Лариса Шкатула - Внучка алхимика [litres самиздат]

Все эти вопросы Соня задавала на бегу. Тредиаковский куда-то тащил её за руку, так, что княжна поминутно спотыкалась, едва не разбиваясь о заборы и фонарные столбы. В последний момент ухитряясь их обогнуть.

– Куда мы торопимся?

– Прочь от этого места. Королевский документ защитил нас от полиции, но люди маркиза Флоримона, мягко говоря, плевали на него… Кажется, он бросил на ваше задержание все свои силы. Неужели, он так разозлился, что вы от него сбежали?

– Нет, он хочет, чтобы я показала вход в подземелье, где лежит отцовское золото.

– А не проще ли узнать об этом у отца? – продолжал допытываться Тредиаковский, впрочем не сбавляя шага и не выпуская руку Сони из своей.

– Он считает, что отец скорее умрет, чем скажет это.

– А где, вы сказали, прячется старый маркиз? – невинно поинтересовался Григорий.

– Я вам об этом не говорила. И не скажу, потому что это не моя тайна.

– Хорошо, хорошо, – неуклюже стал он успокаивать Соню. – Я ведь спросил просто так. В нашем деле никакие знания не помеха…

– Погодите, Григорий Васильевич, – задыхаясь, попросила Соня. Давайте хоть на минутку посидим на скамейке в этом парке.

Она показала на парк, ярко освещенный огнями, по которому, несмотря на поздний час, вовсю гуляли люди.

– Потерпите, дорогая, – он успокаивающе пожал её ладонь. – Осталось совсем немного.

– Немного до чего?

– До того момента, как вы, возможно, встретите свою горничную.

Наконец они остановились перед небольшим двухэтажным особняком, высокое крыльцо которого слабо освещал всего один газовый фонарь. У крыльца стояла черная, похожая на полицейскую, карета.

Завидев её, Тредиаковский невольно ускорил шаги, не замечая, что почти тащит за собой княжну. Наконец Соня выдернула у него свою руку и предложила:

– Если вам не терпится, бегите, а я пойду следом.

Григорий смутился.

– Простите, но мне так хочется поскорее узнать, что они нашли?

– Кто – они?

– Те, кто осматривал замок де Баррас, – с некоторой заминкой проговорил Тредиаковский, помогая ей взойти по ступенькам на крыльцо.

– Неужели вы так печётесь о моей горничной? – насмешливо поинтересовалась Соня.

Но Григорий ей не успел ответить, потому что на стук дверного молотка к ним вышел черноволосый мужчина лет сорока пяти с черными, торчащими в разные стороны усами и живыми черными глазами.

– Мсье Грегуар! И вы, Прекрасная Дама! Прошу вас, входите, мы вас ждём.

– Вы меня ждёте? – удивилась Соня: похоже, в последнее время только это ей и оставалось.

– Да, мы, – подтвердил брюнет. – Ведь, как только маркиз Флоримон де Баррас предстанет пред королевским судом, именно вы – мы все на это надеемся – будете основным свидетелем на процессе. Вы и ваша бедная служанка. К сожалению, мы опоздали – больше никого из девушек в замке не оказалось.

Он провёл их в большую комнату, в которой сидело ещё четверо людей, одетых в форму французских гвардейцев. Чуть поодаль на диване лежал какой-то большой сверток.

– Здравствуйте, мадемуазель, – встали они при виде Сони. – Здравствуйте, Грегуар!

Между тем, глаза Софьи упорно обращались к свертку, пока она не поняла, что это – завернутый в шерстяное одеяло человек. Она перевела вопросительный взгляд на мужчину, который открывал им дверь.

– Это ваша служанка, мадемуазель. Мы нашли её, обнаженную, в комнате, дверь которой можно было открыть лишь снаружи…

– Я тоже видела такую дверь, – кивнула Соня. – Мне можно посмотреть… на мою горничную?

– Конечно, мадемуазель, ведь это ваша служанка. Только она спит. Не проснулась даже, когда мы открыли дверь и сняли с неё цепь.

– Цепь? – ужаснулась Соня. – Вы хотите сказать, что она была закована в кандалы?

– Всего лишь за одну ногу. Что-то вроде ножного браслета. Судя по всему, его использовали довольно часто…

Да, это была Агриппина. Очевидно, ей не давали мыться, так что от неё исходил резкий запах немытого тела и ещё чего-то, чему княжна не могла подобрать названия. Бедная девчонка! Она так любила чистоту, что порой ей влетало за это от покойной Марии Владиславны.

– Опять мылась? – порой возмущалась та. – Можно подумать, тебя не из грязной деревеньки привезли, а из какой-нибудь…

Тут княгиня не находила слов, с чем сравнить такое пристрастие простой служанки к чистоте.

– И не грязная наша деревенька! – огрызалась та. – Мы вон каждую субботу в баньке паримся. Да и так, то к реке ходим по теплу, то из ведра обливаемся.

– Неужто и тебя к сему Луиза склонила?

– Зачем – Луиза? Я про неё и не знала такое. У меня батюшка кажное утро выйдет на двор босой, в одних портках, перекрестится на восток, да и жах! На себя ведро воды…

Почему именно сейчас это Софье вспомнилось? Из-за дорожек, которые оставили на лице девчонки пролитые слезы? Из-за спутанных прядей волос, которые наполовину закрывали её лицо?

Она прислушалась к негромкому разговору, который вели между собой четверо французов и Григорий. По-французски – Грегуар.

– Ни вашей Барбары мы не нашли, ни Эмиля – доверенного лица маркиза. Наверное, именно он увёз девушку. Правда, по словам нашего агента, мог сделать это лишь накануне вечером. Мы арестовали Альфонсину де Шовиньи. Старая карга отказалась говорить, а вот её служанка Жавотта поведала, что её хозяйка зачем-то ходила в подвал, вроде носила туда еду. Потом она заснула и ничего не помнит, но когда проснулась и из любопытства спустилась в подвал – там никого не было. Служанка думала, что в подвале держали какую-то собаку. Там тоже оказалась цепь. С ошейником, как она думала.

Тредиаковский сидел, понурив голову и свесив руки между колен. Таким обескураженным Соня его не видела.

– И куда ты думаешь, Шарль, он повез Варвару?

– Да тут и думать нечего – в Марсель. Порт большой, у Флоримона там друзей-товарищей не счесть. Особенно среди моряков и работорговцев. Сколько раз мы прослеживали его путь до Марселя, а в самом городе он словно растворялся. Без следа. Девушек передавали с рук на руки, пересаживали из кареты в карету, а когда кто-нибудь из наших ребят пытался к этой цепочке приблизиться… Двое наших лучших ребят поплатились за свою смелость головой.

– Да, как ни крути, придётся мне ехать в Марсель. Кто знает, может, мне удастся к ним подобраться.

– Я бы тебе этого не советовал, – покачал головой тот, кого звали Шарлем. – Одному, в чужом городе. Конечно, я дам тебе адрес своего друга, марсельского ажана, – Соня сообразила, что так называли французских полицейских. – но вряд ли он тебе поможет – насколько я знаю, у него у самого людей не хватает… Смирись, девушка для тебя потеряна.

Соню неприятно кольнули слова "для тебя". Неужели в поисках Вареньки Шаховской у Григория личный интерес.