Людмила Богодухова - Паутина. Том 4. Волки

– Ну, ну, попробуй. Ты уже ее пробовала разговорить, ничего не вышло. Не такая она дура, как мы о ней думаем. Она прикидывается дурой, чтобы не приставали к ней. А, может, играет роль, чтобы мы думали о ней так, как думаем. Давай спать, хоть часок вздремнем, пока еще раннее утро. Оторвись от своего созерцания природой.

Олеся закрыла окошко и села на постель.

– Знаешь, о чем я мечтаю?

– Знаю, о джинне в кувшине, чтобы перенес нас домой.

– Ты угадала, в общих чертах именно об этом мечтаю, попасть домой и чем раньше, тем лучше, – мечтательно вздохнула Олеся.

Они улеглись в свои постели.

– Ночь была длинной и утомительной, я не думала, что можно устать ничего не делая.

– Значит, закругляемся с разговорами и поспать, хоть чуть-чуть.

Они затихли, а на улице разгорался рассвет, выползая из-за горизонта. Солнце окрасило полнеба кровавыми бликами.

Утомленные бессонной ночью Олеся и Юлька уснули сразу же, стоило им лишь замолчать. Они не слышали, как к становищу подъехал Керим. И отпустив коня, задержался возле средней юрты, прислушиваясь к тому, что делается внутри. Ничего не услышав, он остался доволен.

– Заснули! Это хорошо. Наконец, я расплачусь с тобой, как ты того заслуживаешь, – тихо со злостью проговорил он и направился к своей юрте.

Фатима уже встала и ушла доить коров и кобылиц. Бабка пила чай и на Керима не обратила внимания. Он скинул с себя верхнюю одежду и, накинув на плечи халат, вышел из юрты.

Утренняя прохлада приятно холодила тело, разгоряченное ночным кутежом. Керим смачно потянулся и несколько раз развел руками, разминая плечи. Затем подперев руки в бока и расставив свои кривоватые ноги, он обвел хозяйским взглядом степь. Вдалеке пасся табун лошадей, в другой стороне отара овец. И он остался доволен своими пастухами, которые выгнали скот до рассвета. Посмотрел на потухший костер, где уже ничто не напоминает о ночном кутеже. Фатима успела все прибрать.

«Эх, неплохая баба Фатима, послушная, все успевает, но не может родить мальчишку. А ему нужен наследник. И жена не может родить, но не он виноват в этом. И пусть врачи твердят ему, что он не способен иметь детей, все это не правда. Он не верит врачам, это женщины попадаются такие, что у него с ними не совпадает кровь, а его жена вообще бесплодна».

Керим вздохнул, его угнетали такие мысли, и он старался не думать об этом. Но теперь у него появилась надежда, теперь он знал, кто может родить ему сына, а если повезет, то и двойню. Эта женщина здесь рядом, и хоть Баймурат запретил прикасаться к этим женщинам, а Назар строго следит за тем, чтобы с ними ничто не случилось. Он, Керим, знает, что братья сами не прочь заняться с ними любовью. То уродство, что скрывает чадра, придает им особый таинственный и невинный вид, и притягивает к себе не только взгляд. А под черной одеждой, спадающей с плеч свободным балахоном, угадывается стройное молодое красивое тело, которое может быть страстным.

Керим закрыл глаза, тяжело вдыхая через нос воздух. Он все решил тогда, когда Алехан позвала Назара якобы для того чтобы он дал Зулейке таблетку и тут же она проговорилась, сказав, что Зулейка невеста Назара. Нет, он не позволит Назару обойти его. Кто из них старше?! Он, Керим, значит, он не должен подчиняться младшему брату.

Керим подошел к юрте, где спали женщины, и припал ухом к двери. Ничего не услышав, он постарался открыть дверь. Она была закрыта.

«Эта дверь закрывает ветер, снег, но не сможет удержать мужчину. – усмехнулся Керим. – Он сам делал юрту и эту дверь, и знал, как ее открыть».

Через минуту он вошел в комнату, где спали женщины. С яркого света казалось в комнате темно. Но из верхнего отверстия, из дымохода, падал свет и в комнате стоял полумрак, и вскоре он отчетливо увидел на одеялах спящих женщин. Их тела были безупречны. Он переводил свой взгляд с одной женщины на другую. Алехан была беременна, как и его Фатима, но даже в полумраке было видно какая у нее нежная кожа и совсем еще девичья фигура. И беременность ее не уродовала, а наоборот, придавала необычайную сексуальность. Он перевел взгляд на Зулейку. В ней чувствовалась женщина, зовущая, тоскующая о мужской ласке. Фигура ее была безупречной. Один угол паранджи, скрывающей лицо отогнулся, открыв маленький аккуратный рот и часть щеки без шрама. Сердце Керима отчего-то глухо забилось, а в ногах появилась необычайная слабость.

«Что это? – с досадой подумал он. – Я что испугался? Или я действительно не похож на мужчину? Ну, нет, я сделаю то, что решил сделать. Не даром ведь столько вечеров подслушивал у двери, пока не узнал, что у этой женщины есть талант рожать мальчиков. У меня будет сын. О, Аллах, пошли мне сына или сразу двоих, на твое усмотрение».

И он шагнул к постели, где спала Юлька. Опустившись на колени рядом, он еще с минуту ее разглядывал, а затем, зажав ей рот сильной рукой, навалился на нее всем телом.

Юлька моментально проснулась, но никак не могла вырваться из цепких рук Керима. Он срывал с нее нижнее белье одной рукой, а другой закрыл ей не только рот, но и нос. Она стала задыхаться, била руками его по голове, по плечам, уцепилась ему волосы, но он был как каменный и на ее удары не обращал внимания. С силой раздвинул ей коленями ноги, и уцепившись за резинку тонких трусиков вместе с волосами рванул их в сторону. Юлька чувствовала, что теряет сознание, еще минута, и она уже не сможет сопротивляться. И тогда она судорожно сунула руку под одеяло и, выхватив нож, с силой сунула его куда-то в мягкую живую ткань насильника.

Тишину разорвал дикий рев боли. Керим дернулся, свалился с Юльки в сторону, схватившись за бок, орал, как недорезанный кабан.

Юлька вскочила на ноги, держа в руке окровавленный нож, другой рукой помогла встать Олесе.

– Ну что, кабан, чушка, свинья, я тебя прирежу! – в истерике кричал она. – Ты меня чуть не задушил, боров проклятый! Тебе захотелось моего тела? А я тебя предупреждала, чтобы ты близко ко мне не подходил.

– О! Она убила меня! Эта сучка меня зарезала! Тебе не жить! Вам обеим не жить, Баймурат отомстит за меня!

Олеся сразу оценила обстановку.

– Тихо! – крикнула она. – Заткнитесь оба! – она открыла нараспашку дверь, чтобы в юрте стало светло. – Покажи рану! – обратилась она к Кериму.

– Не подходи к нему! – закричала Юлька. – Он придушит тебя, как чуть не задушил меня.

– Замолчи! Мне нужно посмотреть твою рану. Не сиди, ляг на бок, чтобы кровь не шла в живот. Да, рана большая, срочно нужна операция.

– О! Я задушу вас прежде, чем сдохну сам! – кинулся к Олесе Керим.

– Я перережу тебе горло, если ты дотронешься до нее! – подскочила к нему Юлька.

– Если ты хочешь умереть, я не пошевелю и пальцем, умирай. Но если ты хочешь жить, то держись за свою жизнь, а не кидайся на женщин, не мешай мне. Дай сосредоточиться, дай подумать, как тебе помочь. Кто с тобой приехал? Назар Бай здесь?