Юлия Яцкевич - Берлинская кровь

Обыск длился и длился, поэтому Август и Шарлотта вышли на улицу. Они совершенно потеряли счет времени, когда по направлению к ним вышел, победно ухмыляясь, Вальтер, и отдал приказ задержать Августа.

Они что-то нашли, но что?

– Что происходит? – Август ничего не понимал.

– Обершарфюрер Август Шольц, вы обвиняетесь в убийстве полутора тысяч рабочих.

– На каком основании? – в разговор вмешалась Шарлотта.

– Мы нашли в столе обершарфюрера яд, – демонстративно повернувшись к Шарлотте, Вальтер помахал мешочком. – Думаю, теперь вы отправитесь в тюрьму, Август Шольц. Протокол отправлен лично Гиммлеру.

– Вы не имеете права, – Август пытался вырваться.

– Уводите, – вальяжно протянул Вальтер.

Шарлотта испепеляла его глазами и, когда он сделал шаг в ее сторону, отскочила на метр.

– Даже не думай, – предупреждающе проговорила она и выплюнула следом:

– От всего сердца желаю твоей смерти.

Девушка повернулась к нему спиной и удалилась, гордо выпрямив спину.

Вальтер только хмыкнул. Недолго она продержится, когда решит, что Август предал ее. Еще не все карты разыграны, упрямая девчонка.

Августа вели по мрачным коридорам, обезоруженного, без погон, которые сорвали с кителя с особым остервенением. Ниже из фамилии Шольц опускалась разве что его сестра, и Август никак не мог поверить в происходящее. Пять лет в изоляторе. Если он переживет эти годы в одиночке и не сойдет с ума, его ничего не ждет на свободе, в СС его снова не возьмут даже рядовым, не говоря уже о возвращении всех привилегий.

Его привели в камеру. Холодно и пусто, как у него на сердце. Деревянные нары без намека на матрац или одеяло, дыра в полу вместо туалета. Он сгниет здесь гораздо меньше, чем за пять лет! Однако надо выжить, хотя бы ради новой встречи с Шарлоттой. Что теперь с ней станет, куда перераспределят бедную девушку? Лишь бы не снова к Вальтеру, она не вынесет этого. Черт! Он ударил по стене и без того разбитым кулаком. Синяки и раны на костяшках взвыли. Он выйдет и Вальтер Закс поплатится за все, всем поплатится, всем, что у него есть.

Август чувствовал, как по телу расползается черное мрачное чувство. Он больше не хочет бороться со своими демонами. Здесь некому причинить вред, значит он может предаться отчаянию и ненависти.

***

Вальтер бравым шагом зашел в кабинет Гиммлера. Настроение было отличное. Мужчина даже не оторвался от бумаг, которыми был завален весь его стол.

– Господин Рейхсфюрер.

– Да, я вас слушаю, – безразлично произнес Гиммлер.

– Примите отчет. Обершарфюрер Август Шольц заключен под стражу по обвинению в убийствах, в его кабинете обнаружен яд, видимо, он не успел избавиться от улики.

Гиммлер наконец оторвался от читаемых бумаг. Он хмурился, протягивая руку за протоколом. Вальтер вложил документы в широкую сухую ладонь. Гиммлер открыл папку, а Закс решил ковать железо пока горячо.

– Я думаю, что … так как его секретарь теперь ему не нужен, я возьму ее к себе? На ту же должность?

– А вам-то она зачем? Я думал вам безразлична ее дальнейшая судьба.

– Она неоценимый сотрудник, – Вальтер солгал, однако ему было важно, чтобы Шарлотта не пропала из виду.

– Пусть будет так, – к сожалению Гиммлер не вспомнил, как Шарлотта жаловалась на руководство Вальтера. – Идите, разберемся с переводом позже.

Вальтер вышел. Гиммлер – в сущности довольно внимательный к своим подчиненным человек, несмотря на тотальную занятость и присущую всем хорошим начальникам рационалистичность – не мог понять, что в этой истории не так. Даже, если отбросить личную приязнь к Шольцу, оставался вопрос: что могло побудить паренька на столь жестокие действия? Ни на первый, ни на второй взгляд у Августа не было причин совершать преступление. В его сумасшествие Гиммлер не верил. Если учесть все факторы, картинка складывается нелицеприятная, особенно подозрительным выглядит заинтересованность Вальтера в обвинении именно Шольца, а также странная просьба о переводе его секретаря.

Разбираться с этим лично у него нет ни времени, ни желания. Гиммлер снял трубку, набрал номер. Спустя пару минут гудки сменились грубым холодным мужским голосом:

– Да?

– Рейнхард Гейдрих. У меня есть одна для вас интересное дело, возьметесь?

– Выкладывайте, господин рейхсфюрер, – с большим расположением ответил голос.

***

Шарлотта стояла в его отвратительно пахнущем затхлостью сером кабинете и отчаянно желала, чтобы это оказалось сном. Кошмаром. Сальный взгляд Вальтера бегал по ней, как огромный мохнатый паук, вызывая отвращение и страх.

– Итак, госпожа Браун, вот мы и встретились. Снова, – Закс неприятно ухмыльнулся.

– Неужели? Ты так ничего и не понял, если думаешь, что заполучил меня обратно. Ты моральный урод, Вальтер, – Шарлотта смотрела ему прямо в глаза и все больше и больше ненавидела это все.

– Ты ведь знаешь, что теперь ты мой личный секретарь? – Закс не скрывал своего довольства.

– Знаю. А ты знай, что на твоих руках теперь будет еще один труп, – с этими словами Шарлотта вышла.

Вальтер минут пять смотрел на то место, где она стояла. Она не сделает этого. Нет. Шарлотта слабачка, успокаивал себя он, чувствуя, что все же поверил ее дешевой игре.

Раздался телефонный звонок. Это был Фридрих.

– Ну что, можно нас поздравить, Август обезврежен!

Вальтер выкинул все переживания из головы.

– О да, это просто праздник какой-то. Приходи ко мне в кабинет, выпьем коньяка.

На том конце провода Фридрих радостно захохотал. Это их день! Вальтер подумал, что он идиот, и это идеальный момент для уничтожения такого опасного свидетеля, как Леманн.

Глава 18

Октябрь 1935 год

Август сидит под стражей уже больше года, его прекрасная некогда форма совсем растрепалась и теперь походит на лохмотья. С Шарлоттой они виделись, но через тюремное окошко, и Августу так не хватает ее тепла. Он думал, как она, каково ей снова работать у Вальтера, к которому ее теперь перевели. Он понимал, что сейчас ничего сделать не может, поэтому все, что ему остаётся – это смотреть и каждый раз целовать ее руку через небольшое окошко. Их души были куда ближе, чем тела.

Август работал как все. Казалось, что от его аристократичности не осталось и следа. Что бы на это сказал его отец? Он бережнее стал относиться к тем воспоминаниям, которые у него остались от семьи. Надежда на создание новых воспоминаний, уже из жизни его собственной семьи, таяла с каждым днем. Шарлотта просто его не дождется, а Вальтер не упустит возможности подточить ее решимость, сломить ее волю.

Август все время был начеку. Отдыхать было нельзя, поэтому он завел множество знакомств с заключенными, которые, как и он, оказались здесь по политическим причинам. Среди них были фанатики, но были и разумные люди, которые посоветовали Августу перестать считать дни до выхода на свободу. Тот последовал совету, дни слились в однообразную череду, и незаметно прошел год.