Игорь Журавлев - Фантазм. Творец реальностей – 3

Конечно, мама часто повторяет о том, что любовь зла, полюбишь и козла, но это их, взрослые, расклады. В его возрасте любовь пока еще являлась чувством бескорыстным. Да и что с него взять, какая выгода? Родители – обычные работяги, денег у него не водится, кроме тех двадцати копеек, что даёт ему мама на завтраки в столовой школы. «Хотя, стоп» – подумал Егор, – «о чем это я вообще, какие деньги»? И тут же, сам себе: «Как какие деньги, а вдруг она в ресторан захочет»?

Сам Егор в ресторане пока ещё никогда не был, обходясь со своими очередными подружками походами в кино и на танцы, а в основном вообще – традиционным для их возраста брожением по улицам города. Егор обдумал это со всех сторон и решил, что всё обойдется, никто их в ресторан не пустит, разве что днем пообедать комплексным за рубль двадцать. А какое может быть свидание с комплексным обедом?

– Тьфу ты! – досадливо шепнул он вслух собственным мыслям. Думает о какой-то ерунде. Причем здесь всё это? Сейчас-то что делать?

Учительница кинула взгляд в его сторону, а Кузьма вновь возбудился и пробубнил заинтересованно:

– Ты чего, а?

– Отлезь! – отмахнулся Егор, – не до тебя.

Кузьма обиженно засопел и отвернулся. Ничего, потом поговорим, надо будет с ним посоветоваться. Хотя, рассуждая логически, о чем с ним советоваться, что он может понимать в таких делах?

Нет, так-то Вован, конечно, пацан нормальный, надежный, но с девчонками ему фатально не везет. Один раз подфартило в прошлом году, когда староста класса Фомушкина предложила ему дружбу, и он даже ходил с ней на свидания, пока не выяснилось, что это она из чувства пионерского долга решила таким образом повлиять на отстающего и хулиганистого одноклассника. Вовка в тот раз, только раз глянув на её грудь, выдающуюся на фоне всех без исключения сверстниц и являющуюся предметом их тайной зависти, был сражен сразу и наповал. Но счастье продлилось недолго, как и быстро потерпевшие полное фиаско его планы эту грудь хотя бы потрогать. Фомушкина гулять с ним вечерами гуляла, до дома провожать себя дозволяла, разговоры разговаривала, помощь свою в усвоении учебного материала предлагала, но не то, что до груди своей допустить, она даже и поцелуев с Кузьмой, похоже, не планировала. Ну, или рассчитывала на более длительный и упорный приступ со стороны Вована. Он же, довольно быстро раскусив её хитрые пионерские планы и разочарованный до глубины души её коварством, отношения с ней прекратил, с видом опытного ловеласа рассказывая всем вокруг, что она ему, дескать, надоела – прилипла к нему, понимаешь, как банный лист! Народ слушал, кивал, но, в основном, в его версию не верил, зная его в этом плане совсем с другой стороны.

К сожалению, другого опыта в любовных вопросах у Кузьмы не было, так и старел друг нецелованным. А поэтому и дельного совета в сложившейся ситуации дать не мог в силу собственной некомпетентности. Так что получалось, что Егору рассчитывать надо лишь на себя самого.

Не то чтобы сам Егор был сильно компетентным в любовных делах, но на фоне товарища он выглядел почти специалистом. Опыт нескольких «гуляний» с девчонками и связанных с ними свиданий, поцелуев, обниманий и душевных записок, солидно смотрелся за его плечами и заставлял остальных с уважением прислушиваться к его мнению по такому важному вопросу.

Так что, в сухом остатке получается, что посоветоваться ему и не с кем, поскольку его достаточно скудный опыт в этом вопросе всё же явно превышал опыт практически любого из его знакомых. Ну, если, конечно, не принимать всерьез их хвастливые рассказы о собственных похождениях, рожденные в основном их же собственным подростковым воображением и частично почерпнутые из разных фильмов, книг, либо из таких же фантазий друзей.

Пока Егор рассуждал, прикидывал так и этак, прозвенел звонок. А на перемене очень важная от порученной ей миссии пятиклассница вручила ему записку от Ольги. Чуть подрагивающими пальцами он развернул четвертинку тетрадного листа в клеточку и прочитал выведенные красивым девичьим почерком слова: «У нас сегодня вечер будет в 6 часов. Приходи, если хочешь. О.».

Сердце отчаянно заколотилось, Егор дважды перечитал текст, и аккуратно сложив записку, задумчиво убрал её в карман. Он знал, что сегодня у десятиклассников вечер, посвящённый предстоящему Новому году, и что там будет играть школьный вокально-инструментальный ансамбль. Объявление об этом висело на первом этаже. Вот только как он, восьмиклассник, будет чувствовать себя среди десятиклассников? С Надей, например, они только по улицам гуляли, иногда заходя к ней домой, когда родаков не было.

Однако мысли о том, чтобы не пойти, у Егора даже не возникло. Но надо было кого-то взять с собой для храбрости. Пожалуй, как ни крути, лучше всего подойдет Кузьма, его самый преданный друг, поскольку остальные могут на такое дело и не подписаться.

1978 год, СССР.

Оля Лаврентьева, которой, вопреки уверенности Егора Соколова, семнадцать лет ещё не исполнилось, хотя до дня рождения оставалось лишь несколько месяцев, несмотря на этот факт, полагала себя человеком достаточно взрослым и вполне самостоятельным. Однако, случилось так, что она никогда ранее не слышала даже о том странном и необъяснимом серьёзной наукой феномене, когда женщины иногда влюбляются в тех, кого жалеют. Особенности сложной и противоречивой женской природы она пока ещё только постигала по большей части исключительно опытным путем. Поскольку ни в школе, ни дома об этом ничего не говорили, не считая, конечно, безобидных пестиков и тычинок на уроках ботаники. Видимо, разумно полагая, что, поскольку самих их (учительниц и маму) никто ничему такому в юности не учил, то нечего и ребёнку голову всякой ерундой забивать. Придёт время, сама всё поймет и во всём разберется. Так оно, в общем, испокон веков и получалось, независимо от того, хорошо это или плохо, через набивание шишек физических и сердечных.

Но, кроме государственной средней школы имени Владимира Ильича Ленина, которую Оля уже заканчивала, была ещё другая школа – школа жизни, уроками в которой служили собственные ошибки учащихся этой всеобщей школы человечества, из которых по умолчанию и предполагалось извлекать для себя такой необходимый в будущем жизненный опыт. Схема, в общем, классическая, давным-давно озвученная гением русской поэзии Александром Сергеевичем: «опыт – сын ошибок трудных». Или, как образно выразился другой гений из Америки: «Кошка, однажды усевшаяся на горячую плиту, больше никогда не сядет на горячую плиту. И на холодную тоже» 27 27 Авторство цитаты приписывается писателю Сэмюэлю Лэнгхорну Клеменсу, более известному во всем мире по своему творческому псевдониму – Марк Твен. .