Анна Шеол - По рукам и ногам. Книга 1 [litres с оптимизированной обложкой]

Внизу меня и правда ждал Оливер. Он был тихий и какой-то безрадостный. Возможно, за излишние фамильярности с чужой наложницей ему досталось ещё в прошлый раз, и он не хотел повторять ошибок. Мы почти не говорили всю дорогу до клуба, так, пара дежурных фраз о деле. Город к тому времени уже окончательно погрузился в сонную большую тьму. Здесь и среди бела дня было не слишком-то многолюдно, а сейчас улицы и вовсе стояли пустынные, словно замершие во времени. И звук шагов от этого было слышно отчётливо и громко, словно он отскакивал от тротуарной плитки.

Минут через пятнадцать мы оказались у дверей «Республики», где тёрся ещё один безрадостный ланкмиллерский охранник, видимо, потерпевший за вечер неоднократное фиаско в попытках вызволить господина из алкогольного угара. На его лицо падали отблески здешней поистине психоделической вывески. Я даже потрясла головой, жмуря глаза от слепящих, скачущих, как бешеные черти, огней, и толкнула тяжёлую торжественную дверь, которая даже и не поддалась мне с первого раза. Внутрь попасть получилось, когда её придержал Оливер.

Вот теперь ещё задача, Ланкмиллера найти. Ну, вряд ли он в таком состоянии, что Генрих описал, зажигает на танцполе. Разве только кверху задницей. Хотела б я на это посмотреть, но Кэри наверняка сейчас обретается у барной стойки, настойчиво повышая и так уж не низкий градус. Я, сдавленно матерясь, пока никто не слушает, пробралась сквозь толпу танцующих и обнаружила Ланкмиллера в точности там, где и ожидала.

– Повторить! – Рюмка с силой опустилась на стойку, очевидно, далеко не в первый раз.

– Да тебе уже достаточно повторять, ты глянь, во что превратился, – грустно попеняв мучителю, я забралась на соседний стул и отодвинула от его пальцев прозрачное стекло, пахнущее крепким алкоголем. – Я ожидала, ты будешь в компании, Ланкмиллер.

Нет ничего печальнее, чем надираться в слюни в абсолютном одиночестве. Ну что, что случилось в твоей жизни? А главное, когда? Всё время же на виду был, как на ладони…

– М? – Кэри поднял на меня мутные затуманенные глаза и удивился, по-своему, в меру остатков разума. – Ты как вообще оказалась здесь? Здесь.

Это было даже в чём-то очаровательно, что он решил пояснить своё первое «здесь» и при этом счёл своё второе «здесь» куда более исчерпывающим. Генрих оказался точен и прав, хозяин опился до абсолютно свинячей степени, и если бы не дорогущий костюм, то он бы сейчас гораздо больше походил на бомжа какого-то.

– Вы пришли… забрать? – проницательный, как и положено по роду занятий, бармен кивнул на владельца крупнейшей судостроительной корпорации, пьяного в щи.

– Вроде того, – подтвердила чуть заметным кивком, – сколько он должен?

Ужаснувшись и цене напитка, и количеству выпитого, я принялась обшаривать мучителя в поисках бумажника. Ну куда ж ты его задевал? Вот оно как – в кармане брюк. А ты несильно мудришь с деньгами, господин. Я выложила на стойку нужную сумму, бармен тотчас пересчитал бумажки.

– Хорошие чаевые, – подмигнул.

Хорошие чаевые – залог здоровой нервной системы, уж мне ли не знать. Ланкмиллер попытался опротестовать окончание своей попойки, и мне пришлось наклониться вперёд, заключить его лицо в свои ладони – это был единственный способ заставить Кэри смотреть на себя и слушать. Он как-то так доверчиво подался на эти прикосновения, что у меня ёкнуло сердце.

– Пойдём домой? Пойдём, Кэри… – попросила, надеясь, что громкая музыка не заглушит мой шёпот, и в самое ухо выдохнула: – Хозяин.

Это подействовало едва ли не идеально, если не считать, что с барного стула Ланкмиллер практически свалился. К счастью, Оливер успел вовремя, чтобы подстраховать. Вообще, в тот вечер я совсем не завидовала мучительской службе охраны: тащить на себе полуживого чёрта, который к тому же всю дорогу бессвязно, но громко протестовал, вряд ли было хоть чьей-то работой мечты. Ну и хитренький же этот Генрих, сваливает всю грязную работу на подчинённых. В Шеле он, видите ли. И что только забыл там. Хорошо хоть, этот неадекватный хозяин в своём алкоугаре ещё не устроил дебош. Жаль, эти горе-секьюрити не могут просто бросить его посреди улицы. Я бы бросила.

В конце концов Кэри заволокли на второй этаж и оставили там на моё попечение. Очень зря, потому что эта неуправляемая туша была для меня явно великовата. А ещё потому, что у неё были в моём отношении серьёзные нездоровые намерения, которые она не замедлила обозначить.

– А ты что, куда-то собираешься? Кто-то отпускал? – В стену коридора меня практически впечатали, перебив дыхание. – Я сейчас привяжу тебя к кровати и буду долго и методично драть, – заплетающимся языком сообщил Ланкмиллер, обдавая перегаром от выпитого коньяка.

– Ты уже и так надрался, хватит с тебя, – проворчала в ответ раздражённо и измотанно, силясь увернуться как-нибудь аккуратно, но вместо этого меня заволокли в спальню. За шкирку, как котёнка. Это даже в таком состоянии почти не стоило ему усилий.

– Не тебе спорить, милая. Напомнить, где твоё место?

Ты напоминаешь мне об этом каждый день. Каждое твоё прикосновение, каждый чёртов взгляд, всё в тебе об этом напоминает. И не будь ты так чудовищно пьян, этот вопрос принёс бы, наверное, гораздо больше боли.

Я наконец выкрутилась из ланкмиллерской хватки с твёрдым намерением улизнуть как-нибудь по-быстрому от этой неадекватной туши, да только туша упала не по той траектории, что я рассчитывала, и погребла меня под собой. Твою же ж мать, какой он всё-таки тяжёлый.

– Давай, Кику, раздвигай ноги, – как-то очень уж сосредоточенно скомандовал Кэри.

– Но ведь не встанет же, – устало вздохнула я, даже не пытаясь сопротивляться. Он совсем не в том состоянии, чтобы воплощать в жизнь эти смелые замыслы. И вот она, главное, – благодарность.

– Молчать!

Настойчивый мучитель принялся с энтузиазмом расстегивать ремень, и мне оставалось лишь без особого интереса наблюдать за его успехами. Ланкмиллер вдруг озадаченно тормознул.

Я опустила глаза вниз и снова вздохнула.

– Ну так ведь и сказала же, что не встанет.

Я наконец вылезла из-под мучителя, пользуясь его замешательством, и в одно мгновение оказалась у двери. Вряд ли эта осечка разобьёт ему сердце, всё равно ведь утром ничего не вспомнит.

– Ложись-ка баиньки, альфа-самец. Завтра тебя ожидает весёлое пробуждение, – напутствовала я у самого выхода, отправляясь искать таблетки от похмелья.

Ему ведь уже около тридцати, и вряд ли его обойдёт стороной больная головушка.

Жаль, что Кэри даже в пьяном состоянии не болтун. А то мне всё же хотелось бы знать, что там у него за повод для такой нечеловеческой пьянки.