Анна Толкачева - Каноны механики

А через мгновение его изящные пальцы, уже потеплевшие и переставшие казаться железными, коснулись моей шеи, торчавшей из-за воротника рубашки. Было ли это случайностью? Была ли вообще вся последовательность сегодняшних событий случайной? Вот, о чем я размышлял, не имея сил оторвать от начальника взгляд, слишком пристальный, чтобы еще считаться приличным. А ведь он продолжал нависать надо мной, и едва ли не касался носом щеки. Сказать, что Александр Сергеич меня удивил – это ничего не сказать. Да я был просто ошарашен!

Определенно вечер переставал быть томным! Я повертел головой, закусив губу, что могло означать в принципе что угодно, вот только не говорить же: «Я не стану с вами ужинать!» Или: «Что вы тут себе позволяете?» И вообще, глупо вести себя как Орлеанская девственница. А что, если и правда я пообещал чего-нибудь и забыл, потому что голова у меня забита совсем другими вопросами? Более насущными, как мне казалось.

Я наконец-то смог отвести взгляд в сторону, и заметил белоснежную рубашку, аккуратно сложенную на журнальном столике, поверхность которого всегда тщательно наполировывает секретарша. Черт знает, почему я решил, что мне надо сменить рубашку и непременно надеть эту. Просто все складывалось именно так. Что-то совсем все смешалось у меня в голове. Может, потому что я плохо ел сегодня, а может нервы сдали, но я выпалил ни с того ни с сего:

– А раздеваться обязательно?

– Без вариантов! – хищно улыбнулся шеф, нагнулся к столику, продемонстрировав широкую спину. Это дичь какая-то, но зачем я смотрел туда, где край рубашки выбился из-за пояса? Александр Сергеич протянул мне смену одежды и продолжил смотреть выжидающе.

Я встал и принялся одеревеневшими пальцами медленно расковыривать петли своей рубашки, выпихивая из них пуговицы, при этом жутко смущался и чувствовал себя стриптизером по вызову. Шеф, казалось, вообще не выражал никаких эмоций. Он скрестил руки на груди и, прислонившись к подоконнику, молча разглядывал меня. Я не уловил в его взгляде ни интереса, ни любопытства, ни даже иронии. Ну, точно робот. Всё: его поза, манера держаться, интонация и даже стиль одежды производили впечатление хладнокровной властности. Я переодевался с ощущением, что это какая-то проверка, вот только я понятия не имел, какое действие будет правильным, а какое нет. Не помогут никакие призывы о помощи типа вопроса на мэйл.ру или звонка другу. Это был другой случай.

Глава 2. Здесь и сейчас

Наверное, если бы мне удавалось помнить каждую вылазку, прожитую в потустороннем мире, я бы запутался между реальностью и фантазией. Я уже был на грани. И я стоял один на автобусной остановке с покосившейся табличкой с надписью Himmelbjerget. Это название города или остановки? Если я пойду по одной из дорог, пересекавших улицу, куда я попаду?

Шорох заставил меня подскочить на месте. Кто здесь на этот раз? Каждый раз новые декорации для погони, новые существа. Они всегда старались вести себя так, будто я ничем не отличаюсь от них. Но я-то знал, что это всего лишь тени. Тени прошлого, тени чьих-то жизней.

Мне стоило успокоиться, но озноб сотрясал все тело, я ничего не мог поделать с этим. К тому же туман, стлавшийся по брусчатке, пропитал всю одежду, и теперь она мерзко липла к коже, как прикосновение покойника. Я уже не смог бы сказать точно, от холода я дрожу или от нервного напряжения.

Я зажмурился и повернулся на сто восемьдесят градусов. Открыл глаза. На остановке стоял незнакомец. Губы его растянула безумная улыбка. Ни дать, ни взять – сейчас достанет бензопилу из-за пазухи и начнет крушить все вокруг. Первой разлетятся в щепы скамейка и навес остановки, ясное дело. Потом он примется за меня. Я попятился. Незнакомец продолжал дико скалиться.

– Не подходи ко мне! – я шагнул назад и уперся спиной в стену. Сгущавшийся туман уже тянул ко мне свои щупальца, подбирался к ногам, словно пытался попробовать на вкус. Касаясь стены спиной, я начал обходить дом. Всей спиной я ощущал шероховатость потертых временем кирпичей. Вереница огоньков тонула во мраке – это россыпь фонарей уходила вдаль по улице. За углом табличка на стене с номером 28 оповещала, что это Dimmornasgatan. Незнакомец не преследовал меня. Может, он выглядывает теперь из окна и ждет удобного случая напасть? Туман затопил улицу. Липкий, густой, сиреневый. Он доходил теперь до колена, и я с трудом мог разглядеть носки своих ботинок.

Боком я уперся во что-то жесткое. Пожарная лестница. С ее противоположной стороны пряталась дверь в подвал. Я не сразу заметил ее. Дверь хлопала, незапертая. Щербатые края кирпичей охватывали ее, как зубы. Ржавые гнилые зубы. По ногам потянуло холодом. В дверную щель затекали струйки тумана. Я бы ни за что туда не зашел, но дверь кто-то откинул изнутри и схватил меня за плечо.

– Шеин, проснись, приехали!

Я вздрогнул и разлепил глаза. Что? Где мы? Я что, спал? Я не любил свое имя Елизар и просил всех называть меня по фамилии. Медленно я возвращался в реальность этого мира и еще пытался отбиться по инерции от того, чье лицо тут же забыл. Стоп. Подождите. А кто меня тряс и требовал проснуться? Я наконец сфокусировал взгляд и чуть не подпрыгнул на переднем сидении авто, на котором уже ездил сегодня. Или вчера? Который час?

– Шеин, ну ты засоня! – Рядом на водительском кресле сидел сияющий бодростью Александр Сергеич. От его куртки веяло легким морозцем, в руке дымился бумажный стаканчик с кофе. – На, попей, приходи в себя уже, недолго осталось. Вообще-то я думал, ты более интересный попутчик. – Добавил он с укоризной и вручил мне стаканчик.

Я на автомате хлебнул и поперхнулся. Мало того, что кофе оказался обжигающе горячим, так я еще и подумал, что это его кофе. Это что же, непрямой поцелуй, получается? Ой, блииин, соберись, олень, о чем ты вообще сейчас думаешь?

Я поморщился.

– Не любишь крепкий? – с сочувствием спросил Александр Сергеич.

– Люблю, – ответил я хмуро и залпом осушил всю оставшуюся жидкость.

Черт! Черт! Черт! Черт! Это можно назвать похищением?

Автомобиль тронулся с места и легко, как лыжник со снежного склона, заскользил по трассе, врываясь в вихрь танцующих снежинок, напоминавших в ярком свете фар бриллиантовую крошку. Мы неслись в направлении Белгорода в левом ряду, выдавливая из него всех, как запущенный биллиардный шар, скользя по сукну, сталкивает со своего пути другие шары. В салоне витала смесь ароматов кофе, сандалового дерева и кожаных сидений. К ним примешивался едва уловимый запах опасности. Похоже, сон и явь решили поменяться местами.

***

Мы все же поужинали накануне в одном из модных заведений города. Ничего особенного, просто поели, не торопясь, обсудили крупных заказчиков. Каждый раз, когда я начинал заговаривать о причинах столь неожиданного поведения с его стороны, Александр Сергеич перехватывал инициативу в разговоре и менял тему, не давая мне возможности поинтересоваться, а что вообще происходит. Все выглядело бы даже обыденно, если бы я не сидел как на иголках, и, если за это невинное развлечение не заплатил бы шеф, отказавшись делить счет пополам. Так что теперь плюс ко всем моим сегодняшним невзгодам я чувствовал себя должником.