Диана Бош - Прощание с первой красавицей

Но в конце концов сдалась, уговорив себя, что мне совершенно необходима юридическая консультация. А еще, что следует непременно узнать, чего же на самом деле довольно известный в городе адвокат — я специально навела справки о Данииле Сергеевиче Соколове! — хотел от меня.

Однако, даже набирая номер его телефона, я все еще трусливо надеялась, что он не снимет трубку. Или его не окажется на месте. Но он ответил буквально после первого гудка.

Прошло два года. Боль от давних событий притупилась, я почти не вспоминала Ивана, а о смерти Евгения могла уже думать без слез, как вдруг жизнь вновь напомнила о них.

Приближался праздник — День журналиста. По традиции мы всем коллективом редакции собрались в ресторан. К моей большой радости Вики с нами не должно было быть — она взяла путевку на Золотые пески и собиралась провести весь отпуск в Болгарии. А раз так, можно прийти на корпоратив с Даниилом. Признаться, когда предложила ему сопровождать меня на вечеринку, ожидала услышать отказ, но он на удивление легко согласился. Мне бы задуматься, что раз все идет так гладко — это не к добру, но я ничего не заподозрила.

Разумеется, первым человеком, кого я увидела, как только мы подъехали к ресторану, оказалась Вика. Рядом с ней маячил долговязый и белобрысый Шурик — ее новый воздыхатель.

— Дан, может, не пойдем в ресторан? — тоскливо заныла я, предчувствуя недоброе.

— Почему?

— Мне расхотелось, — не очень убедительно соврала я и мрачно уставилась в окно автомобиля.

— А мне вот, представь себе, очень хочется. Имею я право, наконец, познакомиться с твоими коллегами? Или ты что-то от меня скрываешь? — ехидно улыбнулся Дан.

— Не говори ерунды, — огрызнулась я. И снова заныла: — Ну, пожалуйста, давай лучше отправимся в другой ресторан.

— Зачем? — уперся он. А если Даниил, истинный Овен, упирается, то сдвинуть с места его невозможно. — Вон и коллеги твои собрались, смотри, как тебе рады!

Он припарковал машину, и мне ничего не оставалось, как открыть дверцу и выйти.

— Дианка, привет! — радостно кинулась ко мне Любимцева. — Мы тут решаем, куда пойти: в ресторане-то канализацию прорвало. О, да ты с мужем! А он у тебя красавчик… — кокетливо подмигнула она сильно подведенным черным карандашом глазом.

Я немножко оторопела от столь радостного приема. Вообще-то мы с Любимцевой никогда не были особо дружны, этому мешали полярные приоритеты в жизни: она обожает розовый цвет, а я его терпеть не могу.

— И что, сильно залило? — обрадовалась я, наивно надеясь, что на том вечер и закончится.

— Да кошмар! Живого места не осталось!

— Дамы и господа, — взял слово Яковлев, — сегодня на повестке дня стоит один вопрос: куда пойти отмечать наш профессиональный праздник? Не дадим осрамившемуся ресторану с его дырявой канализацией испортить нам торжество! Какие будут предложения?

— Игорь, — поежилась Серафима, — ты как на профсоюзном собрании отрапортовал.

— А давайте прямо здесь, на травке, устроимся? — жизнерадостно развел руками Ковалев, показывая на газон. — Газетки постелим, водочка, закусочка, солнышко… хорошо!

Он зажмурил глаза от предвкушения и потому не заметил, как Сима одарила его презрительным взглядом.

— Травка отменяется. Здесь на газонах сидеть запрещено. — Сусанна длинными черными ногтями подцепила из пачки дамскую сигарету и воткнула ее в четко очерченный сливовый рот.

— Сусанка, как ты можешь с таким безобразием на губах ходить? — вздохнула Любимцева. — Аж страшно на тебя смотреть — рот, как у мертвеца!

— Что поделаешь, Людмила, — Сусанна выпустила облако дыма, — кто-то впадает в розовое детство, а кто-то всегда помнит о смерти.

— И все равно, — не сдавалась Любимцева, словно не замечая провокации. — Такие губы и поцеловать-то страшно. Ты ж молодая, тебе о жизни надо думать!

— Не ссорьтесь, девочки! — К Сусанне подошла Ада и обняла ее за талию. — Кто захочет, тот все равно поцелует. Мне вот нисколечко не страшно.

И она смачно чмокнула Сусанку в губы.

— Ада, размажешь… — подруга отстранилась, а Ада в ответ громко рассмеялась.

— Может быть, пойдем в другой ресторан? — обеспокоился Агент возможным срывом всего мероприятия.

— А у меня есть предложение лучше: поехали ко мне! — громко сказала Вика. — Квартира большая, все поместимся.

«Ну уж конечно, — ядовито подумала я, — квартира Ивана, которая перешла к тебе по наследству, вполне подходящий полигон: места много, посуды тоже хватает».

Я торопливо потянула Дана за рукав.

— Данюша, что-то мне уже не хочется ничего праздновать. Поедем домой, а? Я твоих любимых творожных пончиков пожарю…

Он с удивлением оглянулся:

— С чего вдруг тебе домой захотелось? И, главное, именно тогда, когда я сгораю от нетерпения познакомиться с твоими друзьями.

— Но…

— Нет, я сказал.

Я стихла и насупилась.

Вика тем временем уже бойко ворковала по телефону.

— Поросенок? Горячий? Это здорово! Михасик, я тебя обожаю, скоро будем!

— Мальчики за водкой, девочки за закуской, — тем временем распоряжался Яковлев.

— Отменяется! — скомандовала Вика. — Сначала едем за поросенком, а все остальное купим возле моего дома, там рядом супермаркет.

Любимцева засуетилась:

— Адочка, у вас в машине для меня место найдется?

— Конечно, Людмила Анатольевна, садитесь. Сусанна подвинется.

— Не подвинусь, — буркнула Сусанка, обиженная критикой своей помады, но все-таки пересела.

— Очаровательная, ты поедешь со мной, — обратился Вася Смирнов к внештатнице Светлане, прозванной Очаровашкой за манеру во время разговора томно закатывать глаза. Девушка заочно училась на журфаке и подрабатывала сразу в нескольких газетах, но основную массу времени предпочитала торчать у нас в редакции и уже стала как своя.

Очаровашка покраснела и застучала каблучками следом за вальяжно шедшим Василием. Как только она, изящно придержав коротенькую юбочку, села на переднее сиденье его машины, фотограф газанул и круто развернулся, едва не задев стоявшую на обочине старушку. Та отшатнулась и погрозила вслед машине сухоньким кулачком.

Проводив их взглядом, Вика презрительно скривилась и гаркнула на Яковлева:

— Игорь, сколько тебя можно ждать? Садись на заднее сиденье. Шурик, поехали!

Игорь Семенович торопливо выкинул только что прикуренную сигарету и беспрекословно полез в «Ладу» Шурика. Тот недовольно скривился. Он терпеть не мог, когда его называли Шуриком, да еще прилюдно. Будучи лейтенантом ФСБ, парень страшно этим гордился и предпочитал, чтобы к нему обращались не иначе как Александр Викторович.

— Кто не знает куда, поезжайте строго за нами! — крикнула Вика, и они умчались.