Элен Бронтэ - Скандал в светском обществе

«Снять колье с этой толстой гусыни не составило труда, — фыркнула Керри. — У Джея никогда бы так не получилось! Впрочем, он и не смог бы приблизиться к леди вроде миссис Робинсон. Другое дело, когда тебе готова услужить милая девушка, живущая в Ричмонд-холле. Кто заподозрит ее? Тем более вокруг столько народу! О, конечно, Джей сказал бы, что кто-то мог заметить, что я делаю, но я действовала наверняка. Нельзя быть трусом, когда делаешь то, что делаем мы, иначе удача найдет кого-нибудь посмелее. Он не понимал этого и поплатился своей свободой, а может быть, и головой. Но со мной ничего подобного не случится! Я ведь не стану жадничать. У миссис Ричмонд есть несколько красивых колец, просто не смогу удержаться, чтобы не завладеть ими! Тогда моя шкатулка наполнится, а одно из них послужит для благого дела!» На площадке Керри догнала одного из гостей миссис Ричмонд.

— Мистер Рэндалл! Вы сегодня поздновато возвращаетесь с прогулки! Уже слышали, что вчера миссис Робинсон потеряла на балу колье с бриллиантами?

— Мисс Сильвия, могу ли я побеседовать с вами? — Эмма больше не могла справляться в одиночестве с одолевавшими ее подозрениями.

— О, конечно, миссис Верней, — добрая девушка не упускала случая поблагодарить экономку, и не только за советы по части выбора платья. Сильвии казалось, что миссис Верней помогла ей по-другому взглянуть на свою жизнь и людей, которые ее окружают. Уже несколько недель девушка осмеливалась давать отпор в ответ на колкости сестры, и Джорджина почти перестала поддразнивать ее. Скорее это объяснялось тем, что младшая сестра дала мисс Линдси обещание вести себя благопристойно, но старшая не знала об этом и уверовала в собственные силы. Она продолжала тайно мечтать о мистере Райенфорде, но излечилась от необходимости постоянно наблюдать, когда он находился неподалеку, старалась быть более открытой и жизнерадостной, что располагало к ней ровесников, у Сильвии наконец появились друзья. Шарлотта Фелтвик сочла ее достойной своего общества, а мисс Данфорт охотно болтала с девушкой, когда у нее было время. Так что старшая мисс Ричмонд не скучала и в собственном доме, в отличие от первых недель июня, когда ей не с кем было поговорить. А мистер Райенфорд, словно нарочно, улыбался ей самой очаровательной из своих улыбок. И за все эти перемены Сильвия считала себя обязанной миссис Верней. — Вы знаете, чем мы занимались сегодня вечером в гостиной? Пытались выявить преступника, — сообщила девушка с невеселой улыбкой.

Экономка нарочно выбрала поздний вечер, когда уставшие после треволнений этого дня домочадцы и гости разбрелись по спальням. Как и предполагала Джейн Гартнер, миссис Ричмонд уговорила приятельницу не обращаться в полицию, пообещав подарить ей свое ожерелье, на которое давно засматривалась миссис Робинсон. Конечно, от слухов таким образом невозможно было избавиться, слишком много людей знало о потере украшения, и Эмма была уверена, что назавтра явится мисс Гринфэйр со своей матушкой. И все же хозяйка дома не желала, чтобы говорили, что в ее доме небезопасно бывать гостям.

Мистер Ричмонд счел поступок жены неразумным, точно так же думал мистер Рэндалл и другие джентльмены, но леди настояла на своем. Целый вечер Джейн, воспользовавшись тем, что леди Фелтвик рано поднялась к себе под предлогом мигрени, строила предположения относительно того, кто мог совершить обе кражи. Она бесконечно писала на листках бумаги имена тех гостей, кто был и на балу, и на пикнике у Райенфорда, и даже заразила этим занятием младшую мисс Ричмонд. Хозяйка дома сердилась, но ничего не могла поделать. Вскоре у Джейн, не без помощи Джорджины, получился внушительный список присутствующих на обоих праздниках. Среди них оказалось девятнадцать дам и джентльменов, гостящих у друзей или родственников. Подозревать соседей и старых знакомых было немыслимо, и в этом мисс Гартнер уступила, лишь бы миссис Ричмонд перестала обиженно фыркать и подносить к глазам кружевной платочек.

— А что вы думаете о моем жемчуге? — невольно заинтригованная, спросила миссис Квинстон. — В тот день в доме не было чужих.

— Миссис Ричмонд приказала мне думать, что ваше ожерелье потерялось случайно, — кротко ответила мисс Гартнер. — Иначе мне пришлось бы сказать, что его украл кто-то из находящихся и ныне в Ричмонд-холле или какой-нибудь случайный бродяга, забредший в парк в поисках наживы.

Миссис Ричмонд ахнула и закатила глаза, Сильвия поспешно достала нюхательные соли, а Шарлотта Фелтвик сердито посмотрела на Джейн, но ничего не сказала — с ее утверждением трудно было не согласиться.

Миссис Квинстон готова была принять версию с бродягой, и, ради возвращения в гостиную мира и согласия, Джейн принялась расспрашивать присутствующих о лицах, перечисленных в ее списке. Многие из них бывали в этих окрестностях не впервые, и общими усилиями список удалось укоротить почти в два раза. Но десять оставшихся персон были мало кому известны и могли оказаться кем угодно.

— Слишком много, чтобы угадать, кто из них мог приблизиться к миссис Робинсон и незаметно снять ожерелье, — закончила Сильвия рассказ. — Но мисс Гартнер думает, что это, скорее, была какая-нибудь женщина. Джентльмен не мог бы прикоснуться к шее леди так, чтобы она этого не заметила.

Эмма согласилась с этим утверждением, так как сама склонна была видеть в произошедшем следы женской руки. Именно поэтому она и пришла сегодня к мисс Ричмонд. Сильвия, к счастью, вспомнила, что миссис Верней сама желала поговорить с ней, и предоставила собеседнице возможность поделиться своими переживаниями. К ее удивлению, экономка начала с вопроса:

— Насколько хорошо вы помните предыдущий визит мисс Данфорт?

— Не очень хорошо, я ведь была в то время младше, чем сейчас Джорджина. Мы с вами уже говорили об этом, когда маменька собиралась написать ей и пригласить сюда.

— О, я не забыла наш разговор, — живо ответила Эмма. — Но теперь мне хотелось бы спросить, насколько хорошо вы запомнили ее внешность. Как по-вашему, она сильно изменилась?

Несмотря на свою способность влюбляться в неподходящих джентльменов, Сильвия была довольно сообразительной для своих семнадцати лет и тотчас поняла, что вопрос этот задан неспроста, а потому некоторое время обдумывала ответ.

— Она как будто не изменилась, — последовал неуверенный ответ наконец. — Разве что казалась мне выше ростом, но я ведь подросла с тех пор. И еще, мисс Данфорт запомнилась мне более жизнерадостной. Да она такой и была, когда только приехала сюда, теперь же чаще выглядит задумчивой и даже печальной, хотя Джорджина в последнее время не досаждает ей.

Эмма могла бы сказать, что Сильвия наверняка знает причину грусти Энн, и связана она с известным джентльменом, но ей хотелось поговорить о другом. Такая молодая леди не лучшая наперсница в щекотливом деле, но выбора у экономки не было. Не будь миссис Милберн так болтлива, она поделилась бы с нею, но тогда обо всем неминуемо стало бы известно миссис Ричмонд, и мисс Данфорт уже собирала бы свои платья, не получив даже права защищать свою невиновность, и хорошо, если не под присмотром полицейских.