Антон Леонтьев - Еще один знак зодиака

Доктор снова подошел ко мне и, склонившись, медленно произнес:

— Теперь я верю, что ты говоришь правду. Думаешь, я теперь отпущу тебя? Ни за что! Ты представляешь опасность не только для интересов Британии, но и для меня лично.

— Мы убьем ее? — спросил глуповатый санитар.

Доктор, несколько раз безуспешно чиркавший серной спичкой, наконец сумел зажечь папиросу.

— Ну а ты что думаешь? — ответил он буднично, и от его слов у меня по телу пробежали мурашки. — Но только после суда, иначе ее смерть вызовет подозрения. Ты и придушишь ее, а я констатирую смерть от сердечной недостаточности. А теперь в камеру ее!

Что же, мой дар оказал мне медвежью услугу: я только настроила против себя доктора-убийцу. И он открыто признался, что уничтожит меня в ближайшее время. Что я могла поделать? Мне не оставалось ничего другого, как смиренно ждать своей незавидной участи, сидя в обитой войлоком камере.

Меня практически не кормили, раз в день подавая овощной суп и бокал воды. Я потеряла счет времени и, сжавшись в комок, лежала у стены, почти все время пребывая в прострации. Когда дверь раскрылась и послышались голоса, я подумала: доктор и санитар пришли убить меня. Но вместо этого заметила медсестру, которая принесла немного еды.

— Ирина! — услышала я голос и решила, что у меня начались галлюцинации. — Ирина! Это я, Мэрион!

И действительно, медсестрой была моя подруга. Она разительно переменилась — при помощи грима и седого парика постарела, над губой возникла большая родинка.

— Наконец-то я нашла тебя! — прошептала она и протянула мне плошку. — Завтра откроется процесс по обвинению тебя в убийстве Зои.

— Венера! — воскликнула я. — Статуэтка была завернута в окровавленную простыню. Он положил ее в сумку и сбросил с моста. Ты должна найти ее, Мэрион!

— О чем ты, Ирина? — спросила моя подруга, и я в нескольких предложениях обрисовала ей ситуацию.

— С больными запрещено разговаривать! — рявкнул кто-то от двери, и Мэрион шепнула:

— Я не оставлю тебя в беде, Ирина! И обязательно вытащу тебя отсюда!

Но я не верила в то, что моя верная подруга сможет выполнить свое обещание. Меня признают виновной и определят в лечебницу к доктору-убийце, который отдаст приказание избавиться от меня.

Меня совсем перестали кормить и поить. Я впала в странное состояние — еще не сон, но уже и не явь. Помню только громкие голоса, какие-то крики. Затем последовал полный провал.

В себя я пришла в больнице — на чистых простынях, в отдельной большой палате. Около меня находилась улыбчивая пожилая сиделка, которая, заметив, что я открыла глаза, немедленно позвала врача. Слава богу, что не того мерзкого типа из бедлама. И с ним в палату вошли Мэрион и ее отец, мистер Пэриш.

— Вам пока стоит щадить голосовые связки, — предупредил меня доктор. — Однако организм у вас молодой и сильный, вы быстро пойдете на поправку, мисс Мельникофф.

Мэрион и мистер Пэриш поведали мне о том, как, руководствуясь моими наставлениями, отыскали в мутных водах саквояж, в котором находились статуэтка и окровавленные простыни. Отпечатки пальцев были смыты, но и этих улик хватило, чтобы получить разрешение на эксгумацию тела матери доктора, скончавшейся около трех лет назад. Эксперты вынесли однозначный вердикт — она умерла не от инфаркта, как значилось в свидетельстве о смерти, подписанном одним из приятелей доктора, даже не видевшим покойницу, а от того, что кто-то не менее пяти раз опустил ей на череп мраморную статуэтку Венеры.

Доктор упирался, однако полиция сумела получить признание от помогавшего ему в устранении улик санитара, которому пообещали сохранить жизнь. Тогда и сам доктор, желая уберечься от неминуемой виселицы, выложил все, что знал. В частности, поведал о том, как его друг лорд-канцлер велел запереть меня в бедлам и держать там до скончания века.

Скандал получился грандиозный. Всех занимал один вопрос: убил лорд Фальмингтон мою приемную матушку или нет. Общественность, бывшая еще недавно целиком и полностью на его стороне, более не верила в его невиновность. Лорд-канцлер ушел в отставку, и его, возможно, даже арестовали, но правящие круги постарались замять скандал, грозивший небывалыми последствиями не только партии тори, но и политической стабильности во всей Британской империи. Лорд Фальмингтон был вынужден покинуть столицу, так как никто не хотел подать ему руки. Его политическая карьера была завершена. Он затворился навсегда в своем семейном поместье где-то в Северном Суссексе.

Меня же посетили представители правительства. Взяли слово, что я никому и ни при каких обстоятельствах не поведаю о том, что мне стало известно. В особенности о своих видениях.

Я, как и обещали врачи, быстро выздоровела, и черная полоса в моей жизни, как я тогда наивно полагала, завершилась. Мэрион, моя верная подруга, которой я по существу была обязана жизнью, предложила остаться жить в ее доме. Мы стали неразлучны, как сестры, а в мистере Пэрише я обрела нового отца.

Так прошло без малого два с половиной года. Идиллия была разрушена в тот момент, когда в середине лета мистер Пэриш внезапно скончался от удара. Его смерть была большим шоком для Мэрион и для меня. Кстати, у меня не было ни единого видения касательно его судьбы.

Мэрион, которой всего за несколько недель до смерти отца исполнилось восемнадцать, стала единственной наследницей всего огромного состояния мистера Пэриша. Ей предстояло ждать еще три года, ибо только с достижением двадцати одного года Мэрион могла полностью распоряжаться деньгами. Чтобы как-то забыть о кончине отца и преодолеть боль, она с усердием принялась за ведение дел.

Так Мэрион познакомилась с Дэвидом — молодым банкиром из Нью-Йорка, который был заинтересован в расширении своей финансовой империи. Опекуны Мэрион были готовы продать ему часть акций предприятий, принадлежавших моей подруге, и чтобы не возникало никаких разногласий, спросили ее мнения на сей счет. Сделка обещала стать выгодной обеим сторонам, но Мэрион возжелала познакомиться с заокеанским бизнесменом.

Дэвид был темноволосым высоким красавцем тридцати лет от роду. После приема, устроенного в его честь, Мэрион возбужденно сообщила мне:

— О, дорогая моя сестричка, я нашла человека, с которым хочу провести всю свою жизнь.

— Ты, похоже, влюбилась, Мэрион… — произнесла я, избегая смотреть на подругу.

И Мэрион воскликнула:

— Да, Дэвид завладел моим сердцем! А ты видела, как он смотрел на меня? Уверена, он тоже испытывает ко мне подобные чувства!

Я утаила от Мэрион, что не только она сочла Дэвида подходящей партией, но и я сама. Только я была уверена, что Дэвид обратил внимание не на рыжеволосую конопатую Мэрион, а на меня.