Джессика Кансоло - Она со мной

Спрыгнув с борта, я делаю шаг вперед, но меня тут же останавливает сильная рука, обхватывающая запястье. Эйден притягивает меня к себе, слегка покачивая головой, как будто он уже знает, что я планирую, и не хочет, чтобы я это делала. Джулиан, которому надоел брат Аннализы, делает шаг перед ним, демонстрируя свои метр восемьдесят два и крепкое тело, которое явно более мускулистое, чем у Люка. Тем не менее я видела Люка в действии и знаю, что в нем есть сила.

– Почему бы мне не проводить тебя до машины? – Тон Джулиана явно означает, что это приказ, а не предложение.

– Я пришел сюда не для того, чтобы драться. Анна должна понять, что я теперь другой. Я хочу быть частью ее жизни, – говорит Люк скорее Аннализе, чем Джулиану.

– А я не хочу, чтобы ты был в моей жизни! Ты испортил эту возможность, когда создал мне проблемы, а потом свалил, когда я больше всего в тебе нуждалась! – Аннализа кричит на него, стоя рядом с Джулианом. Ярость в ее пронзительных голубых глазах усиливается черными тенями для век и подводкой.

– Лиз, пожалуйста… – Люк отходит от Джулиана в отчаянной попытке приблизиться к Аннализе. Джулиан протягивает руку, преграждая ему путь.

Аннализа встает перед Люком, скрестив руки и пристально глядя на него.

– Не называй меня так. Ты больше не часть моей жизни.

Люк не сопротивляется Джулиану и не пытается убрать его руку; он просто стоит и смотрит на Аннализу с разбитым сердцем, но его взгляд решителен.

– Но я твой брат.

Глядя на Люка и Аннализу, трудно заметить какое-либо семейное сходство. У него такие же светло-голубые глаза, как у Аннализы, но его волосы на несколько тонов светлее, а кожа загорелая, в то время как у нее – бледная. Он высокий и худой, и это не бросается в глаза, пока они Анной не стоят бок о бок. В этот момент становится очевидно, что они действительно брат и сестра.

– Анна, – обращается Джулиан, пытаясь понять, хочет ли она, чтобы он убрал Люка с ее глаз.

Аннализа поднимает руку, не разрывая зрительного контакта с Люком, как бы говоря Джулиану, чтобы он подождал.

– Ты не мой брат, – заявляет она ледяным, наполненным злобой тоном.

– Может, у нас и разные отцы, но мы все равно родня, – поправляет ее Люк.

Это объясняет очевидную разницу во внешности: Люк – единоутробный брат Аннализы. На самом деле я ничего не знаю о жизни подруги. У нее есть единоутробный брат, – вот и все, что мне удалось вызнать. Она не любит рассказывать о своей жизни, да и я не настаивала. Единственный раз, когда она что-то сказала, был тогда в спортзале.

– Родной человек никогда бы так не поступил.

– Лиз, я знаю, что я наделал глупостей, но мы все еще родня.

– Ты мне не родня , – отрезает она, явно находясь на пределе сил. – Мэйсон стал моим братом, потому что позволил переночевать в его доме. Ноа стал мне родным, потому что помогал смеяться, улыбаться и вытаскивал меня из этой спиральной тоски. Чейз – родня, потому что возил меня везде, куда мне было нужно, и каждый день приносил мне обед. Эйден – моя кровь, потому что организовывал похороны и давал мне деньги на оплату счетов. Джулиан – родня, – продолжает она, – потому что делал все вышеперечисленное, собирал осколки и был единственным стабильным человеком в моей жизни. А что сделал ты ? Ты убил нашу мать. Ты бросил меня. Мне было шестнадцать лет. У меня не было родителей, мне некуда было идти, и что ты сделал? Ты бросил меня ради наркотиков! Ты просто двадцатилетний эгоистичный наркоман , и я больше никогда не хочу видеть твое лицо, потому что, клянусь Богом, очень стараюсь не разбить его прямо сейчас.

– Лиз… – В голосе Люка слышится надлом.

– Мы закончили, – перебивает его она, вновь обретая самообладание.

Анна подходит к пассажирской стороне пикапа Джулиана и садится в машину, с силой захлопывая дверь.

– Ты слышал ее. Убирайся отсюда, пока она не передумала и не решила, что хочет разбить тебе физиономию, – говорит Джулиан Люку, когда тот не делает никакого движения, чтобы уйти.

Люк с тоской смотрит на пикап, затем медленно отходит и уныло бредет прочь.

Это было явно не то воссоединение семьи, на которое он рассчитывал.

Пока Люк уходит, а разгневанная Аннализа сидит на переднем сиденье пикапа Джулиана, остальным остается лишь неловко переваривать произошедшую драму. Мы смотрим друг на друга, не зная, что делать. Ситуация оказалась весьма напряженной и эмоциональной – даже Ноа в кои-то веки нечего сказать. Джулиан выглядит растерянным, как будто не может решить, должен ли он пойти утешить Аннализу или дать ей немного пространства и времени для размышлений.

– Я, пожалуй… Да. – Джулиан направляется к машине, приняв решение.

Он садится в машину с водительской стороны, но не заводит ее. Вместо этого Джулиан использует уединение, чтобы поговорить со своей девушкой.

– Итак, это свершилось, – начинает Ноа.

– Это все твоя вина, Ноа, – обвиняет друга Мэйсон.

– Что? В чем это я виноват?

– С тех пор как ты пожаловался, что тебе не хватает драмы, у нас драма лезет из задницы! – Мэйсон ухмыляется, снимая нависшее напряжение.

– Наверное, ты прав. Что ж, по крайней мере я больше ничего не упускаю, а моя шутка помогла разрядить атмосферу.

– Эй, Амелия! Может быть, драма станет нашей фишкой? Мы до сих пор не нашли ни одной, а эта штука, похоже, любит тебя, – предлагает Ноа.

– Давай продолжим поиски, Ноа. Я не хочу открыто приглашать всякое дерьмо в свою жизнь.

– Ладно. Я что-нибудь найду!

Как только Ноа замолкает, мы снова погружаемся в неловкое молчание.

– Значит… это был единоутробный брат Анны, – констатирует Шарлотта.

Ноа кивает, отвечая ей.

– Она впервые за долгое время увидела его.

– Не думаю, что за все это время она хоть раз видела его чистым, – тихо добавляет Мэйсон.

– Что Анна имела в виду, сказав, что он убил их мать? – спрашиваю я тихо и нерешительно.

Эйден вздыхает, стоя рядом со мной.

– Это длинная и запутанная история.

– Но что…

Я замолкаю, чувствуя напряжение не только среди нашей компании, но и на всем автодроме. Что-то не так; мы все это ощущаем. Эйден находится в состоянии повышенной готовности. Его проницательные глаза сканируют «Трек» на предмет потенциальной угрозы. Внезапно Эйден напрягается и поворачивается, встречая мои глаза изумленным взглядом.

– Уходи. Живо! – приказывает он. Эйден сокращает расстояние между нами, кладет руки мне на плечи и грубо толкает к ближайшему внедорожнику Мэйсона.

Сирены.

– Копы ! – кричит случайный человек в толпе, приводя всех остальных в неистовство.

Полиция, вероятно, не включала сирены, пока не оказалась рядом, и машин приехало явно больше, чем парочка. Сирен очень много. Мигающие сине-красные огни обрушиваются на все разом, блокируя многих людей, пытающихся спастись бегством.