Кристина Вуд - Затми меня, если сможешь

Я сглатываю подступающие слезы и молюсь всем богам, чтобы они не затмевали взор предательской прозрачной пеленой. Я считаю до десяти. Пять раз подряд. Я считаю вдох и выдох. Считаю учащенный пульс. Считаю взмахи ресниц, ядовитые усмешки Дианы и сколько раз подряд позади раздается неловкий кашель Кевина.

Я считаю все подряд лишь бы не расколоться на последних секундах.

– Честно говоря, я делала ставки именно на этот метод, – Диана вдруг резко вскакивает со стола и невозмутимо поправляет облегающую юбку, будто только что вовсе не она приставала к Аарону. – Что ж, перейдем к последнему. Карл, пистолет.

Она требовательно протягивает руку вперед и вооруженный парень, который все это время невозмутимо охраняет дверь камеры изнутри, быстрым шагом направляется в ее сторону, протягивая миниатюрный пистолет.

Который я держала в руках всего пару-тройку раз, и ничем хорошим это не заканчивалось.

Диана мгновенно выхватывает оружие из рук военного. На ее лице расцветает ядовитая ухмылка, а протянутая рука с пистолетом направляется в мою сторону. Пару секунд я смотрю на оружие в ее раскрытой ладони, ощущая, как меня обдает холодным потом.

Бьюсь об заклад, пистолет военного не может быть не заряжен.

– Убей его, – хладнокровное указание слетает с алых губ. Пару раз она кивает в сторону Аарона. – Это приказ.

Парень мгновенно поднимает хмурый взгляд в нашу сторону. Его бровь взлетает вверх, пока он с явным недоумением оглядывает оружие, которое я тут же беру в руки.

Мои пальцы обрамляют прохладный крепкий пластик, а сердце сжимается в тугой дрожащий узел от полного осознания того, что я намереваюсь сделать прямо сейчас.

Ну ты и сука, Диана!..

Невозмутимо поднимаю дуло пистолета в сторону человека, которого люблю всем сердцем. Человека, с которым намеревалась провести остатки своей никчемной жизни в этой разрухе. Которого защищала, заботилась, оберегала… о котором не позволяла себе забывать ни на минуту.

Его взгляд, в котором спрятано небо с толстой коркой льда, смотрит точно мне в глаза, впервые за последние несколько минут. Он по-прежнему невозмутим. В его взгляде читается боль, недоумение, злость, любовь… и чертовски много чего еще.

Скажи мне, скажи мне, скажи мне, что все хорошо.

Скажи мне, что ты не работаешь на них.

Скажи мне, что прямо сейчас мы с тобой сбежим из этого дурдома и будем жить, как и прежде… в мнимой свободе, отчаянно сражаясь за жизнь…

– Вот же ирония: человек, за которого ты готов принять пулю – держит пистолет, – победный голос Дианы с надменной ухмылкой врывается в мои размышления.

Она произносит это чрезвычайно тихим голосом ему на ухо, но достаточно громко, чтобы я услышала каждое гребанное слово. Он продолжает сверлить меня невозмутимым взглядом, в котором читается много недосказанных слов, запертых в его стеклянных глазах.

– Оглохла? – Диана с упреком вопросительно вздергивает бровь, направляя взгляд в мою сторону. – Повторяю, это приказ!

Меня всегда раздражал ее надменный голос.

Снимаю оружие с предохранителя, в воздухе раздается тошнотворный щелчок, и я нервно сглатываю. Диана отходит от Аарона на несколько шагов вперед, вероятно, опасаясь запачкаться кровью. Ее заинтересованный взгляд по-прежнему внимательно скользит по моему лицу в сочетании с легкой половинчатой ухмылкой. А я гадаю, что будет, если навести ствол оружия в ее сторону: успею ли я выстрелить еще до того, как военные мгновенно повалят меня на пол, скручивая руки?

Нет, она бы не дала мне в руки заряженный пистолет, будучи уверенной, что я вернулась в собственное сознание.

Я не буду плясать под твою дудку, Диана Уокер.

Пару секунд. Один взмах ресниц. Глубокий вдох, мгновенный выдох.

Ствол оружия, который я крепко удерживаю одной рукой, молниеносно взлетает чуть выше, практически упираясь дулом ей в лоб. Между пистолетом и Дианой лишь пара дюймов, и я принимаю титанические усилия, чтобы подавить нервную дрожь в правой руке.

В воздухе раздается ее ядовитый гомерический смех. Женщина слегка запрокидывает голову назад, и с ее губ, разукрашенных алой помадой, с каждой секундой слетает все больше надменных насмешек. Ее поведение гласит о том, что я делаю нечто несуразное, совершаю самую глупую ошибку в своей жизни и совсем скоро понесу очередное наказание.

– Ева, нет, – неожиданно раздается рассудительный голос Аарона. Он подходит чуть ближе к Диане, звеня железными цепями от наручников. Его руки скованны, и он ничем не сможет мне помочь.

Интересно, он переживает за последствия моего поступка или за ее смерть?..

– Как легко вывести тебя на чистую воду, – все еще насмехаясь, произносит Диана. Где-то в углу раздаются приближающиеся тяжелые шаги, но она тут же взмахивает рукой в предостерегающем жесте, останавливая ход военного. – Ну и каково это? Тяжело быть хорошей девочкой, когда внутри живет маньяк?

Ее пронзительные темно-серые глаза по-прежнему прикованы ко мне с неким вызовом, а на губах красуется свойственная ей ядовитая усмешка.

Я улыбаюсь.

Впервые за несколько недель. Кажется, мышцы лица практически атрофировались. Они настолько отвыкли напрягаться, что улыбка выходит механической, поддельной, и ничем не отличается от ухмылки Дианы.

Но это лишь играет мне на руку.

Она отвлекается на единственное проявление эмоций с моей стороны, отчего ее бровь недоуменно взлетает вверх. Пока женщина с интересом продолжает изучать мое лицо, я направляю дуло пистолета в свою сторону, и спустя секунду холодный равнодушный пластик плотно прижимается к моему виску.

А на губах красуется все та же полу ухмылка.

В глазах Дианы загорается яркий огонек, символизирующий мгновенную вспышку страха. Да, она боится, что я убью себя. Что ее проект уничтожит сам себя, так и не поработав на славу корпорации. Что она так и не увековечит свое имя в истории человечества…

– Ты не сделаешь этого, – с сомнением отчеканивает она, но уже без прежней ядовитой ухмылки. Она коротко кивает парню позади меня. – Кевин.

– У тебя ничего не получится, Уокер, – хладно произношу я, крепче стискивая оружие. – Как и несколько лет назад. Помнишь, как ты проиграла игру под названием «кто из сестер завоюет уважение папочки и будет самой любимой дочуркой»? Ты проиграла даже в вымышленной игре. Ты. Проиграла.

Ее лицо искажается в злобной гримасе: тонкие губы, накрашенные алой помадой, сжимаются в плотную линию, а брови угрюмо сходятся на переносице, но из-за наличия ботокса не образуют толстую межбровную морщину.

Мое тело превращается в одну сплошную холодную мурашку, как только я улавливаю шокированный взгляд Аарона. Его бледно-ледяные глаза нервно скользят по моему лицу, пытаясь отыскать ответы на многочисленные вопросы. Похоже, он все еще не может поверить, что я вернулась.