Юлия Яцкевич - Берлинская кровь

Она легла на его плечо и захохотала во все горло, выплескивая переполнявшие чувства.

– Что случилось? – Август не понимал, отчего она смеется, но не мог не улыбнуться ей в ответ.

– Я безумно счастлива, – громким шепотом, заменившим крик, сказала она.

Шарлотта обняла его крепко-крепко и закрыла глаза. Двигаться не хотелось.Август довольно быстро уснул под мирное сопение девушки. он надеялся, что таких моментов выпадет на их долю как можно больше.

****

Ева шла по коридору, штаба и постоянно оборачивалась. Ей было страшно. Она просто не могла допустить ошибки, или ее действительно убьют, без разбирательств. Она дождалась, пока охранники уйдут от кабинета Августа и, достав дубликат ключа, который она получила от Фридриха, открыла дверь. Она еще раз посмотрела в коридор и, убедившись, что все чисто, вошла внутрь. В первый ящик стола, к бумагам и печатям она подложила яд. Она не понимала зачем подставляет его так, и почему вообще на это согласилась. Однако она мысленно просила прощения у Августа и у Шарлотты. Она оправдывала себя тем, что она всего лишь жертва, однако она понимала, что, сколько ни ври, правда всегда всплывет.

Если Август выпутается из этого, то он не пожалеет никого из них. И даже Шарлотта не остановит его. Она мысленно попросила прощения, задвинула ящик и вышла так же, закрыв за собой дверь. Она сегодня получит свои документы и не будет в этом участвовать.

Девушка понимала, что теперь он будет манипулировать ей до последнего, однако надеялась выиграть время и избежать смерти от пули в какой-нибудь подворотне. Она мелкий человек, и о ее смерти вряд ли будет кто-то плакать, если, конечно, о ней вообще что-нибудь узнают… Мысли были тяжелые. В Берлине собиралась гроза. Ночь будет длинной.

Глава 17

Сегодняшний день Август наверняка захочет навсегда вычеркнуть из памяти. Больше всего он боится, что его вызывают к Гиммлеру по делу о массовом убийстве в лагере. Август шел по коридору рейхстага все медленнее, сердце стучало в ушах настойчиво, почти до тошноты. Он представлял холодный тон Гиммлера, его тяжелый взгляд и внутри все скручивалось от одной мысли об этом. Фантазия подбрасывала ужасные картины не то пыток, не то обычных тюремных издевательств, и Август стискивал челюсти от всеобъемлющей тревоги. Под сочувствующими взглядами он шел к приемной и ему казалось, что все уже знают, абсолютно все. От этого ему не по себе.

– Здравствуйте! – он поздоровался с Иоанной, которая привстала, чтобы его поприветствовать. Она сочувственно нахмурилась.

– Здравствуйте, – они пожали друг другу руки.

– Он… – вопросительно указал Август в сторону кабинета.

– Уже ждет вас. Удачи вам, Август, надеюсь вы докажете свою невиновность.

Иоанна была уверена, что Август тут непричем, поэтому жалела его от всей души. Все говорило о том, что Шольц огульно обвинен в том, чего не делал, так как только последний идиот стал бы себя подставлять таким способом. Было непонятно, почему следствие все еще топчется на его кандидатуре. Иоанна вздохнула, но, столкнувшись со строгим взглядом Хедвиг, снова уткнулась в бумаги.

Гиммлер наблюдал, как к нему входит этот молодой паренек. Да, его дело о массовом убийстве вызвало тот еще переполох. Гиммлер не хотел сильно в этом разбираться, но решил, что к ним присоединится Вальтер Закс, ответственный за это дело. Он не хотел верить в причастность Августа, но, если улики будут против парня, у него не останется выбора.

– Август Шольц, – он первый обратился к подчиненному, так как замечал отчетливые признаки волнения.

– Да, рейхсфюрер.

– Вы ведь понимаете, зачем я вас вызвал, – он придвинулся ближе к столу.

– Да, понимаю, – Август никак не мог справиться с дрожащим голосом, его буквально всего трясло.

– И что вы думаете об этом? – Гиммлер был спокоен.

– Я не причастен к убийствам, зачем мне так подставлять себя? Кому-то нужно меня устранить, если позволите высказать мое мнение, – Август теперь походил на человека, которому предстоит рыть могилы для погибших друзей, остекленевшие глаза смотрели сквозь пол, лицо закаменело.

– Я принимаю вашу точку зрения, однако вынужден удостовериться в вашей невиновности, поэтому я пригласил человека, ответственного за разбирательство. Давайте выслушаем его, – Гиммлер нажал кнопку и обратился к секретарю. – Пусть войдет.

Августа это привело в отчаяние. Его слово против слова незнакомца, учитывая, что доказательств нет у обеих сторон. Да это издевательство!

Дверь открылась и Август повернулся, чтобы увидеть этого человека. Дверь отворил Вальтер Закс, и Август застыл в шоке. Ему крышка. Закс не погнушается самых низких приемов, чтобы только очернить Шольца. Что говорить, да он все это наверняка и подстроил! Но Август не привык сдаваться без боя. Это все еще его слово против слова Вальтера, а Гиммлер ему доверяет.

– Прошу, Вальтер Закс, садитесь. Август, познакомьтесь, это Вальтер Закс – ответственный за ваше дело.

– Здравствуйте! – они не стали жать друг другу руки, это было ни к чему. Они пересеклись взглядами и казалось, что даже в лампочке накаливания электричества меньше, чем сейчас между ними.

– Итак, Вальтер, какая у вас есть информация по этому делу?

– Господин рейхсфюрер, мы внимательно осмотрели место преступления и тела погибших. Мы выяснили, что люди были сначала отравлены, а потом застрелены, вероятно, чтобы сбить следователей с толку. Также мы рассмотрели показания Шарлотты Браун – личного секретаря Августа Шольца и потребовали заключения психиатра о его особенностях психики. В связи со всеми факторами, мы пришли к выводу… – он явно тянул, Август хотел просто врезать ему или пустить пулю из пистолета прямо сейчас. – Мы пришли к выводу, что рабочих отравил сам обершарфюрер Август Шольц.

Август повернулся к нему, едва удержав рот закрытым. Да как?! Наглость неслыханная – лгать в глаза старшему по званию.

– Я? Ты соображаешь, что ты говоришь? – Август буквально испепелял Вальтера взглядом.

– Я соображаю и попрошу выражаться официальнее.

– Правда? И какие у меня тогда мотивы? – Август был на пределе.

– Ну например … – Вальтер сделал вид, что задумался.

– Например? – почти прошипел Шольц.

– После смерти вашей сестры вы обратились за медицинской помощью и сейчас пьете таблетки.

– И что с того, как смерть моей сестры связана с этим убийством?

– Вы обнаруживали массу признаков психического нездоровья, даже недееспособности. Рабочие были недовольны вашим отсутствием, за вас все решала ваш секретарь, Шарлотта Браун. Возможно, под влиянием психического расстройства, а возможно из-за пересудов вы прикончили всех в лагере. Администрацию вы убили, чтобы не оставлять свидетелей. Вы понадеялись, что случай вызывающий и ваши параноидальные идеи о подставе отведут от вас подозрения. По той же причине – отвести от себя подозрения – вы назвали яд. Однако вы просчитались, лучше признайтесь.