Галина Романова - Пока смерть не разлучит нас

Так было участие или ему послышалось?

Бобров медленно повернулся, боясь поднимать на нее глаза.

– Коленька, милый мой, ну что случилось?!

И его жена, та самая, которую он едва не оставил – да и оставил бы, пожалуй, не случись этих бед, – вдруг кинулась ему на шею, обняла и принялась всхлипывать тоненько и горестно.

– Я никому не позволю тебя обидеть, родной мой! – шептала Ритка между всхлипываниями. – Что бы ни случилось… Что бы ни стряслось, я буду рядом! Я вытащу тебя из этого всего… Да не стой же ты истуканом, Коля!

– А как мне стоять? – удивленно отозвался Бобров.

Он все еще ничего не понимал: прощен он или нет, и если прощен, то за что? Осознает ли его обманутая жена всю степень его вины или только догадывается? Понимает ли, в какую дикую историю попал ее преуспевающий, удачливый, всеми уважаемый муж? И если ответ на все его вопросы – да, то почему она обнимает его в таком случае? Почему целует? С какой стати говорит такие теплые, добрые слова, от которых у него в носу даже защекотало?

– Рит, погоди. – Он оторвал ее руки и, не разуваясь, прошел в кухню.

Он все же решился открыться, врать и ей тоже и особенно теперь он не мог, не так уж давно стал он мерзавцем, чтобы успеть закостенеть, приловчиться и вжиться в эту самую мерзкую шкуру.

– Ну что ты, что? – Жена присела к столу напротив него, тут же завладела его руками, которые он уложил, будто школьник, и принялась нежно поглаживать подрагивающие пальцы. – Не надо так убиваться, милый! Все будет хорошо!

– Хорошо теперь уже ничего не будет, Рита, – вздохнул Бобров, с тоской вспомнив мультик, летел бы теперь и летел себе в лифте. – Ничего не будет хорошо!

– Да брось, Коля, брось! Из каких передряг люди выбираются, а эта!.. Подумаешь, в милиции соврал, желая алиби себе железное сотворить, и всех дел-то! С кем не бывает! – И она посмотрела на него так, как в юности на него смотрела – приветливо и с нежностью, он уж и позабыл, что она смотреть так может. – Тебе просто надо взять себя в руки и…

– А ты хотя бы знаешь, что произошло на самом деле, Рита?

Начал Бобров осторожно, потому что в телефонном разговоре никаких подробностей сказать ей не успел. Говорила в основном Ритка, жестко говорила. До приема валидола даже довести его сумела.

– У тебя какое-то ЧП на работе, так? – Она все еще не отнимала своих рук от его, хотя поглаживания прекратились, и видно было, что жена отрезвляюще насторожилась.

– Приблизительно.

– И что случилось?

Она повела уголками губ, желая улыбнуться, но вышло некрасиво. Очарование первых минут встречи с женой было потеряно, и Бобров снова затосковал.

Что-то, видимо, у них действительно было не так, раз он решился на то, чтобы развестись с ней. Не простая же блажь в голову ему ударила. И не просто так Виктория…

– Убили Ивана Чаусова, – оборвав мысли на самом главном, обронил Бобров, потихоньку вытягивая ладони из пальцев жены. – Вывезли Ивана за город в багажнике его же машины, облили машину какой-то дрянью, может, бензином, не знаю подробностей, и подожгли.

– Да? Жаль… – промямлила Ритка сухо и опустила вдруг глаза.

А что, ей надо было комедию перед ним ломать? В истерике забиться? Да, жалко Ивана, неплохой парень, жить бы ему и жить, но и только! К тому же знала она про его гибель. Сразу после звонка мужа она в отдел кадров его фирмы позвонила и узнала подробности, поведанные ей трагическим шепотом. Она ведь жена босса, кто посмеет утаить от нее информацию.

Ну, узнала и узнала про Чаусова и Колю ждала с нетерпением, чтобы утешить, подставить ему свое надежное крепкое плечо.

И плечо подставила, и слова нужные нашла. Видела же, что растроган он встречей такой, до глубины души растроган. Он всегда был очень сентиментальным, взрослый ее муж. А теперь вот правды она от него ждала. Настоящей правды, а не той, которой он милицию потчевал. А правдой Коля, судя по всему, делиться с ней побаивался. Разве не видно? Мнется, сидит, глаза прячет, руки и те убрал со стола. Вопрос, почему: неприятны ее прикосновения или стыдится, что недостоин он их? В любом случае во всей этой истории без женщины не обошлось.

Вспомнив об утренних пассажах любимого, Рита протяжно и горестно вздохнула. Теперь от ее воли и выдержки многое зависит, если не все. Будет умницей – сохранит семью, мужчину в своей постели и все то, что к этому мужчине прилагалось.

Пойдет на поводу глупой бабьей ревности, которая ей сегодня всю душу избороздила в кровь отвратительной подлой лапой, – потеряет все. А терять Рита ничего и никого не хотела, включая и того бесхребетного массажиста, с которым виделась дважды в неделю. И не потому, что вялотекущий роман с ним то затухал, то снова набирал обороты, но так и не достиг до сих пор того апогея, которого она так жаждала. А потому, что массажистом он был первоклассным, и денег стоили его сеансы немалых.

Ревновать мужа ей было не позволено ее жесткими и строгими рамками, в которые она раз и навсегда загнала свое семейное счастье. Ей надлежало выслушать, понять (!), принять решение, которое устроило бы их обоих, и… и, конечно же, простить, жалеючи. Но ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы за жалостью этой самой ее Коленька пополз туда…

– И мне кажется… – продолжил Бобров после длительной паузы, – что в его убийстве хотят обвинить меня.

– Да?! – Рита округлила глаза от неожиданности.

Это был удар ниже пояса. К этому она была не готова. И выдержка едва ей не изменила, и она еле удержалась, чтобы не заголосить.

– Напрямую мне никто пока не говорит об этом, – промямлил Бобров, с грохотом установил на стол локоток и водрузил массивный подбородок на крепко сжатый кулак. – Но это сегодня, а вот завтра… Когда установят, что я соврал…

– Ты, значит, сказал, что был на даче в то время, когда предположительно убили Ивана, так?

– Типа того.

– А на самом деле где ты был?

– А на самом деле я в это время дико скандалил с Иваном, – признался Бобров. – И мы чуть не набили друг другу морды.

– Да? И что же вас остановило? – рассеянно поинтересовалась Рита, она все еще пыталась создать свою версию случившегося, а не ту, которую слышала от мужа, он же наверняка и ей врал.

– Его остановило то, что я его работодатель, видимо, – вяло пожал плечами Бобров, он как-то не успел проанализировать нерешительность Ивана в тот момент, о себе самом все давно понял.

– А тебя остановила элементарная трусость, – кивнула Ритка, сразу его раскусив. – Какой же дурак станет с этим культуристом связываться! Оно и понятно… Непонятно другое, Коленька!

– Что? – Он увильнул от ее взгляда, как нашкодивший подросток.

– Непонятно, что вы могли не поделить с Чаусовым. И что же, милый?

Она знала что! Вернее, кого! Не конкретно имя и фамилию, но что особь женского пола встала между боссом и его охранником, теперь она уже не сомневалась. Важно сейчас было сохранить лицо, сохранить семью, мужа и…