Элен Бронтэ - Скандал в светском обществе

— Когда же вы устроите отъезд мисс Данфорт?

— Через три-четыре дня после бала. Потерпи еще немного, дорогая!

— Вы скажете, что я должна делать?

— Конечно! Возможно, нам понадобится помощь кого-то еще, — мисс Линдси поднялась с кресла и подошла к девочке. — Не надо спешить, и у нас все получится!

Мисс Ричмонд обняла подругу, ей не терпелось поскорее увидеть посрамление мисс Данфорт и обрести в лице мисс Сьюзен не только наставницу, но и союзницу. В последнее время старшая сестра перестала обращать внимание на ее колкости, и Джорджина чувствовала, что ей нужна поддержка, если она хочет сохранить влияние на мать и не позволить Сильвии затмить себя. По крайней мере, до тех пор, пока все считают ее ребенком. Как только ей исполнится пятнадцать или шестнадцать лет, ни один джентльмен, приезжающий в Ричмонд-холл, и не вспомнит, что у прелестной мисс Ричмонд есть старшая сестра!

— Как по-вашему, торт удался? — миссис Прост подвинула к Эмме тарелку с остатками торта.

— Я ем уже второй кусочек, это ли не говорит о том, что я высоко ценю ваши труды? — экономка вымученно улыбнулась кухарке. Та кивнула и налила себе еще чая. После тяжких трудов обеим дамам стоило бы подняться в свои комнаты и лечь спать, но ни та, ни другая не торопились покидать уютную кухню. Гости только что разъехались, и разбуженная до рассвета прислуга принялась за уборку, а экономка и кухарка еще не ложились.

Усталость была лишь одной причиной, из-за которой Эмма не решалась встать из-за стола и проделать долгий путь по лестнице. Ей хотелось узнать, как прошел бал, что делали и что говорили Сьюзен и мистер Рэндалл, хорошо ли они провели время…

Люси уже поделилась всеми сведениями, что у нее были, и получила разрешение немного отдохнуть, в отличие от тех слуг, кто не был занят на балу и теперь должен был наводить порядок в парадных комнатах. Но услышанного экономке было мало. Сегодня болтовня горничной сводилась к рассказу о том, как мистер Беркли и его невеста объявили о помолвке. После того как Эмма подслушала разговор в саду, будущий брак Шарлотты Фелтвик не вызывал у нее ничего, кроме неодобрения, и она ничуть не интересовалась, в каких выражениях та или иная леди или тот и другой джентльмены поздравили влюбленных.

Другие горничные и лакеи прибавили кое-что, но из их слов миссис Верней могла только сделать вывод, что капитан Эймори не на шутку увлечен мисс Линдси, сама же она приветлива со всеми и не выделяет этого ухажера среди других джентльменов.

А мистер Рэндалл, кажется, настроился провести время со всей возможной приятностью и танцевал едва ли не со всеми леди на балу: юными девушками, молодыми женщинами и даже дамами в возрасте — миссис Ричмонд и миссис Квинстон.

«Какая мука — знать, что он здесь, в одном доме со мной, и при встречах делать вид, что мы никогда прежде не виделись! А Сьюзен… если бы она отправила письмо, я уже знала бы об этом. Выходит, она не желает ничего знать о сестре? Неужели моя девочка выросла такой жестокой? В этом повинен Криспин, и его жена, и наш отец, конечно же! Если бы не его суровость, я бы, наверное, не осмелилась оставить семью, и моя тайная мечта так и не исполнилась бы! Значит, я должна благодарить его за то, что он любил только Криспина, а в своих дочерях видел лишь источник трат?»

Миссис Прост о чем-то спросила, и Эмма поняла, что не слушает. Она извинилась, пожелала собеседнице хороших снов и все-таки решилась пройти к себе. Кухарке придется не ложиться до тех пор, пока она не приготовит завтрак, но после этого ей будет позволено поспать несколько часов, обедом сегодня займутся две помощницы — часть блюд осталась после бала, и девушки справятся без нее.

А вот у экономки на сон оставалось не более трех часов — до того как миссис Ричмонд и ее гости спустятся из своих спален, она должна проверить, все ли выглядит подобающим образом. Никаких следов ночного веселья не должно остаться в комнатах — ни соринки на коврах и креслах, диванные подушки взбиты и разложены в определенном порядке, в вазах обязательно свежие цветы, безделушки на каминных полках расставлены в строгом соответствии с их ценностью и положением дарителя, даже если какая-нибудь статуэтка была подарена хозяевам двадцать, тридцать или сто лет назад.

Хозяйка пригласила экономку незадолго до обеда. Миссис Верней с волнением ждала этого, хотя была уверена — бал удался. Но кто знает, какие огрехи заметила леди Фелтвик и сообщила о них. Да и среди соседей были не слишком приятные дамы, взять хотя бы бабушку капитана Эймори — желчная старуха везде высматривает упущения хозяев или леность прислуги. Как будто леди Фелтвик — ее родная дочь, они похожи даже внешне!

Миссис Ричмонд крутила в пальцах записку, несомненно, полученную ею сегодня. Ее лицо казалось расстроенным, и Эмма поняла, что не услышит похвал. Хозяйка дома коротко кивнула вместо приветствия и сразу перешла к главному:

— Миссис Робинсон пишет, что вчера на балу потеряла ожерелье — подарок мужа к рождению их дочери. Прикажите слугам как следует обыскать комнаты: леди утверждает, что не выходила в сад, и бриллианты были, когда она смотрела в большое зеркало перед тем, как войти в бальную залу.

Отчего-то миссис Верней была уверена, что горничные ничего не найдут. После утренней уборки, если бы ожерелье отыскалось, она уже знала бы об этом. Но экономка не торопилась сообщать хозяйке дурные вести, миссис Ричмонд будет спокойнее, если ее приказания будут исполнены немедленно, без возражений со стороны экономки.

— Если вы позволите мне уйти, я распоряжусь насчет поисков, — сказала Эмма.

Сосредоточенный, собранный вид девушки, ее вытянутое серьезное лицо и строгое черное платье, как это часто бывало, успокоили миссис Ричмонд, и она вспомнила о своих обязанностях хозяйки.

— Во всем остальном бал был прекрасным, это подтвердили все гости. Я довольна вашей работой, миссис Верней. И передайте слугам, что тот, кто отыщет драгоценности миссис Робинсон, получит вознаграждение.

Эмма поклонилась и ушла. На душе было тяжело. Сомнений не оставалось — где-то неподалеку затаился дерзкий вор. И как бы ни было принято подозревать в подобных грехах прислугу, экономка была уверена — украшения похищены кем-то из представителей избранного общества.

«Пожалуй, я все еще готова утверждать, что миссис Квинстон потеряла свой жемчуг, ведь в тот день в Ричмонд-холле не было гостей, но браслет мисс Гринфэйр и бриллианты миссис Робинсон украдены. Навряд ли миссис Робинсон смирится с потерей, а значит, приедет полиция».

Миссис Верней думала, что ей, скорее всего, придется рассказывать сыщикам о каждом из слуг, и довольно долгое время она провела в раздумьях, нет ли в доме кого-то, за кого она не могла бы поручиться. Увы, такой человек был, но от экономки не требовалось высказывать мнение об этой персоне. Хотя именно она и беспокоила ее едва ли не с самого первого дня своего пребывания в Ричмонд-холле.