Антон Леонтьев - Еще один знак зодиака

— Мы еще встретимся!

— Вас казнят, — заметил кто-то из полицейских, на что гадалка, хохоча, ответила:

— Обязательно встретимся снова! Не в этой жизни, так в следующей! И я доведу до конца то, что не успела!

Прибыл и мой любимый Эдик. Я, уткнувшись в его широкую грудь, долго плакала. Наверное, немного переборщила, потому что на Эдика мои слезы не оказали особого воздействия.

— Прости, — шептала я, — прости. Я увидела документы… И цепочку…

— Я купил ее, чтобы подарить тебе, — ответил Эдик. — Ты разрешишь…

Он покинул меня и подошел к прокурессе Дане, завернувшейся в одеяло. Похоже, он так и не сможет мне простить то, что я заперла его в ванной. Ох, какие же они чувствительные, эти треклятые мужики!

Я услышала мурлыканье и почувствовала, что кто-то трется об мои ноги. Котище Армагеддон! Я наклонилась и потрепала красавца за ушком.

— Малыш, ты меня спас, — сказала я. — Спасибо тебе!

И кот взглянул на меня изумрудными фосфоресцирующими глазами, в которых, клянусь, промелькнуло понимание. Взяв Армагеддона под мышку, я отправилась к одной из полицейских машин.

Крышка гроба была как новенькая. Дана осторожно подошла к краю ямы и скомандовала:

— Можете вынимать!

Через десять минут гроб находился на газоне. Два полицейских при помощи ломиков вскрыли его. Заместитель окружного прокурора заглянула внутрь.

Пергаментная кожа, обтягивающая желтые кости, длинные волосы цвета спелой ржи. Руки, сложенные на груди. Истлевшая одежда старомодного покроя.

— И кто это? Еще одна жертва? — спросил один из полицейских.

— Думаю, я знаю, кто она, — сказала Дана. — Но мне требуется подтверждение. И я его получу…

Айрин Мориарти сидела в комнате для допросов. Сосредоточенная и спокойная.

Дана взглянула на нее сквозь стекло.

— Она ведет себя вызывающе, отказывается идти на контакт. И, похоже, ее тактика принесла плоды, — вздохнул один из агентов ФБР. — Еще бы, ведь теперь выяснилось, что к убийствам «Зодиака» ни она, ни Стивен Кронин ни имеют отношения.

Дана зашла к комнату для допросов. Айрин, увидев ее, мягко улыбнулась.

— Советник, что за приятная неожиданность! Какими судьбами? Пришли сообщить мне, что я могу быть свободна, и решили персонально принести извинения? Я слышала, что маньяки едва не отрезали вам голову. А между тем, если бы вы мне позволили, я бы непременно вышла на гадалку. Как вышла на ее сына.

— Не приписывайте себе чужие заслуги, Айрин, — сказала Дана, занимая стул напротив внучки писателя. — К разоблачению Соломона Бальтазаро привела добытая мной информация. И выйти вам отсюда столь быстро не грозит — не забывайте, вы же пытались убить мисс Подгорную и меня.

— Ах, какое несчастье! — произнесла весело Айрин, но в ее глазах мелькнул гнев. — У вас мания преследования — вам кажется, что все хотят вас убить. Вы неверно интерпретировали мои слова и поведение спецагента Кронина, к которому до сих пор питаете нежные чувства. О, вы покраснели, советник?

— Не старайтесь вывести меня из равновесия, Айрин, — сдвинула брови Дана и вынула из папки лист, на котором было изображено женское лицо. — Вам знакома эта дама?

Крылья носа Айрин затрепетали, глаза сузились.

— Нет, — четко ответила она.

— Думаю, вы лжете, Айрин, — спокойно сказала Дана и вынула еще один рисунок. — А эта женщина?

— Вы что, решили проверить мою память? — усмехнулась Айрин, но ее руки предательски дрожали. — Нет, и эту особу я не знаю!

— И снова лжете, — вздохнула заместитель окружного прокурора. — Представляю, что значит для вас успех, Айрин. Ведь на вас с самого начала смотрели как на белоручку, на внучку всемирно известного автора детективов, заработавшего своими криминальными романами многие миллионы…

— Не намерена обсуждать с вами аспекты моей личной жизни, в особенности, творческий путь моего деда, — отрезала Айрин Мориарти. — Они не имеют ни малейшего отношения к происходящему. А теперь прошу отвести меня обратно в камеру!

Но Дана упрямо продолжила:

— О, вы прекрасно знаете, что имеют, и самое непосредственное, Айрин. На одном из портретов — Джильда Свелл, убитая в декабре 1933 года, более известная как «Пурпурная орхидея». А на другом портрете — лицо женщины, восстановленное нашими специалистами по скелету, найденному в саду вашего особняка. Женщины, пропавшей семьдесят лет назад без вести — секретарши вашего деда Ирины Мельникофф.

— Чушь, — бросила Айрин Мориарти, но ее голосу не хватало уверенности. — Нет ни одного портрета или фотографии Ирины, так что ваше предположение относительно личности этой женщины — не более чем гипотеза.

— А почему ваш дед, для которого Ирина Мельникофф, его правая рука, так много значила, не сохранил ни одной ее фотографии? — спросила Дана.

Айрин поднялась со стула и заявила:

— Не желаю отвечать на ваши вопросы! Где мой адвокат?

— Вы же сами отказались от него, решив, что в состоянии защищать себя сами, — напомнила Дана. — Так почему же ваш дед, великий Квентин Мориарти, уничтожил все изображения своей любимой секретарши после ее таинственного исчезновения?

— Я не желаю отвечать…

— И как тело Ирины Мельникофф, которую последний раз видели около одной из вилл в Бель Эйр, оказалось зарытым на территории поместья вашего деда?

— Я не желаю отвечать! Вы слышите?

— Уж не потому ли, что ваш дед и убил Ирину?

Тишина повисла в камере для допросов. Айрин облизнула пересохшие губы и наконец выдавила из себя:

— Чудовищно! Вы обвиняете моего деда, чья слава не уступает славе Конан Дойля и Агаты Кристи, в убийстве собственной секретарши? Да ее мог убить кто угодно и закопать в саду особняка. Например, какой-нибудь воздыхатель Ирины или сексуальный маньяк!

— Маньяки не имеют привычки покупать для своих жертв самый дорогой гроб. Вы, специалист по серийным убийцам, можете подтвердить мои слова. Маньяки бросают тела своих жертв в лесу, вывозят на свалку или оставляют на обочинах дорог. Тот, кто похоронил Ирину в гробу, любил ее. И этим человеком был ваш дед.

— Ложь! Инсинуация! У вас нет ни единого доказательства…

Дана пододвинула к Айрин бумагу из папки.

— Вот копия счета за гроб, купленный вашим дедом у одного из владельцев похоронного бюро через два дня после исчезновения Ирины Мельникофф. Гроб обошелся писателю в небольшое состояние — он хотел только самое лучшее. Якобы для скончавшейся матери своей верной экономки. Но мать экономки миссис Ли умерла еще в 1924 году, что документально подтверждено. У дорогих гробов имеется свой особый номер, и номер, указанный в счете, совпадает с номером, которым снабжен гроб, в котором покоятся бренные останки Ирины Мельникофф.