Кристина Вуд - Затми меня, если сможешь

Я здесь, я все помню и больше не намерена быть подопытной крысой.

Болезненный укол в предплечье невольно заставляет вернуться в реальность. Через пару секунд мир перед глазами расплывается. Надменное лицо Дианы медленно растворяется передо мной, оставляя за собой лишь алый цвет помады. Пальцы ног начинают неметь, это неприятное покалывание постепенно разрастается по всем конечностям и, в конце концов, я обессиленно падаю на колени.

Чьи-то ледяные пальцы грубо хватают мой подбородок и с силой приподнимают его вверх.

– Ты ошибаешься, детка, – раздается ее едва уловимый хладнокровный голос. С каждым словом он все дальше и дальше удаляется от моего сознания. – Я выиграла, когда ты еще даже не подозревала об этом.

Я притягиваю его к себе и мягко прижимаюсь к горячим губам. Он жадно обнимает меня за талию, запуская властные руки под футболку, и я плавно прикрываю веки, чтобы полностью сосредоточиться на ощущениях. Мое дыхание учащается, становится шумным, когда его руки опускаются все ниже, а губы продолжают скользить по моей шее, вызывая дополнительный табун мурашек.

Ладони комкают его обтягивающую черную рубашку, она кажется такой лишней… поэтому я тяну ее на себя, чтобы освободить его. Руки дрожат от нетерпения, не в силах справиться с ненавистными мелкими пуговицами, а внизу живота образуется приятное возбуждающее волнение.

Он наклоняется к моему уху, и я уже с нетерпением жду его низкий вкрадчивый шепот. Его губы с особой медлительностью касаются мочки моего уха, и я испускаю томный вздох, в ожидании приятных слов…

– Не доверяй… – вдруг раздается тошнотворный и до боли знакомый женский голос.

Я с ужасом пячусь назад, наталкиваясь на надменную усмешку Дианы. Она смотрит на меня исподлобья сквозь черные накрашенные ресницы и ядовито улыбается, с интересом наблюдая за мной со стороны…

Резко подрываюсь вперед, вскакивая на кровати. Свет молниеносно реагирует на мое пробуждение и с характерным щелчком зажигается практически мгновенно, а белые камеры с механическим гулом поворачивают головы в ответ на резкое движение. Тяжело дыша, я с грохотом откидываясь на подушку и глазами улавливаю привычный белоснежный потолок.

– Плохой сон? – неожиданно раздается мужской бархатистый голос откуда-то сбоку. – Людям, прошедшим санацию, не снятся сны, не так ли?

От испуга я нервно прикусываю язык, и уже спустя пару мгновений во рту ощущается неприятный металлический привкус, вызывающий рвотный рефлекс.

В углу палаты в мягком кресле, обтянутом белоснежной кожей, (как оно, черт возьми, здесь оказалось?) восседает мужчина средних лет в привычной вальяжной позе. Изначально его идеальные пропорции лица в сочетании с прохладно-надменным серым взглядом кажутся мне знакомыми. Спустя мгновение меня обдает холодным потом, когда я вспоминаю, где мы виделись в последний раз.

С того дня ничего не изменилось. По крайней мере, в его поведении и одеянии.

Для этого человека не существует конца света.

В воздухе витают все те же крепкие нотки приятного мужского парфюма, стоящего, по меньшей мере, двести фунтов стерлингов. Великолепная укладка с тонной блестящего лака из черных волос, безупречно выглаженная белоснежная рубашка с золотистыми запонками, фирменный пиджак цвета увядших листьев с заплатками на локтях на два тона темнее, черные слаксы и до скрипа вылизанные туфли с тупым носом под стать оттенку пиджака. Полный образ дополняют мужские часы с круглым массивным циферблатом на широком золотом ремешке со знакомым фирменным логотипом.

Часы подобной фирмы носил лишь один человек, которого я знаю.

– Вы?.. – всего то выпаливаю я хриплым голосом и тут же неловко прочищаю горло.

– Доброе утро, Ева, – с легкой улыбкой на устах произносит он мягким голосом. Его серые глаза бегло окидывают меня ленивым взглядом с долей насмешки. – Можешь не притворяться, мы больше не в борделе. Я – не твой клиент, а ты… не мое очередное развлечение на одну ночь…

Я нервно сглатываю, неловко натягивая одеяло на себя.

– Что вам от меня нужно?

Его губ касается легкая усмешка. Он расслабленно откидывается на спинку кресла: одной рукой задумчиво подпирает подбородок, а другой с нетерпением постукивает указательным пальцем по подлокотнику.

– Ближе к делу? Твое нетерпение кого-то мне напоминает… – усмехается мужчина, и вокруг его глаз образуются мимические морщинки радости. – Ты права, не будем терять время…

Пару секунд он копошится во внутреннем кармане пиджака, не отрывая от меня взгляд, в сочетании с легкой насмешкой. Наконец, мужчина достает знакомый блокнот с потертыми временем краями, и я в буквальном смысле забываю сделать очередной вздох. В легкие вонзаются тысячи игл, когда я узнаю в нем старый дневник…

– Ты хорошая актриса, моя дорогая, – произносит он хрипловатым голосом, небрежно бросая мой блокнот на прикроватную тумбочку, отчего я невольно вздрагиваю. – Ты отлично держалась все две недели, и мы скорее всего ничего бы и не заподозрили. Но ты даже и не подозревала, насколько может сдать тебя с потрохами этот клочок пожелтевшей бумаги.

Я нервно сглатываю, бросая мимолетный взгляд на блокнот.

Они все это время знали.

И, черт возьми, нет абсолютно никаких сомнений, что прямо сейчас передо мной сидит сам Ричард Морган – президент корпорации и ненавистный отец Аарона.

Прежде мне не приходилось видеть отца Аарона в живую.

Мне было абсолютно неинтересно чем он занимается и что из себя представляет. Аарон и сам не очень-то и хотел рассказывать о своем отце. Все, что я знала о Ричарде – он владелец крупного бизнеса и не последний человек в Лондоне.

Но на тот момент меня интересовали лишь наши отношения, которые были похожи на американские горки с крутыми смертельными петлями, временами висящие на краю пропасти.

– Так и будем играть в гляделки? – его бровь с любопытством взлетает вверх.

– Зачем вы похитили меня? – тут же спрашиваю я. – Зачем было устраивать цирк с тем борделем?

Ричард широко улыбается, обнажая до идеала белоснежные зубы. Он слегка прочищает горло, не спуская с меня хищного взгляда, граничащего с надменностью.

– Знаешь ли, моя дорогая, – произносит мужчина вкрадчивым бархатистым голосом, – вся ирония состоит в том, что бордель как раз-таки и не подчиняется нам. Мы сотрудничаем с теми ребятами, которые его содержат, и прекрасно уживаемся в одном городе. Похитили они тебя совершенно случайно и вовсе не по нашей наводке. Они делают это регулярно, надо же каким-то образом пополнять товар… Человек, знаешь ли, не вечен, к сожалению… – он обводит меня каким-то хитрым оценивающим взглядом, словно завидует моему положению, но я прекрасно понимаю, что это далеко не так. – Уже потом, когда они поняли, что очередная похищенная девчонка оказывает сопротивление даже под воздействием синтетики, поняли, что с ней что-то не так. В этот момент настал наш выход.