Татьяна Устинова - На одном дыхании!

– А что у тебя есть поменьше?

Глафира глянула в его сторону и вдруг улыбнулась.

– Разлоговский представительский «Мерседес». К нему прилагается водитель.

Дэн фыркнул:

– Вот был бы номер.

– Я боюсь, – призналась Глафира. – Ужасно.

– Смотри, вот, наверное! Чего там написано, на вывеске?

– Я не вижу, Дэн.

Перегнувшись, они смотрели через стекло и синхронно шевелили губами. Снег все валил.

– Ну все правильно. Муниципальный детский дом, город Углич. Приехали.

Глафира приткнула джип к тротуару и принялась старательно застегивать куртку. Застегнув куртку, она намотала на шею свой знаменитый шарф, посмотрелась в зеркало, достала сумку и стала в ней рыться.

Дэн Столетов стоял на улице и смотрел на нее. Потом обошел машину, распахнул водительскую дверь. Глафира чуть не вывалилась.

– Вылезай, – сказал он и за рукав потянул ее из машины. – Тебе осталось совсем чуть-чуть. Не трусь.

– Я боюсь, Дэн.

– Я знаю.

– А что мы будем делать, если нас выгонят?

– Нас не выгонят. Ты звонила и разговаривала с директрисой! При мне. У нее какое-то странное имя.

– Наталина, – сказала Глафира, и зубы у нее стукнули. – Ничего не странное, просто польское имя. Должно быть, она… «полячка младая»!

– Значит, нас не выгонят, – резонно заключил Дэн. – Вылезай, а?..

Она кое-как выбралась из джипа, поскользнулась, чуть не упала. Дэн ее поддержал.

Снег все валил.

«Разлогов, – подумала Глафира, – что ты со мной сделал? Я больше не могу. Я больше не хочу. Я хочу в свою прежнюю жизнь, которая казалась мне ужасной, с собакой Димкой, пледом и сочинениями А.Н. Островского!..

Или все-таки не хочу?.. Или все-таки «только вперед»!»

Дом был довольно большой, устойчивый, с широким крыльцом под двускатным козырьком. Возле крыльца стоял снегокат на веревочке и еще почему-то велосипед с заржавленным звонком на погнутом руле. В окнах второго этажа мирно цвели герани, и откуда-то изнутри вдруг грянуло расстроенное пианино и нестройный хор затянул «В лесу родилась елочка».

– Ну? Так и будем стоять?

Глафира в этот момент почти ненавидела Дэна Столетова, который самозабвенно и деятельно помогал ей в последнее время. Если бы не он и не его тетя Оля, никого бы она не нашла!

Дверь в дом вдруг распахнулась, выскочила девчонка в джинсах и шубейке. На голове у нее была шапка с помпоном, а в руках болтался огромный черный кот.

– Здрасти!

– Привет.

Девчонка скатилась с крыльца, перебежала через двор и вывалила кота в снег.

– Татьяна Павловна сказала, – издалека объяснила она. – А то он уж больно пыльный! А вы к нам?

Кот выбрался на чисто выметенную дорожку, недовольно потряс хвостом и пошел обратно на крыльцо.

– Мы к вам. К Наталине Теодоровне.

– А вы откуда? Из Москвы, что ли? Она сказала, что из журнала едут! Это вы из журнала?

– Мы, – признался Дэн Столетов.

– Ой, а у нас в прошлом году Маша Галкина была! – сообщила девчонка с таким восторгом, как будто сообщала о том, что в прошлом году в угличском детском доме давала концерт Мадонна.

Глафира и Дэн переглянулись.

– А кто такая Маша Галкина? – осторожно поинтересовался Дэн, поднимаясь следом за девчонкой на крыльцо.

– Ой, а вы не знаете?! Маша Галкина, наша выпускница! Она тоже теперь в журнале работает! Она раньше в университете училась, я вам сейчас ее фотографию покажу, она у нас там, где «Наши лучшие выпускники»! – Девчонка придержала перед Дэном дверь, но галантный Дэн дверь перехватил и пропустил ее вперед. Девчонка вошла с царственным достоинством.

В холодных сенях были наставлены лыжи и навалены палки, пахло скипидаром и лыжной мазью.

– Мы сегодня все зимнее достаем, – объяснила девчонка, – Наталина сказала, раз снег пошел, значит, пришла коренная зима! Вот мы и достаем лыжи, там, санки. У нас снегокатов целых четыре! И в окна теперь не дует, нам летом все окна поменяли. Наталина какого-то дядьку богатого уговорила, и он денег дал на окна. А вы обедать будете?

– Как тебя зовут? – спросила Глафира. Какая-то палка поехала ей под ноги, она подняла и прислонила ее к стене.

– Ой, меня Лена зовут! А вас?

– А ты знаешь такого мальчика, – Глафира вздохнула и продолжила решительно, – Володю Савушкина?

– Вовку? Конечно, знаю! Только он маленький совсем. А зачем он вам?

– Просто так, – быстро сказал Дэн и подтолкнул Глафиру вперед. – Нам в Москве сказали, что у вас есть такой мальчик, вот мы про него и спрашиваем.

Девчонка пожала плечиками.

– Мальчик как мальчик, обыкновенный, хороший. У нас все мальчики хорошие. А которые плохие, тех учат быть хорошими. У кого получается, а у некоторых нет. Макс все время дерется, а Сашка… Наталина Теодоровна! – вдруг закричала она так, что герань вздрогнула на окне. – Наталина Теодоровна, вот эти из Москвы приехали! К нам! Они из журнала, как Маша Галкина!

– Не кричи, Лена! Тебе только в опере петь!

Со второго этажа сбежала высокая молодая женщина в джинсах и свитере. У нее были растрепанные короткие волосы и темные внимательные глаза.

– Здравствуйте.

– Я Глафира Разлогова. Я вам звонила.

– Я уже поняла. Пойдемте ко мне в кабинет или хотите посмотреть дом?

– Наталина Теодоровна, – затараторила Лена, – давайте сначала дом покажем! Я им Машу Галкину обещала! И еще поделки из кожи, которые Татьяна Павловна делает! Ну мы же их всегда показываем! А, Наталина Теодоровна? И потом обедать! Вы же будете обедать?

«Полячка младая» положила худую руку на голову разговорчивой Лены и сказала любовно:

– Вот трещотка. Подожди, мы все покажем. А пока нам поговорить нужно, да?

Глафира кивнула.

– Ой, а они про Вовку Савушкина спрашивали!

Наталина убрала руку и строго взглянула на Глафиру.

– Извините, – пробормотала та. – Просто мне очень надо было знать. Очень.

– Лен, сбегай за Татьяной Павловной, – вдруг попросила «полячка». – Скажи, что мне нужен прошлогодний альбом, который к выпуску оформляли. Я его что-то искала, и не нашла. Поищите вместе, а?

– Хорошо, Наталина Теодоровна. Мы тогда к вам зайдем, да?!

И, перепрыгивая через две ступеньки, она понеслась вверх по лестнице. Лестница охала и стонала. Пианино все играло, а нестройный хор исполнял теперь «Джингл беллз».

– Ну что вы! – сказала Наталина. – Переполох на целый день. Гости из Москвы, такое событие!

– Наталина Теодоровна, – взмолилась Глафира, – можно мне его увидеть? Ну просто на одну секундочку!

Дэн сзади дернул ее за куртку, и она сердито отмахнулась.

– Это очень важно, поверьте! Я ничего не буду делать, я просто посмотрю.

Директриса хотела что-то сказать и даже губы сложила, но, взглянув Глафире в глаза, покачала головой и вздохнула.

– Да, – негромко сказала она. – Я вас понимаю. Но предупреждаю, все это нужно делать очень осторожно. У нас ведь детский дом. Мы очень стараемся, но, понимаете, это ведь… брошенные дети, и они об этом знают. Правда, ваш все-таки еще маленький…