Людмила Богодухова - Паутина. Том 4. Волки

– Нет, – скрежетал зубами Керим.

– Что здесь происходит? – прибежала на крик Гульнара, а за ней бабка и Фатима.

– Гуля, зови Махмуда, а вы срочно сюда чистые простыни, кипятите воду, давайте все лекарство, которое здесь есть и быстро, быстро, не стойте! – командовала Олеся, не заботясь о том, понимают ее или нет.

Но ее поняли и принесли все, что она просила.

– Шприцы есть, анальгин, пенициллин, новокаин. Вот, что мне нужно, новокаин.

Обработав рану, она прижала к ней чистую марлевую повязку.

– Держи рукой, пока мы тебя будем готовить к операции.

– Ты кто такая? – прорычал Керим. – Ты хочешь меня зарезать?

– Я хочу тебя зашить и не ори, не напрягай живот, кишки вывалятся! – и, повернувшись к женщинам закричала. – Не стойте, вытащите ваши столы, несите их сюда, я не могу нагибаться сильно, мешает живот. Ставьте оба вместе, застилайте простынею. Хорошо! Где Махмуд?

– Гульнара послала за ним, – отозвалась Юлька.

– Долго, долго! – и обратилась снова к Фатиме. – Неси водку, сколько есть, все неси. А ты, бабуль, приготовь кумган с кипяченой водой и мыло. Юль, помоги мне его раздеть.

– И не подумаю! – возмутилась Юлька.

– Юля, сейчас не время сводить счеты, еще не наступило время. Помоги его раздеть и уложить на стол. Фатима, помогай, вот так, прикрой его простынкой. Плохо, что всю ночь пили и ели, кишки полные, и не знаем, что там. Господи, помоги нам! Юлька становись рядом, мой руки, бабуль, сливай на руки.

– Постойте! – подбежала Гульнара. – Вот смотрите!

В руках у нее был металлический стерилизатор. Она открыла его, в нем были шприцы, пинцеты, скальпели, иглы и даже здоровенная круглая иголка. А самое главное в нем были какие-то нитки.

– Откуда у тебя это? – удивилась Олеся.

– Это дядя Мурат принес мне, я просила его.

Олеся взяла стерилизатор, налила в него воды и поставила на камни у костра.

– Прокипятим, а потом для верности еще промоем в спирте. Чему бывать, того не миновать. На этот раз мы его вытащим, другой раз ему не выкрутиться. От судьбы не уйдешь, – сливая воду, тихо говорила Юльке Олеся. – Теперь зальем сюда спирт и снова моем руки. А старуха-то молчит. Фатима, оказывается, не только понимает, но и говорит без акцента. Ты мне будешь помогать. Но не думай падать в обморок! – нервно говорила и говорила Олеся моя руки. Затем остановилась возле низеньких столиков, на которых лежал Керим. – Сейчас сделаем тебе уколы возле твоей раны, чтобы тебе не было больно. Махмуд становись у изголовья, и, если он начнет буянить, усмиришь его. Так терпи, сделаю несколько уколов, вот так, еще один и еще, потом скажешь мне спасибо, а сейчас ни о чем не думай. Можешь говорить с Махмудом, только не дергайся. Тампоны готовы, нитки есть, кумган с водой рядом. Ну, как, чувствуешь тело? Вот и хорошо и Олеся сделала разрез еще сильней.

– Ох! – побледнела Юлька.

– Я тебе сказала, не вздумай падать в обморок. Мне нужно посмотреть, не проткнула ли ты ему кишки. Тампон, еще один. Не вздумай рыгать, тогда точно его не вытянем. Слава Богу, ты проткнула только его брюхо, а кишки целы. Сейчас уберем кровь и будем зашивать. Керим, если хочешь, мы тебе вырежем аппендицит, а вообще- то не стоит. – толи шутила, толи говорила всерьез Олеся. – Вдела нитку, правильно, в кривую иглу. И аккуратно, как на шелковой рубашке, зашьем дырку в животе. Теперь сделаем укол пенициллина, чтобы не было воспаления, и наложим мазь, теперь повязку. Керим, не смей чихать, кашлять, сморкаться. В туалет нужно было сходить до операции, но я боялась, что у тебя дырка в кишках, поэтому боялась, можно ли тебе ставить клизму. Сейчас Фатима поставит тебе клизму, и ты сходишь прямо здесь, на столе, на клеенку, чтобы не дуло живот.

– Послушай, что ты говоришь, женщина? – возмутился Керим. – Как это на столе я буду оправляться? Ты что шутишь со мной?

– Мне не до шуток. У меня руки дрожат, и я еле стою на ногах. А ты если не хочешь, чтобы живот разошелся, пусть Фатима поставит тебе клизму. Но не в нашей комнате. Махмуд, найди две длинные жердины, перенесем столы в его юрту, а то нам негде переодеться. Ты, Керим, прежде чем что-то делать, думай головой. Запомни, если вдруг тебе снова захочется насладиться нашим телом, нож воткнется там, где зашить нельзя.

Все вместе перенесли Керима со столами в его юрту. И Олеся сказала уходя:

– Три дня есть только жидкое и никакого мяса, никакого спиртного. Вставать потихоньку через три дня. Моя миссия окончена. Через три дня можно показаться к врачу, до этого не советую садиться на лошадь.

– Постой, постой! Зачем врачу показываться?

– Чтобы он снял швы, чтобы посмотрел, все ли в порядке.

– А почему ты не хочешь посмотреть и снять швы? – недовольно спросил Керим.

– Потому что я не врач, – улыбнулась Олеся.

– Как это ты не врач? Ты же сказала, что врач!

– Конечно, я так сказала, а если бы не сказала, ты бы не дал себя зашить.

– О, шайтан! Что вы за женщины?! Разве может нормальная женщина спокойно заглядывать в кишки? – простонал Керим.

– Кто тебе сказал, что я спокойная? Я боялась тебя окончательно зарезать. У меня сейчас трясутся руки и ноги, я чуть не родила, когда увидела твою рану и кишки наружу. И мне нужно отдохнуть.

И не обращая больше внимания на Керима, который хотел еще что-то сказать, Олеся вышла на улицу. На костре уже кипел чайник. Юлька заварила чай и налила в пиалы.

– Не могу пить, слей мне на руки, мне кажется, что они у меня грязные.

Они тщательно вымыли руки и через силу выпили по чашке густо заваренного чая.

– Что теперь делать? – начала разговор Олеся.

– Надо уходить, пока он не двигается, когда встанет, пощады не будет.

– Верно, значит, ночью уходим?

– Уходим, – согласилась Юлька. – Он меня чуть не убил. Надо было оставить его с разрезанным брюхом.

– Нельзя. Это было бы убийство. А сейчас с ним все нормально, но ему не жить. Я увидела на его лице смерть. Сейчас он выкарабкается, но ненадолго.

– Что ты имеешь ввиду? – Юлька поставила пиалу с чаем, ожидая объяснения.

– Не хочу говорить об этом, возможно, все будет не так. Потом, не сейчас, дай мне успокоиться, да и тебя всю лихорадит, надо что-нибудь бы выпить.

– Вон сколько водки, – улыбнулась Юлька.

– Ты что, нам сейчас осталось напиться.

– Да я шучу, но бутылку нужно прихватить с собой в дорогу.

– А знаешь, что?! Простерилизуй-ка ты все инструменты, да возьмем их с собой.

– Верно! Я сейчас, не буду откладывать, – схватила Юлька стерилизатор и вышла на улицу.

– Сейчас бы заснуть, все тело болит, но нельзя, – самой себе говорила Олеся, собирая в дорогу вещи.

– К тебе можно? – послышался у двери женский голос.

– Фатима? Да ты соизволила заговорить со мной? Или по поручению Керима следишь за нами, вынюхиваешь, как ищейка? – почему-то разозлилась Олеся. – Теперь я вижу и слышу, ты отлично говоришь на русском языке.