Антон Леонтьев - Путешествие в сны

– Ты первая узнаешь об этом… Дело в том, что Люсенька беременна и у нас будет чудный малыш. Я так счастлив, как никогда! И хочу поделиться радостной вестью с человеком, который будет радоваться этому прекрасному событию вместе со мной. С моей подругой детства Нонночкой!

Инна стояла, чувствуя, что кровь отливает от лица. Перед глазами все поплыло, она боялась, что если сделает шаг, то непременно упадет. А Олег, не замечая ее состояния, продолжал взахлеб рассказывать о беременности своей Люсеньки.

Так вот чем объяснялись перемены во внешности актрисы! Она ждала ребенка! И Олег вовсе не намеревался ее бросать – все это были идиотские, распущенные журналюгами слухи. Олег был уверен, что появление на свет малыша сплотит их еще больше.

Но самое ужасное было даже не это. Самое ужасное, что он, несмотря на произошедшие в ней перемены, говорил о ней как о Нонночке, подруге детства. Вот кем она была для него, но не больше! Зря она старалась, организовывая этот прием, выбирая платье, интриговала. Олег любил свою актрису, которая ждала их ребенка.

Она и не помнила толком, как смогла справиться с приступом дурноты, вдруг охватившим ее. Инна стояла и слушала болтовню Олега, больше всего желая закатить ему оплеуху, а потом прильнуть к его широкой груди и залиться слезами. Но никто бы не понял ее, если бы она так поступила. И меньше всего – ее собственный отец.

Поэтому чудовищным усилием воли Инна нацепила на лицо милую улыбку и, прервав воркование Олега, произнесла:

– Ах, как чудесно! Я так за вас рада! Вы – самая красивая пара из моих знакомых! Конечно, я никому не скажу о том, что ты мне сообщил. Но мы ведь выпьем за вашего очаровательного малыша? Извини, пожалуйста…

Она отошла в сторону, делая вид, что направляется к официанту, сновавшему меж гостей с серебряным подносом, заставленным бокалами с французским шампанским. Но Инна пролетела мимо него и выбежала прочь из зала. А потом, пробежав по коридорам, поднялась к себе в комнату, бросилась на постель и зарыдала.

Слезы душили ее, ей было так обидно и жалко. Обидно, что Олег не замечает ее и не изменил своего к ней отношения. И жалко – конечно же, саму себя, кого же еще! Она рыдала не меньше получаса, не думая о том, что ее, наверное, ищут. Ей не хотелось возвращаться на этот ставший в мгновение ока опостылевшим праздник. Праздник, в котором не было ничего веселого и на котором царила она – ее соперница, жена Олега!

Инна поднялась с кровати, прошла в ванную, посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась увиденному. Красное, распухшее от слез лицо, растрепанные волосы, потекшая тушь и размазанная косметика.

Ей потребовалось еще около получаса, чтобы привести себя в порядок. Да, лицо снова было идеальным, а вот на душе кошки скребли. Больше всего Инна хотела остаться в своей комнате и не выходить к гостям, но она знала, что отец такого поведения не поймет.

Она вышла и наткнулась на младшего брата, Никиту. Девятилетний мальчик, неуклюжий, прихрамывающий, подошел к ней и произнес глухим голосом:

– Ты плакала?

Инна быстро посмотрела в висевшее на стене зеркало и надменно произнесла:

– Нет, с чего ты взял?

Никита был сыном второй жены отца. Ведь мама, милая мама, умерла. Отец только-только начал приобретать влияние в мире бизнеса, заключая одну за другой небывало выгодные сделки. А мама, раньше работавшая в университете, оставалась одна в их новой огромной квартире. Конечно, не одна – были и прислуга, и она, Инна. Но ей тогда было не до мамы: ее мысли были заняты Олегом.

То, что мама плохо себя чувствует, она скрывала до последнего. Не хотела мешать своими жалобами мужу и отрывать его от важных дел. А когда однажды за ужином мама потеряла сознание и ее доставили в один из закрытых военных госпиталей столицы, то выяснилось, что опухоль, поразившую ее мозг, остановить уже нельзя.

Российские врачи дали ей полгода. Зарубежные коллеги применяли новейшие методики лечения, но и они в итоге капитулировали перед болезнью. Создавалось впечатление, что мама сама не хотела жить и бороться, тем самым позволив болезни завладеть своим телом. Она умерла в первый день осени, на чужбине, в Швейцарии, без боли и мучений, находясь в полузабытьи, вызванном большой дозой седативных средств. Отец в то время был в Москве, так как не мог уехать, ибо предстояла сделка века. Он рвался в Цюрих, но мама по телефону, за неделю до смерти, успокоила его, заявив, что приезжать не надо и что они увидятся неделю спустя. А через неделю ее не стало.

Инна подозревала, что с мамой происходит что-то ужасное, но отец запретил информировать дочь. Так она и не смогла проститься с мамой. И только потом узнала, что мама не случайно перестала бороться и впала в депрессию: у отца появилась другая женщина. И мама об этом знала, что и ускорило ее кончину.

Причем другая женщина у отца появилась не в последнее время, а много лет назад. Это была его верная секретарша Верочка, некогда работавшая в НИИ, как и он сам, а потом вслед за отцом перешедшая в основанный им холдинг.

Эта Верочка была далеко не красавица, скорее даже дурнушка. И умом она тоже особенно не отличалась, однако была особой цепкой и хитрой, при этом удивительно умевшей подстраиваться под людей, от которых она зависела. При этом она обладала еще двумя свойствами, которых не было у мамы. Во-первых, Верочка умела готовить, причем великолепно. Мама же ненавидела печь пироги и делать калорийные, заправленные майонезом салаты. Во-вторых… Об этом Инна узнала много позже, но все уже узнала. Во-вторых, Верочка, несмотря на свою носорожью внешность, была неутомима в вопросах секса. А вот отец и мама уже давно спали в разных комнатах…

Отец никогда бы не позволил себе завести любовницу-фотомодель или актрисульку. Но в Верочке он даже видел не любовницу, а, скорее всего, соратницу. Она знала, когда надо подать ему горячий куриный бульон с гренками, а когда – румяную, поджаренную курочку с пюре. А потом, конечно же, наступало время релаксации, и малосимпатичная Верочка проявляла чудеса выдумки и небывалую прыть в постельных вопросах. При этом она в дела Аркадия Петровича никогда не лезла, что только поднимало ее в глазах отца.

Как и когда маме стало известно об этой связи, Инна так и не узнала. Наверное, уже давно, потому что отношения между отцом и мамой испортились окончательно за много лет до ее смерти. О разводе не могло быть и речи, не таким человеком был отец. Он никогда не бросал женщин, пусть даже и более нелюбимых. Но зато он мог без зазрения совести причинять им боль.

Боль испытала и Инна, когда два месяца спустя после похорон мамы вдруг узнала, что у нее имеется сводный брат Никита. Это был ребенок Верочки от отца. Этого братца Инна возненавидела даже больше, чем саму Верочку. А отец, выждав полгода, тихо и без помпы сочетался браком со своей секретаршей, ставшей вдруг женой босса.