Ана Ховская - Рыжая

– Вам было легко?– спросила я.

– Когда ты без труда понимаешь, что делаешь, удается всё,– многозначительно ответил Адриано.

«На микробиологию у меня уходит масса усилий,– с досадой отвела взгляд я.– Но я знаю, для чего это делаю!»

– А тебе легко?– неожиданно спросил он.

Я повернула голову к мужчине и поймала его открытый теплый взгляд. Внутри задрожало от смешанных чувств, и я чуть не шагнула ему навстречу, сама не зная для чего. Но мы и так стояли близко – мой поступок мог вызвать ненужные последствия. Я едва удержала себя от этой ошибки, будто кого-то чужого пришлось скрутить за руки и отбросить назад. С внутренним смятением опустила глаза и тихо проговорила:

– Мне ничего не дается легко, но я знаю, что делаю…

– Красота, ум и воля – мощное сочетание,– заметил он.– Ты многого можешь достичь. Не дай своим обидчикам сломать тебя.

Я оторопела от этих слов и уставилась на него широко раскрытыми глазами. Мы не были близки, но откуда он чувствовал, как мне нужна такая поддержка?

Адриано молчал, продолжая рассматривать меня. Я чувствовала, как напряжение спускается от шеи по позвоночнику к ногам, но не шевелилась, утопая в его светло-карих глазах.

– Будут трудности, обращайся,– наконец произнес он, отвернулся и спокойной походкой вышел с террасы.

«А что нужно тебе, Пол, чтобы стать моим проводником?»– неожиданно осознала я, что этот мужчина очень важен для меня.

Но для начала нужно заполучить его в наставники. А он редко брал себе учеников, и в следующем году выделил в своей лаборатории только одно место. Я не могла не заметить, что Адриано интересуется идеями Ходоро. И теперь этот факт мог помешать моим планам.

До выбора наставника было еще полгода, поэтому я отбросила все волнующие мысли о странном поведении Пола Адриано и моей реакции на него и сосредоточилась на учебе.

К моему облегчению, отец и брат все меньше досаждали. Я была занята учебой, меньше попадалась на глаза, а обязанности по дому выполняла машинально под зубреж химических формул, поэтому не вызывала особых недовольств.

Игнату хоть и не дали желаемого повышения, но перевели в службу перевозок грузов. Теперь он имел право в выходные воспользоваться бесплатным местом перелета для всей семьи на любую из планет альянса, кроме Ганы. Конечно, меня это не коснулось. Зато с отцом они часто бывали на Кетаре – планете развлечений, и потом вечерами на русском обсуждали свои увеселительные прогулки. В основном это были попойки с подобными себе и игорные забавы.

Я слышала их, и только одна мысль крутилась в голове: «Еще два с половиной года, и я заслужу самое высокое назначение, чтобы потом перестать быть игрушкой этих узколобых тиранов!»

А мир кишел возможностями. И они мелькали на горизонте яркими огнями…

* * *

К концу первого курса что-то, видимо, сбилось во вселенской программе, и у меня появился еще один «доброжелатель», от чего моя тьма яростно заплескалась в крови и потребовала заполнить пустоту…

– Эй, рыжая…– неожиданно окликнули, когда я выходила из ворот колледжа.

Волосы на затылке встали дыбом: меня давно так перестали называть, но этот оклик прошелся ледяным ознобом по спине. Я сжала свободную руку в кулак и неспешно оглянулась.

Передо мной стояла Джада Бер Хезсо.

– Не знаю, что ты о себе возомнила, но перестань доставать мою сестру!

– И вам добрый день, нори Хезсо,– как и положено, обратилась я к среднему сословию.

– Не строй из себя благовоспитанную!– возмутилась та.– Я знаю, что ты весь год издеваешься над Кьени.

– Даже не представляю, о чем вы говорите, нори…– невинно моргнув, ответила я, но договорить мне не позволили.

– Если будешь продолжать оскорблять ее, я заявлю стражам о нарушении!– прошипела Джада прямо в лицо и, мазнув по мне презрительным взглядом, отстранилась.

«Оскорбление? Стражи?»– нахмурилась я. Никаких доказательств, что я оскорбляла, Кьени и быть не могло. Я даже ни разу криво не усмехнулась в ее сторону. Все мои приемы были гораздо тоньше, и уличить меня в них невозможно.

– И отстань от Ходоро Хас Гейга,– напоследок проговорила Джада и отвернулась.

«Так вот в чем причина: Кьени одолела ревность,– заключила я.– Постоянное невезение в учебе, маленькие неприятности вывели ее из себя, и она натравила на меня свою сестру? Зависть заела!– немного поразмыслив, я усмехнулась:– Если нас обеих вызовут для разбирательства по жалобе, перед сканером чипа контроля Кьени не сумеет соврать, в отличие от меня. Никто даже свидетелей не сможет найти, которые смогут подтвердить, что я хотя бы намеревалась ее оскорбить. В итоге она подставит саму себя. Раньше казалось, что Джада благоразумнее сестры. Но, очевидно, в роду Хезсо гены интеллекта и нравственности отсутствуют в принципе».

Поводов для особого волнения не было, но захотелось вдруг побыть вдалеке от всего мира… на высоте нескольких этажей.

Я хмуро глянула по сторонам и у входа в здание колледжа поймала на себе внимательный взгляд черноволосого парня. Собиралась опустить глаза, чтобы не попасться на нарушении кодекса, но узнала его. Я неоднократно видела этого гамони на перерывах между занятиями и в чайной. Парень был на третьем курсе колледжа, учился на специальности «Аналитика баз данных». Я нередко ловила на себе его взгляд, хотя он так никогда и не подошел ко мне.

«Наверное, он всегда ждал инициативы от меня, но я не собиралась ни с кем дружить… И сейчас не собираюсь»,– подумала я и прошла мимо него, не поднимая глаз.

Парень проводил меня взглядом внутрь здания и не сказал ни слова.

Я поднялась в свое тайное местечко под стеклянной крышей и села у перил, рассматривая парк с высоты. Хотелось тишины в голове…

«Вот почти и закончился первый год учебы. Столько всего, чего я могла и не знать, не оказавшись в медицине. Все в жизни идет по своим законам, даже если сопротивляться этому…»

– А ты молчунья,– раздалось за спиной.

Я напряженно выпрямилась: покой был нарушен. Помедлив, чуть оглянулась через плечо.

Это был тот парень. Он немного постоял у входа, огляделся и медленно направился ко мне. Я подняла голову, когда он оказался у перил в шаге от меня, и вопросительно сдвинула брови.

– Можно я посижу с тобой?– попросил он.

Я неопределенно пожала плечами, не прогоняя, но и не выражая особой радости.

– Меня зовут Паур Улитэ Лодаро,– представился он, а, не дождавшись ответа, присел в той же позе, что и я, и, поставив локти на колени, подпер голову костяшками пальцев.

Я безучастно отвернулась к перилам, и так мы просидели минут десять. И, похоже, никто друг другу не мешал. Но потом я снова посмотрела на парня и поймала себя на том, что мне нравится на него смотреть. Совсем незнакомый парень, но он привлекательный: широкоплечий, уверенный в себе, с милой ямочкой на подбородке, а от неожиданно внимательного взгляда светло-карих глаз захватило дыхание.