Андрей Зотов - Разлюбовь, или Злое золото неба

Так, стоп, а может, через меня эта ложная расшифровка должна пойти куда-то дальше и дойти до того, кого и надо дезинформировать?

Куда может идти через меня информация на эту тему? Да никуда. Хольского убили, а других собеседников на эту тему у меня попросту нет. При желании я могу, конечно, поговорить об этом с Гансом, но вряд ли у меня возникнет такое желание.

А может, это Ганс включал свет в моем номере?..

Ну и с какого потолка, спрашивается, взялся тут Ганс? Откуда бы ему знать, что я в Лебяжьем, в отеле «Лукоморье»? Или портье – человек Ганса, а я ведь паспорт показывал, когда вселялся, – долго ли созвониться… Или Ганс приехал сюда тоже клад выкапывать и случайно узнал про меня?..

Короче говоря, я подсел на измену, и теперь кругом мне мерещился обширный заговор, связанный с кладом. Надо бы слегка отстраниться от этой темы.

Я съел восемнадцать сырков, допил коньяк и выкурил три сигареты, наблюдая из-под тополя за отелем. Мое окно оставалось темным, и за все это время никто не выезжал и не выходил со двора, только рослый крендель в черной кожаной куртке покурил на крылечке и стрельнул бычком в сторону кирпичного пристроя.

Отсюда, сквозь кованый металлический забор, парадные подходы к отелю были как на ладони. В левом его крыле тихо играла музыка, светились два угловых окна на первом этаже, в бильярдной, а один из фонарей, нависавших над воротами, время от времени принимался беспричинно моргать. Я вернулся на прежнюю сторону улицы Лесной и в три приема перемахнул забор, чтобы очутиться по колено в снегу уже на территории музея. Пора что-то предпринимать.

На весь музей нашлось единственное окошко, сквозь которое пробивался слабенький свет. Надо полагать, охрана. Все остальные были черным-черны. Пригибаясь, я проскользнул вдоль дома и за углом наткнулся на глухую кирпичную стену. Она делила общую территорию на две неравные части, делила явно в пользу отеля, и примерно посредине в стену были врезаны железные ворота, запертые на огромный замок. Его даже отсюда было видно: светлый плоский ломоть. «УАз», въезжавший сюда со двора отеля, тем же путем и уехал – свежая двойная колея ныряла под ворота и уже была присыпана снегом.

Двумя метрами выше стены начиналась пожарная лестница, и я мог бы запросто забраться на крышу, только вот ловить там нечего, ну кроме, понятно, кайфа в формате воздушных ванн. Однако свежего воздуха и тут хватало. И если верить переводу криптолога, куда-то сюда приблизительно через сутки должен приземлиться летательный аппарат. Хе-хе да и только.

Мои дальнейшие действия?

С превеликим трудом я забрался на стену и спрыгнул на сторону отеля, громыхнув в рюкзаке упаковками «Ролтона» и булькнув минералкой, фантой и еще одной фляжкой коньяка. Лежа в сугробе, закурил, пряча сигарету, и пару минут наблюдал обстановку. Мне были видны угол двора и часть стоянки, как раз та, где стояли две белые «Волги» с транзитными номерами и эта суровая машина военного образца под названием «Хаммер». Она-то главным образом и привлекала мое внимание. Мы с пацанами в свое время угоняли тачки, давно это, правда, было, но кое-какие навыки у меня еще остались. Пробить заточкой фару, чтобы замкнуть сигнализацию, отжать стекло железной линейкой, соединить провода напрямую, и все такое – я, пожалуй, смог бы проделать это и сейчас, но не с «Хаммером» же. Там наверняка какой-нибудь сложный «антиугон» с несколькими степенями защиты, а скорее всего, не один, но даже если я «Хаммер» и угоню, то зачем? Уж слишком приметное точило, его и продать-то проблематично, тем более здесь, а до Москвы на нем не доедешь, это ясно. Угонять же единственно ради куража – ну, для этого надо выпить литра полтора, не меньше.

Вот ситуация! В отель идти стремаково, интуиция явно не рекомендует туда идти. С другой стороны, лучше все же двигаться навстречу проблеме, а не от нее. Да и холодно скитаться по сугробам, холодно и обидно, уплачено-то за двое суток. К тому же сигареты кончаются, а в номере, на батарее, почти полная пачка «Явы». Еще и ноги промокли… Интересно, чем занимаются эти шестеро, не они ли посещали мой номер?

Трудно сказать, сколько я лазал бы еще по сугробам, если бы вдруг не открылась дверь и с крыльца в снег одним прыжком не вымахнула собака – огромная кавказская овчарка. Совершенно молча и на редкость целенаправленно она понеслась по двору в мою сторону и, на полном ходу ударив грудью в сугроб, пошла сквозь него, словно сквозь воду. Только голова, которая медленно, но неуклонно ко мне приближалась, торчала над снегом, а остального тела не было видно. Собачьи лапы проделывали в сугробе мощную поступательную работу – и вот овчарка уже прорвалась сквозь снег.

– Найт! – раздалось с крыльца. И одновременно с окриком ударил в мою сторону сильный свет фонаря. Я зажмурился, когда он нащупал мое лицо. Шумно дыша, овчарка стояла рядом и тихо ворчала. Она не трогала меня – ожидая команды, что ли?

Я чуть сместился влево (ворчание стало отчетливее) и в обход фонаря, щурясь, разглядел темный высокий силуэт на крыльце. Кажется, один из шестерых – стало быть, они привезли с собой и собаку.

– Стой как стоишь! – крикнул он мне и сбежал с крыльца. Да я и сам понимал, что лучше не делать лишних движений, иначе этот зверь просто порвет меня на куски.

– Иди сюда, – остановившись по ту сторону сугроба, велел мне Кинолог (назовем его так), и я как миленький полез к нему сквозь сугроб под конвоем овчарки. Она двигалась за мной.

Это был тот самый парень, который провожал меня взглядом, когда я уходил в магазин. Скорее даже не парень, а мужик лет тридцати пяти: мощный, очень мощный вблизи, выше меня на две головы. Это короткая стрижка и ровный загар ввели меня в заблуждение насчет его возраста. Отлично сшитый костюм, рубашка с галстуком выглядели довольно нелепо среди ночи на задворках отеля.

– Андрей Мартов? – не спросил, а подчеркнул он, поглаживая пса, стоявшего у его левой ноги и сторожившего каждое мое движение. – Правильно?

Я кивнул.

– Заставляешь себя ждать, – с легкой укоризной сказал он. – Давай к себе в номер.

Косясь на собаку, бочком-бочком я проскользнул мимо них, поднялся на крыльцо и уже в фойе, топая на толстом шершавом ковролине, вспомнил, что, когда заполнял карточку, вон там, за конторкой, видел слева от портье небольшой монитор, поделенный на четыре сектора. Один из них отслеживал запаркованные у отеля машины, в том числе и белые «Волги» с транзитными номерами. Я тогда не обратил на это внимания, а теперь понял, что вокруг отеля установлены видеокамеры, и все мои перемещения можно было смотреть по телевизору.

Портье на месте не было. Надо полагать, его место этой ночью занял Кинолог. Топая, я поднялся по ступенькам на второй этаж и толкнул дверь в свой номер. Она открылась. Тут было темно и тихо. Я зажег свет и оглянулся. Кинолог с собакой остались внизу, я был один. Но недолго. Внизу раздались голоса, скрип открываемых-закрываемых дверей, кто-то громко произнес: «Король и десятка!» – и вот уже двое, тихо между собой разговаривая, начали подниматься по лестнице. Скорее всего, ко мне.