Людмила Богодухова - Паутина. Том 3. Призраки замка

– Я хотел бы провести эксперимент в вашей комнате. Вы не боитесь? – усмехался полицейский.

– Боюсь, еще как боюсь. Я даже не могу войти туда, чтобы взять из шкафа свои платья. И ваша идея мне совсем не по душе.

Юлька исподлобья посмотрела на полицейского. Он стоял перед ней самоуверенный и наглый.

– Вот и возьмете, что вам необходимо. Когда у вас обед, через полчаса? Вот и хорошо. Я буду вас ждать в вашей комнате. Вы будете не одна, туда же придут обе служанки. До встречи!

И он медленной походкой, довольного собой человека, вышел из комнаты.

– Индюк надутый! – в сердцах бросила ему вслед Юлька. Но дверь уже закрылась, и полицейский не слышал комплиментов в свой адрес.

«Вот черт! Придется идти в эту проклятую комнату. Слава Богу, я там буду не одна».

Полицейский вышел спокойной уверенной походкой и нельзя было по нем понять, что он был не то, что в гневе, он был в бешенстве.

«Эта девчонка сделала ему замечание. Ему, офицеру полиции, прослужившему ни один десяток лет в полиции и раскрывшему около сотни преступлений, а может и больше. Он не считал. А эта русская девчонка, он сразу понял, что она русская, хоть и говорит на французском без акцента, эта русская ни во что его не ставит. Говорит с ним без уважения, без страха. Она не понимает, что, если захочет, то сидеть ей в одиночке и родить в тюрьме, и ребенка не увидит. Все зависит от него. Конечно, ему не хочется терять отношения с Марий, он ее уважает, но Мария взяла под крыло эту девчонку, а дело повиснет на нем, как хомут на шее. Полицейский чертыхнулся с досады на свои мысли, на девчонку, на свою работу».

Перед дверью хозяйки комнаты он остановился.

«Зайти что ли, пропустить стаканчик, два? Ведь было разрешение от самой Марии».

Он нерешительно постучал и толкнул дверь. Дверь была не заперта. С минуту раздумывая, он решил, что ничего криминального не будет, если он возьмет ту бутылочку, которую сам же и открыл еще в первый визит, до обеда. Не разглядывая комнату, он прошел к бару, открыл его и взял наугад бутылку коньяка. Затем вышел и, не оглядываясь, направился в ту комнату, где нашли на кровати мертвую служанку.

«Интересно, это с какой стороны можно посмотреть на мой визит за коньяком? Я воспользовался приглашением хозяйки. Надо было дождаться ее саму, но ждать просто так скучно. Уж лучше с бутылочкой хорошего коньяка в руке. А перед ней я извинюсь, что взял в ее отсутствие».

Он постоял посреди комнаты, уже который раз осматривая ее кровать с балдахином, шкаф с бельем, кресло, туалетный столик с зеркалом. Вот и вся мебель, и маленькая ванная с туалетом. Прошелся по комнате, отхлебывая из бутылочки маленькие глоточки коньяка.

«Как было не заметить лежащую на кровати женщину. Это ведь не маленький ребенок, а большая, взрослая женщина. Что-то тут не вяжется. И зачем было этой служанке ложиться на кровать не в своей комнате?»

Он прошел к окну и задернул тяжелые дневные шторы.

«Да, так действительно комната погрузилась в полумрак. Но кровать отлично видно».

Он подошел к кровати и сел на нее.

«Да, давно что-то я не валялся на такой постели с женщиной. А пахнет как приятно ее подушка!»

Он откинулся на подушку в блаженной позе, отхлебывая из бутылки.

«Посмотрим, заметит ли она меня или нет»

Стало жарко, видно от коньяка. Он расстегнул пиджак и, стянув его с себя, кинул на кресло. Вставать не хотелось, приятно было лежать на мягкой постели, вдыхая тонкий аромат женского белья.

«Ну, где ты там задерживаешься?» – усмехнулся он про себя. От непрошенных мысленных образов стало еще жарко. Он расстегнул рубашку.

«В этой комнате особенно жарко, а может это коньяк или на меня действует так ее постель. И тут холодное, освежающее, прикоснулось к его разгоряченному телу. Ему казалось, что кто-то заботливо провел по его телу чем-то холодным и приятным. Не открывая глаз, он блаженно улыбался».

– Как мило с твоей стороны, что так приятно, и как ты догадалась, что мне жарко.

Он открыл глаза и крик ужаса, не похожий на человеческий, словно звериный вопль, вырвался из его горла и полетел по замку, пробивая толстые двери и стены.

Юлька ходила вслед за Танюшей по комнате, и все мысли ее занимал этот бесцеремонный полицейский.

«И что это он себе позволяет! Завалился не постучав, а если бы я была раздетой? – и тут же с досады стала ругать себя. – И как это не закрылась, хорошо хоть Тони в комнате не было. Совсем стала неосторожной. В этом замке можно ожидать в гости кого угодно».

Она с опозданием находила слова, которые могли бы поставить на место этого полицейского. Но время ушло, и от этого было досадно.

Устав бегать за Танюшей, Юлька посадила ее в кроватку, положила к ней игрушки и присела на диван.

«Что-то я стала быстро уставать последнее время. А что же будет дальше? Как я буду справляться с ребенком, если уже самой ходить трудно?»

Мысли ее прервал жуткий крик, даже не крик, а вопль, который ледяной лапой поставил на дыбы всю кожу на теле и сердце Юлькино забилось часто, а в ногах появилась дрожь. Она вскочила с дивана, когда раздался крик, а потом упала на него, так как ноги сразу подкосились. Через несколько минут в дверь забарабанили, и Юлька снова вздрогнула всем телом. Но услышав голос Марии Игнатьевны, подскочила к двери и повернула ключ. Дверь тут же распахнулась.

– Что случилось, Юля? – тяжело дыша, от быстрой ходьбы, спросила Мария Игнатьевна.

– Не знаю! – еле вымолвила Юлька.

– А где Тони?

– Он ушел.

– Куда ушел? Он ведь еле живой! Куда он мог уйти?

– За ним кто-то пришел, он сказал, что знает этих людей, и ушел с ними, – соврала Юлька. Она сама не знала, почему соврала.

– Так кто это закричал так?

– Не знаю, я сама не знаю. Здесь был тот офицер, то есть полицейский, и сказал, как я освобожусь, чтобы пришла в свою комнату, от меня будет ждать там. Я ему сказала, что это не совсем хорошая идея, я сказала, что боюсь ходить в эту комнату, но он сказал, что там будут Жозефина и Софья, – Юлька замолчала, и с тревогой смотрела на Марию Игнатьевну.

– Ты думаешь, – начала говорить та, но Юлька замотала головой, обхватив ее руками.

– Ничего, ничего я не думаю, не хочу думать. Это так страшно, все, что здесь происходит.

В дверь снова постучали. Мария Игнатьевна открыла ее, у порога стояли слуги.

– Сиди здесь, не выходи, – сказала хозяйка Юльке, а сама вышла в коридор и закрыла дверь.

Даже если бы Юлька захотела выйти, она бы не смогла. Ноги были как ватные, совершенно ее не слушались. Когда Мария Игнатьевна пришла в детскую, на дворе была уже ночь. Танюша давно спала, а Юлька сидела на диване в тревожном ожидании.

– Не смогла раньше выбраться, – устало спустилась в кресло хозяйка дома.