Олег Фурашов - Хирурги человеческих душ (роман-трилогия). Книга первая. Человек может всё!

Зильберштейн, освобождая шею пострадавшей от бюстгальтера, аккуратно перерезал ножницами бретельки, не нарушая узел, так как способ его завязки имел доказательственное значение. Судебный медик, досконально осмотрев труп, предварительно подтвердил и без того очевидный факт: имело место удавление женщины; манипуляция убийцы с лифчиком – не инсценировка. Злодей удавил жертву, скорее всего сбитую наземь, находясь над ней и позади неё, а после тело перевернул. Срок наступления смерти эксперт предварительно отнёс к периоду между двумя и четырьмя часами ночи.

Оформив протокол осмотра, Подлужный вынес постановление о производстве судебно-медицинской экспертизы трупа. В нём он, помимо традиционных вопросов об имеющихся телесных повреждениях, механизме и времени их образования, наличии алкоголя в крови, также поручил судебному медику произвести срезы ногтей, изъять подноготное содержимое и взять мазки из влагалища неизвестной.

Применение служебно-розыскной собаки по кличке Веста, тоже не ахти как пролило свет на тёмное событие: та потянула инструктора вниз от театра, а потом дворами потащила к железнодорожному и речному вокзалам, расположенным близ Камы. Через треть часа инструктор с Вестой и сопровождавший их участковый вернулись ни с чем: собака сбилась со следа возле железной дороги.

Прибывшие вскоре Двигубский и начальник милиции Бодров, оценив добытые данные, развели в стороны руками столь же растерянно, сколь обескураженно вертела хвостом Веста, опростоволосившаяся на невидимом маршруте неведомого злоумышленника. Если то, конечно, был именно его маршрут.

Н-да, скудноватыми оказались исходные данные. Неплохо жилось детективам из произведений Агаты Кристи, что изобличали убийц из известного и ограниченного круга лиц, да к тому же обитавшим в изолированном помещении. И каково же, в сравнении с ними, приходилось Подлужному, изначально в расследовании «отталкивавшемуся» от умерщвлённой женщины без документов, неведомыми путями оказавшейся в сквере мегаполиса. А в Среднегорске, между прочим, проживало более миллиона человек. И это не считая гостей города, ежедневно мигрировавших во все четыре стороны.

Однако выявить святотатца (если он злодействовал в одиночку), осмелившегося наложить руки на столь наружно симпатичное создание, было делом мужской чести.

4

По завершении осмотра Подлужный отбыл в милицию, разместившись в кабинете начальника уголовного розыска. Там он совместно с Зотовым и Бойцовым (тем самым Колей, с которым Алексей дружил со студенческой скамьи) наскоро набросал план неотложных оперативно-следственных действий. Троица дружно сошлась в том, что «плясать» следует от потерпевшей, установив её личность. В том числе немедленно размножив её посмертные фотографии. Если она местная, то такую броскую женщину должны были знать многие. При ином варианте – уповали на местное телевидение. Естественно, наметили версии и пути их проверки по причастности к убийству лиц, ранее судимых за деяния против личности, в том числе с сексуальными отклонениями, а равно работников театра и завзятых театралов. Возлагались надежды и на подворовый обход в прилегающем к учреждению культуры микрорайоне.

Дальше дело застопорилось, поскольку предположения о случайном контакте или об убийстве знойной красотки из хулиганских побуждений, либо мужем, знакомыми, родственниками или близкими на почве личных неприязненных отношений, на сей стадии не предоставляли пищи для богатой фантазии. Зато споры вызвала выдвинутая Зотовым гипотеза о том, что преступник преследовал корыстную цель.

– Рома, какая к лешему корысть, какое ограбление?! – горячился Бойцов. – У дамочки на пальцах шикарный перстень, золотое обручальное кольцо, в ушах – серьги с камешками. Чего же злодей их не тронул?

– Видел, Коля, – спокойно реагировал начальник «угро». – Видел и кольца, и серёжки. Убийцу могли спугнуть, он мог не успеть довести умысел до конца. Да мало ли что… Что меня смущает, – ударил кулаком по колену Зотов, – так то, что у дамочки на шее никаких безделушек. Сама фартовая, а на шее – пусто. А это место для бабы – что иконостас для попа. А где сумочка? Без неё баба – не баба.

– Ром, – не уступал тому заместитель. – Ну не вяжется…Налётчик, на крайняк, может дать по башке. Но с какого перепугу ему такую зверскую мокруху затевать? А ты как считаешь, Алексей? – обратился Бойцов к Подлужному.

– Про безделушки и сумочку Анатолий, конечно, вопросы ставит верно, – живо отреагировал тот. – Но пока это вопросы без ответов. Меня же озадачило и другое. Убийца, вероятно, догнал девицу и сбил с ног. Да так, быть может, сбил, что она кратковременно потеряла способность сопротивляться. А вот душил злодей, явно находясь позади неё. В пользу этого свидетельствует и узел на лифчике, и крупинки земли и сухие травинки на лбу и коленях потерпевшей, и ссадина на локте. Да и холёные ноготки у неё целёхоньки…Но лежит она навзничь. Почему так? И ещё. Ноги у жертвы…кгм…будто демонстративно широко разведены. И так же, словно напоказ, плавки с кофточкой разбросаны. Такое впечатление, что неизвестный ей мстил. А мстить можно только знакомой…

Посудив и порядив, Зотов и Бойцов отбыли на ежедневное утреннее оперативное совещание в ленинскую комнату, чтобы сориентировать и задействовать личный состав милиции в работе по раскрытию убийства. Впрочем, Подлужный без «живого дела» тоже не остался, потому как появился фигурант-нефигурант, подозреваемый-неподозреваемый, да всё-таки странная личность, требовавшая за собой пристального догляда. Однако до встречи с ним Алексей предпочёл накоротке допросить дежурного по отделу внутренних дел капитана Синцова и сержанта Патракова, чтобы уж если «колоть» задержанного, то во всеоружии.

– …Нам позвонили из городского УВД, – солидно и размеренно рассказывал следователю Синцов, – и переключили на абонента, звонившего из телефона-автомата. Тот говорит, мол, так и так, за кустами у оперного театра задушенная тётка. Не назвал ни конкретного места, ни подробностей.

– И всё?

– Да. Повесил трубку.

– Во сколько позвонили?

– В четыре ноль девять.

– Кто звонил?

– Не представился. Я стал допытываться, а он сразу бросил трубку.

– А по возрасту? По полу? Мужчина? Женщина?

– Голос был такой…Мальчишеский. Может, подростковый. Не взрослый – тут я уверен. И выражения полудетские. Дословно не воспроизведу. Типа: мёртвая тётка на траве в кустах.

– Угу. Ваши дальнейшие действия?

– Выслали машину из вневедомственной охраны, чтобы крутанулись там: сведения-то непроверенные, мало ли что…Выехали: водитель, сержант Патраков и рядовой Кулышевым. От театра по рации связались с нами. Доложили, что труп есть, вызов не ложный. Я дал им команду об охране объекта, а сам стал собирать опергруппу…