Л. Романовская - Не твоя девочка

Плетка отправилась в шкаф, а Богдан, решив, что достаточно запугал меня, что, кстати, так и было, расслабил ремень на брюках и поманил меня пальцем.

– Иди сюда…

– А ты помнишь, как дядя Вася застал нас за просмотром фильмов для взрослых? – Юлька от души веселилась, предаваясь воспоминаниям под вторую бутылку вермута.

Я, давясь смехом, икнула.

Мы третий час сидели на маленькой, но такой уютной кухне подруги, и обсуждали все на свете. Лысый длинноносый Миша, мой вечный охранник от меня же самой, сладко сопел в гостиной, убаюканный фирменным Юлькиным чаем со снотворным.

Юлька – подруга детства, не так давно переехала в Москву за длинным рублем, но пока дела у нее шли неважно. Устроившись по профессии поваром в захудалую кафешку на самой окраине, Юлька мечтала о принце и больших бабках. Сюда же она приезжала в отпуск, оттого наши встречи были все реже и реже, а взаимопонимания все меньше и меньше.

– Эх, Лиса… вот повезло тебе все же, – завела она свою вечную пластинку, и у меня тут же свело зубы.

Ну да, кончено! Да на кой черт мне такое везение… знала бы она. Хотя… с таким характером Юлька бы выжала по максимуму из Вертелецкого и самого факта замужества за бандитом.

– Много ты понимаешь, – скривилась я и разлила остатки вина по бокалам.

– Да уж не меньше твоего, – съязвила подруга. – Ну вот скажи, что тебя все время не устраивает, а? Да на твоем месте любая была бы счастлива.

– С удовольствием уступлю это самое место.

– Ну и дура ты, Лиса! Как сыр в масле катаешься, горя не знаешь. Вначале дядя, теперь вот этот… Да у тебя вся жизнь – малина, а ты все недовольная…

Я зло чертыхнулась и решила, что на этот раз точно обижусь на подругу. Как Москва-то ее научила. Знает ведь, лучше всех знает про мою жизнь, и все равно не понимает.

Юлька прекрасно осведомлена, что, когда мне было десять, мои родители и младший брат погибли. Авиакатастрофа, в выживших не оказалось. Погибли все двести двадцать человек, в числе которых была и моя семья.

Мы должны были лететь все вместе на отдых в Турцию, но перед самым отлетом я неожиданно заболела, и бабушка предложила маме оставить меня с ней. Я тогда очень сильно обиделась на родителей и решила, что никогда их не прощу и вообще не буду с ними больше разговаривать.

Никогда.

А через неделю они не вернулись. И никогда больше не вернулись. И я действительно никогда больше с ними не разговаривала.

Я сдержала свое обещание…

Бабушка, моя любимая и славная бабушка, так и не смогла пережить вот это вот все – потерю дочери и внука, и умерла через каких-то пару месяцев во сне.

Так я осталась одна и меня отправили в детский дом, где я промучилась почти год. И тогда, помнится, я ужасно злилась на всех них.

И если родителям хоть как-то еще прощала уход, то бабушке не могла.

Зачем, зачем она бросила меня одну? Эта мысль не давала спокойно есть, спать, жить. Она лишила покоя. Я стала озлобленная на весь свет. У меня ничего и никого не осталось. Одна, одна на всем свете.

Можно ли так выжить?

Не знаю, надо ли говорить, что это был один из самых худших периодов в моей жизни. И мало того, что я в один миг потеряла всех самых любимых людей, всех тех, кто заполнял всю мою предыдущую жизнь, всех, без кого жизнь стала пустой, так еще и оказалось вдруг, что дети в детском доме были отнюдь не дружелюбными и добрыми.

Именно тогда нас и свела судьба с безбашенной оторвой Юлькой – моей почти одногодкой и такой же сиротой, как и я.

Правда, в отличие от моих, Юлькины родители погибли по собственной глупости. Выпили как-то технический спирт и один за другим отошли в мир иной. Бабушка её также прикладывалась к бутылке, а потому девочку решили отдать в приют.

Когда мы встретились, она находилась там уже два года. Мне десять, ей одиннадцать – обе сильно отличались от других ребят. Все остальные с рождения по детским домам, а мы всю жизнь прожили в семье. Правда я еще больше отличалась от них. Я в тот момент была единственной, кто всю свою жизнь прожил в достатке и любви, будучи ребенком благополучных родителей.

Надо ли говорить, что отношение к нам было ну очень негативное. Сколько раз меня били, сосчитать не берусь, но те ощущения запомнила сразу и надолго, а потом так же быстро попыталась вытравить их из своей памяти. И вроде бы получилось, до недавних пор я и не вспоминала их.

В общем жизнь моя в определенный момент дала страшный крен и не обещала стать прежней, но…

Вначале в ней появилась Юлька. Появилась феерично, с криками и матами набросилась на обижавшую меня девчонку и укусила её за ухо. Началось что-то невообразимое, и воспитателям с боем пришлось разнимать наш орущий клубок, чтобы, наконец, растащить по углам.

Победителями мы не вышли. Выдранные волосы, пара фингалов под глазами и Юлькин сломанный нос – тому свидетели. Но я была ТАК счастлива, что редко потом, когда еще испытывала похожее чувство.

Я, наконец-то, оказалась не одна. У меня, наконец-то, кто-то появился. Я готова была расцеловать её, одарить чем угодно, но у меня ничего не было. Поэтому подарила ей свою дружбу. Так мы и держались, пока в моей жизни не случилось очередное чудо.

Чудо звали дядей Васей и был он маминым двоюродным братом. В детстве они были очень дружны и оттого он, узнав о моей сиротской судьбе, решил немедленно взять надо мной опеку. Немедленно конечно же не вышло, поэтому я и куковала десять месяцев в детском доме. Уехав, я еще долго вспоминала подругу, писала ей письма, но ответ никогда не получала.

Сейчас-то я понимаю, что Юлька люто меня ненавидела за то, что меня забрали в семью. Злилась и завидовала, не отвечая на письма, как будто я была в чем-то виновата. В конце концов я перестала писать, жизнь вошла в новую колею и постепенно стерлись из памяти события того ужасного года. Точнее я и сама старалась стереть все воспоминания, потому что там, кроме подруги не было ничего хорошего.

Мы встретились с ней случайно четыре года назад и снова начали общаться.

И я думала, что она повзрослела, научилась ценить людей, а не деньги, но…

А тогда… Дядя Вася оказался классным мужиком, и я точно никогда не забуду всего, что он для меня сделал.

И да, дядя подарил мне отцовскую заботу и любовь, но все-таки говорить о том, что моя жизнь похожа на сказку – это надо иметь очень богатую фантазию. Потому что я и врагу не пожелаю остаться в столь юном возрасте без ласки мамы, сильного плеча папы, всепоглощающей заботы бабушки и самого лучшего на свете братика…

Не все в жизни измеряется деньгами.

– Ну да, конечно. Ты права. Вся моя жизнь, как сладкий пряник. Начиная с детства и по сей день. А я, тварь неблагодарная, все что-то выкобениваюсь. Ишь ты какая…