька? – ласково спросил Лука. И почувствовал, как забилось у него сердце, когда он произнес ее имя.