Ана Ховская - Рыжая

И меня это задело. Я и так без настроения от всего того, что происходит, еще и он со своей моралью.

– Я не прошу!– огрызнулась я.– Я беру сама!

Джон плотно сомкнул губы и до самого дома смотрел на меня испытующим взглядом. А у меня уже пропало желание вообще о чем-то с ним говорить. Хотелось исчезнуть куда-нибудь, но подальше отсюда, от Тоули, от альянса…

Как только мы вошли в дом и я удобно устроилась на широком подоконнике столовой, Джон с шумом поставил пакет с продуктами на стол и грозно повернулся ко мне.

– И давно ты так экономишь?– спросил он, продолжая сверлить меня сердитым взглядом, будто мог этим пристыдить.

– Когда захочется,– бесстыже выдала я.

– Коммуникаторы – тоже твоя работа?– прищурился он.

– Что, Сара нажаловалась?– недовольно отстранилась я от окна.

Джон вытянулся и, скривив губы, осуждающе покачал головой. И вдруг поняла, что это не Сара выдала, это он только что подловил меня, а я сама себя выдала. Сам догадался, что я не могла из воздуха выкачать знания о новых ловушках системы безопасности в устройствах связи, и знал, что я не обращусь за этим ни к кому другому…

Потеря контроля разозлила. Я вызывающе прищурилась в ответ, и несколько минут мы смотрели друг на друга в молчаливом поединке.

– Что с тобой происходит, Саша?– разочарованно выдохнул он.– Ты делаешь такие вещи, за которые можешь поплатиться жизнью и рискуешь всеми нами.

– Ничего подобного! Все просчитано!– оскорбилась я.

– Пока тебя не поймали, но, Саша, всегда наступает момент, когда все заканчивается. Это закон равновесия!

– Приятно, когда в тебя верят!– фыркнула я.

– Это не предмет гордости, Саша!– повысил голос Джон. Он злился.– Ты переоцениваешь свои способности… Такая самонадеянность всегда подводит…

– Самонадеянность?! Ты так это называешь? Тогда больше не зовите меня с Сарой, чтобы придумывать, как нарушить законы первого порядка и кого-то там спасти. Ведь меня ждет смерть! Как и тебя, если поймают!– обиженно выкрикнула я и спрыгнула с подоконника.

Джон посерьезнел. Брови сошлись на переносице. Но я не смягчилась.

– Джон, не я себя переоцениваю, это ты меня недооцениваешь. Хватит считать меня никем! Я устала от этого!

– Саша… Я не узнаю тебя…

– Отстань, Джон!– огрызнулась я и повернулась к выходу.

– Саша, я волнуюсь за тебя!– неожиданно преградил дорогу он.– Что с тобой происходит?

Мне все равно, что Джон беспокоится. Я ощущала, как лед течет по венам, а безграничная пустота пожирает все человеческие чувства. Я и без того не любила говорить о своих проблемах. Никогда не жаловалась ни ему, ни Саре, ни кому бы то ни было после того единственного раза, когда пришла со сломанным носом. И они научили, и многому другому, только это никак не помогало, все становилось только хуже! И от всех этих разговоров по душам и надежды, что кто-то есть рядом и поможет, я только слабела.

– Поговори со мной, Саша,– настойчиво просил Джон.– Я научил тебя общаться, но ты по-прежнему держишь все внутри себя…

Я подняла глаза и непримиримо посмотрела на него.

– Если в детстве я рассказала тебе о том, что со мной случилось, это не значит, что я буду рассказывать всё о своей жизни сейчас!

Мое заявление не просто удивило Джона, но и разочаровало. Он отошел на шаг и сунул руки в карманы брюк.

– Я думал, мы друзья…

– Не смеши! Ты взрослый мужчина, а я девчонка, которую ты когда-то пожалел, потому что брат сломал ей нос!

– Значит, так ты расцениваешь наши отношения?– ровно произнес Джон, но обида была в том, как он отвел глаза. Но мне все равно!

– Отношения? А скажи-ка мне, Джон, зачем ты позвал меня? У тебя ведь очередное дело? Я только для этого тебе нужна?– с вызовом спросила я.

Джон нахмурился.

– Вот и все наши отношения!– заключила я.

– Ты не справедлива,– вздохнул он и вернулся к столу, а затем начал аккуратно выкладывать продукты из пакета.– Я хотел узнать о твоей учебе… Ты мне небезразлична, мне всегда интересно, как ты и что происходит в твоей жизни… Но я не только поэтому позвал тебя, хотел поделиться, что выиграл торги, а через пару фазисов у меня брачная церемония… Это большие изменения…

Дыхание прервалось. Я даже не слышала, что Джон говорил дальше. Меня словно кто-то вышиб из тела и подвесил в воздухе. У меня не было места, где бы я могла найти приют и телу, и душе. В доме, где жила, я вздрагивала от каждого появления брата или отца, подскакивала ночью от любого шороха. В доме Лефаров, как и в доме Саманти, мне запрещали бывать и тем более оставаться. Меня швыряли из угла в угол… Я снова и снова оказывалась на задворках жизни и ничего не могла изменить. И сейчас было ощущение, что меня предали не только те, кто должен был защищать…

Я закрыла глаза и сжала леденеющие пальцы.

«Хочешь знать, что происходит в моей жизни, значит?»

– Сара сказала, что за несколько дней учебы ты ни разу не зашла к ней на обед,– услышала я Джона.

– Потому что я не учусь в Тазире!– бросила я и, сложив руки на груди, с силой впечатала спину в дверной косяк.

Брови Джона взлетели от удивления и снова сомкнулись на переносице.

– И где же?– взволнованно выдохнул он.

– Кан, специальность «Медицинская микробиология»,– с притворным восторгом развела руки в стороны я.– Весело, да?!

Джон сначала попытался что-то сказать, даже рот приоткрыл, но озадаченно опустил голову и медленно провел по столешнице ладонью. А потом сел на стул и поднял на меня глаза, полные вопросов.

– Хочешь поговорить?– фыркнула я, все больше распаляясь от злости.– Хорошо, давай поговорим. Как оказалось, мой драгоценный отец испугался, что я отберу у него мастерскую после окончания колледжа, или он так жаден, что решил сэкономить на моих поездках в Тазир… и, ничего не сказав, внес изменения в разрешение на обучение, выбрав умопомрачительную микробиологию! Хотя… я скажу тебе, что это – еще один способ унизить, наказать меня и не оставить следов на теле… Вот так обо мне заботятся!

Джон медленно опустил плечи и выдохнул только после последнего моего слова.

– А теперь мне совсем некуда будет прийти…

– С чего ты взяла?– возразил он.– Я всегда буду о тебе заботиться… Ты мне дорога…

– Ха,– холодно усмехнулась я.– Теперь заботься о своей дорогой жене… Кстати, кто она? Хемани, гамони? Кто из этих выродков? Надеюсь, торги удались и ты не выложил за нее ни кредита?

– Саша, не надо так,– оскорбился Джон.– Ты озлобилась, но ты не одна…

Я подошла к Джону близко-близко и, глядя ему в глаза, с болью проговорила:

– Ты даже не знаешь, о чем говоришь… Когда ты с детства приходишь домой и получаешь если не подзатыльник или ремень, то подножку… Когда хочется кричать, а нельзя, потому что меня услышат совсем не те, кто должен… Я изо дня в день чувствую, как утекает время, и ничего не меняется… Я, как тень, меня не существует, у меня даже имени нет… Странная рыжая, уродина, сумасшедшая… И я ничего не могу сделать с той пустотой, что пожирает меня. Иногда я вижу такие страшные картины, которые происходят будто в реальности. Я даже боюсь однажды открыть глаза и увидеть горы трупов вокруг… И знаешь, что меня спасает? Только в те моменты, когда я рискую, на короткий миг чувствую, что живу, как сила разливается по венам и обновляет меня… Мне кажется, что я становлюсь сильнее даже физически… Но когда возвращаюсь в тот дом, чувствую, что он высасывает все силы. И ты говоришь, что я просто озлобилась? Ты знаешь, каково это, Джон?