Нина Парфёнова - Небо на цепи

Когда-то их было четверо. Они с Вовчиком учились в одной элитной школе, а Витёк Виталин и Димон Лорченко в другой, попроще. Но это не мешало им стать неразлучными друзьями. Были каникулы, они все перешли в девятый класс и от души наслаждались жизнью. А жизнь была проста, понятна и очень насыщена событиями. Погонять мячик на школьном стадионе, прошвырнуться до набережной, по пути заглянув в магазин «Мелодия», не привезли ли чего-то новенького. Пообщаться с околомагазинной тусовкой на предмет обмена новыми «пластами» или попробовать добыть переписанную с пластинки магнитофонную запись. Зайти к кому-то в гости, послушать музыку. Были «Битлы» и «Пинк Флойд», «Дип пёрпл» и «Скорпионс», много чего ещё, хорошим тоном считалось подпеть музыкантам по-английски или щегольнуть цитаткой из Макаревича: «Каждый, право, имеет право на то, что слева и то, что справа…» 6 6 Андрей Макаревич, «Право» , Никольского: «И если боль твоя стихает, значит, будет новая беда…» 7 7 Константин Никольский, «Кто виноват…» или Гребенщикова: «Долгая память хуже, чем сифилис, особенно в узком кругу…» 8 8 Борис Гребенщиков, «Электрический пёс» («Синий альбом») А вечером обязательно будут танцы, на которые слетается много симпатичных девчонок, можно познакомиться и продолжить вечер в уютном дворе, где обязательно будет гитара, и по тёплому вечернему воздуху поплывут «Свечи» или неизменное и очень всеми любимое, грустно-романтическое: «Дым костра создаёт уют, искры гаснут в полёте сами. Пять ребят о любви поют чуть охрипшими голосами». 9 9 В. Благонадёжин, Н. Карпов, «Пять ребят» И по кругу пойдёт с трудом добытая бутылка дешёвого портвейна или приторно-сладкого «Абрикотина», и ты отпиваешь глоток, а тебе уже передают зажжённую сигарету «Золотое руно» или (высший шик!) «БТ»… А потом можно будет пойти в безлюдный ночной парк, и девчонки будут жаться к пацанам, взвизгивать от непонятных звуков или угрожающего шелеста тёмных кустов, и уж тут, спасая от неведомой опасности, обязательно надо приобнять спутницу за талию, случайно скользнув рукой по шее и груди… Над городом плывёт сладкий запах цветущих лип, тополя засыпают тротуары белым пухом, эти пуховые сугробики ветер гоняет по дороге, и оставшиеся после ночного дождя лужи покрываются мягким одеялом.

Это лето во многом определило их дальнейшую жизнь. Они были очень разными. Андрей строил планы поступления в Плешку 10 10 Московский институт народного хозяйства им. Г.В. Плеханова, ныне одноимённый Российский экономический университет , а потом, получив диплом экономиста, быстро сделать карьеру – стать большим начальником какого-нибудь крупного предприятия. «Не переживайте, я вас всех на работу возьму, своими заместителями», – говорил он друзьям.

– А мы и не переживаем, – белозубо хохотал Вовчик, – Конечно, возьмёшь. Когда нападающим играешь, защитники рядом обязательно нужны.

Он был другим. Уже тогда было понятно, что упираться в карьере он не станет. Он хотел всего и сразу. Он с удовольствием брал то, что само шло ему в руки, для чего не нужно сильно напрягаться. Это касалось и мелкой фарцы, и других дел, и взаимоотношений с людьми…

Они часто говорили о том, что ждёт их лет через пять-десять. Эти мечты сейчас казались смешными и наивными. Но они сходились в одном – этот Город будет принадлежать им и только им, будет лежать у них под ногами.

Они закончили школу, но связи не прерывали, хотя общались довольно редко. Андрей поступил в Плешку, с удовольствием учился, пытался и в Москве встроиться в систему, познакомиться с нужными людьми, в Город не на каждые каникулы приезжал. Страна вяло и с неохотой достраивала социализм, но уже витали в воздухе какие-то призраки и невнятные ожидания, словно начиналась агония, обязательно сопровождающаяся дыханием Чейна-Стокса, когда поверхностные и редкие вдохи постепенно учащаются и углубляются и, достигнув максимума на пятый-седьмой вдох, вновь ослабляются и урежаются, после чего наступает пауза. В итоге дыхание останавливается совсем. И это называется смертью. Была объявлена перестройка, но почти ничего явно не происходило. Люди сами начинали группироваться, возникали какие-то бригады, объединения, которые занимались разными странными делами – от мелкой уголовщины до невероятно денежных операций.

Его планы слегка нарушил призыв на срочную службу после первого года учёбы. Тогда гребли под гребёнку всех, кто поступил после школы. Тянуть армейскую лямку выпало в Мурманской области, хорошо, хоть не на флоте, а всего лишь в стройбате. Но хлебнул он прелести северов по полной программе, даже вспоминать порой жутко. Вовчик с Димоном тоже служили, кто где – Вовчик в каких-то мутных, то ли внутренних, то ли химических войсках, Димон в связи. Витёк от армии успешно откосил. В Афгане повоевать никому из них не довелось, и то ладно. Взвод, в который он попал, состоял из мурманских пацанов, ребят крепких и, как потом это назовут, почти сплошь беспредельщиков. Позже они стали партнёрами его детища, «Витлора», много чего с ними приходится делать и сейчас – Лёня Гетманченко их находка…

В зимние каникулы на четвёртом курсе Андрей приехал в Город. Через полгода он защитит диплом и вернётся сюда, а пока ему надо было понять, что происходит вокруг, кто чем дышит, кто чем занимается. И чем он сам займётся совсем скоро. То, что он видел вокруг, его не радовало. Ну, вот совсем. Город стал другим. Где уютные дворы их детства и юности? Где чистые, продуваемые ветрами, просторные улицы и проспекты? Он шёл, оскальзываясь на ледяных брустверах улицы детства, заваленной никем не убираемым снегом. Вокруг ходили, закручиваясь в человеческие буруны и омуты, хмурые озабоченные люди. Всё это было совсем не похоже на Москву, хотя и она в те времена была такой же неприветливой и неприютной. Он пытался отрешиться, смотреть на происходящее другими глазами. Детство и юность закончились, того Города и тех людей больше нет. Надо строить новый Город, свой Город, который, по их юношеским мечтам, всё-таки будет лежать у их ног.

Друзья занимались, чем попало. Димон с Витьком с переменным успехом учились в техникуме, крутились по мелочам, иногда по делам пересекаясь с Вовчиком. Вовчик успел поучиться в университете, откуда его отчислили то ли за драку, то ли за что-то ещё. Больше он попыток получения образования не предпринимал, собрал себе по-модному – «бригаду». Люди там были разные, очень уж разношёрстная компания подобралась. Бывшие студенты и не нашедшие себя в официальной системе молодые люди, даже милиционеры и кто-то ещё. Все они пытались жить иначе, чем предписывалось общественными нормами и правилами. Андрей наблюдал за ними, словно немного издалека, полукриминальная романтика его вообще никак не привлекала. Как-то раз в ресторане он впервые увидел с Вовчиком Леру. Эта пара вызывала странное ощущение. Андрей отчётливо понимал, что ничем хорошим это не закончится.