Татьяна Воронцова - Не совсем мой, не совсем твоя

Тогда же ей стали известны возмутительные подробности дерзкого налета на офис (выражение Веры) банды вооруженных преступников с Ником во главе. Точно зная, что «преступники» были вооружены только пневматическими пистолетами да собственной беспримерной наглостью, Ксения тем не менее отнеслась к свидетельству очевидца с должным вниманием. В нужных местах громко вскрикивала, округляя глаза от ужаса, и прижимала ладони к щекам.

Ник был назван паразитом, отморозком и неблагодарной сволочью. Из-за него бедняжка Илона до самого вечера глотала корвалол. О том, что бедняжка Илона уже нашла отличный способ рассчитаться с ним за пережитый стресс, ни Вере, ни остальным сотрудникам, само собой, было ничего не известно.

Вечером того же дня фотография попала в руки Каталины. О том, что было дальше, Ксения узнала опять-таки от Веры, правда, неделю спустя.

Около восьми вечера недавно вернувшийся к своим обязанностям Борис въехал во двор господского дома в Большом Сухаревском переулке. Усталая и недовольная г-жа Бельская покинула салон автомобиля и, брезгливо перешагивая через лужи (только что прошел дождь), направилась к подъезду. Внимание ее привлекла женщина, одиноко стоящая у стены шагах в десяти или пятнадцати. Зловещая фигура, с ног до головы одетая в черное. Непроизвольно Илона замедлила шаг. Цыганка (а это была, несомненно, цыганка – в длинной юбке с оборками, с длинными, до пояса, волосами и узорчатой, черное на черном, шалью на плечах) смотрела на нее в упор, не мигая, и этот горящий ненавистью взгляд буквально пригвоздил Илону к месту. Руки-ноги ей больше не повиновалось, мозги не соображали, сердце не билось. Конец. Она чувствовала себя полностью парализованной. Безвозвратно погибшей.

Медленно, очень медленно цыганка подняла левую руку, беззвучно произнесла несколько слов и, не спуская глаз со стоящей как истукан Илоны, дунула на нее с ладони. Усмехнулась, покачала головой и скрылась в соседнем подъезде.

Тут как раз подоспел Борис, с опозданием заподозривший неладное. Илона все еще пребывала в ступоре. Кое-как ему удалось привести ее в чувство, но когда оба кинулись разыскивать черную колдунью, ее уже и след простыл. Там, где она стояла, не удалось обнаружить ничего, кроме фотографии – обычной цветной фотографии десять на пятнадцать, пришпиленной к земле длинным ржавым гвоздем. Гвоздь пронзал бумагу точно в том месте, где у сидящей за столом Илоны располагалось сердце. Когда Борис поднял снимок и вытащил гвоздь, на месте сердца образовалась дырка с рваными краями. Илона посмотрела на нее расширившимися от ужаса глазами и села своей обтянутой новыми брюками от «Prada» задницей прямо на мокрый асфальт.

Борис отвел ее домой, где она сразу же проглотила таблетку своего любимого феназепама и улеглась в постель, а сам еще долго рыскал по соседнему подъезду, звонил во все двери и расспрашивал жильцов. Тщетно. Проклятая ведьма как сквозь землю провалилась.

К вечеру следующего дня все лицо Илоны покрылось красными шелушащимися пятнышками, которые быстро расползлись по всему телу. Один врач, другой, третий… Да что они понимают, эти врачи?.. Псориаз! Где это видано, чтобы у чистоплотной, материально обеспеченной женщины, проживающей в столице, ни с того ни с сего вдруг начался какой-то поганый псориаз? Ведь это же что-то вроде педикулеза, разве нет? Этим страдают только бомжи и вокзальные проститутки… Между тем доктора в один голос твердили, что нет, бомжи здесь совершенно ни при чем. Псориаз – это специфическая реакция организма на стрессовые состояния или затяжные депрессии. То есть, по сути дела, это заболевание нервной системы, которое нуждается в длительном и упорном лечении.

Встретившись с Каталиной в больничном коридоре, Ксения спросила:

– Что вы с ней сделали?

Та безразлично пожала плечами:

– Я ничего не делала. Подумай сама. Я цыганка, я попросила фотографию… разве нужно было еще что-то делать?

– Вы хотите сказать…

– Расспросив Ника, а потом тебя, я поняла, что она суеверна. Суеверный человек не требует особых хлопот. Собственное суеверие пожирает его с потрохами.

Веру, конечно, уволили. Иначе и быть не могло. Увидев фотографию, Илона сейчас же догадалась, где и когда ее сделали, и у нее появились вполне конкретные предположения относительно того, каким образом фотография попала к черной колдунье. Будучи приперта к стенке, Вера категорически отрицала всякую свою причастность к интригам против ее величества, однако в конце концов призналась, что после недавнего и в общем-то совершенно незапланированного визита племянницы из ее альбома исчезла одна из фотографий. Какая именно? В тот вечер ей так и не удалось этого вспомнить. Она подумала, что Ксения забрала свою. Вера понятия не имела о том, что она замышляет. Обратиться к ведьме – это же уму непостижимо! Это варварство какое-то! Бесстыдство! Мракобесие!

Никакие поклоны и приседания ей не помогли. Ее уволили в тот же день. Единственным звеном, выпавшим из цепочки, оказалась, как это ни парадоксально, виновница торжества Каталина. Илона так и не сообразила, что цыганка во дворе и мачеха Ника – одно и то же лицо.

– Ну вот, она высказала все, что обо мне думает, и теперь снова не желает со мной общаться, – убитым голосом сообщила матери Ксения. – А ведь я всего-навсего сперла какую-то дурацкую фотографию!

– Хо-хо! – откликнулась та, гремя сковородками. – Всего-навсего сперла фотографию, всего-навсего отдала ее цыганке…

– Но Каталина не причинила ей никакого вреда! Она сама мне сказала, и я ей верю. Она сказала, что ее род один из самых древних в Европе. И что женщины этого рода никогда не занимались черными делами. Илона просто дура. Суеверная дура. И я… я жалею только о том, что не мне она обязана счастьем ежедневно видеть в зеркале свое опухшее, покрытое корками лицо!

– Ты любишь человека, который пострадал из-за нее, и это тебя извиняет. Что касается Веры, то, думаю, в ближайшее время мы найдем выход из положения. Во всяком случае, с голоду она не помрет, это точно… И вообще ей давно уже следовало уволиться из этой компании. В тот самый день, когда она узнала правду о тебе и Никите. Нет же, ей было жаль себя, жаль своей зарплаты… все как всегда. Так что наша Вера, строго говоря, тоже получила по заслугам.

– Здорово ты приложила свою младшую сестренку.

– А где ты видела сестер, которые дружат?

От матери же она услышала еще один комментарий, который ее позабавил:

– Знаешь, я даже рада, что она (речь шла уже не о Вере, а об Илоне) приписывает все эти злодейства тебе, а не Каталине. Оказывается, новая подружка Ника водит знакомство с цыганами и в случае чего может напустить на человека черт знает какую холеру! Очень хорошо. Пусть так и думает. Это заставит ее держаться от тебя подальше.