Елена АлександровскаЯ - True witchcraft, или А был ли хвостик?

Был ли создан «новый человек»? Каждый ответит на этот вопрос по своему. Но в 1990 году Иринка отвечает Алексу отказом. Почему? И на этот вопрос каждый читатель ответит по своему. Даже лучше сказать – читатели разных поколений ответят по разному. Но мы отвлеклись, а книга то ведь о любви и мистике.) Продолжим.

В Алексе как будто что-то переменилось, она интуитивно это почувствовала, но не поняла что. В дверь постучали.

– Эй , дрыхальщик, выходи,– проорал Колян, – жрать хочется.

– Сейчас выйду,– ответил Алекс ему, а Иринке сказал,– посиди здесь немного, я сейчас.

Он вышел и вернулся через несколько минут.

– Все, выдал продукты и дал ЦУ в приготовлении завтрака на всех.

– Так пойдем поможем, – Иринка хотела встать.

– Неет, не хочется, – Алекс удержал ее, – Колян классно готовит, пусть сам, а то вчера он только руководил. Давай лучше поговорим, а то в лагере мы или заняты или все вместе, ни как не получается побыть наедине.

Они о чем-то разговаривали, когда Коля провозгласил, что завтрак готов. Все вышли к столу.

– опа, а я думал ты один в комнате, пардонте,-хохотнул Колян.

– Я пришла, а вы все дрыхнете. Пить много вредно.

– Та кто пил? Вон разве что Витек, а мы вообще ни-ни.

Позавтракав все пошли на балкон покурить. Алекс ненадолго ушел и вернулся с простыней, развешал на веревке, она была сухая, лишь в середине как будто что-то застирали.

– ооо,– многозначительно протянул Колян, и поднял большой палец вверх.

Иринка вообще не поняла, что бы это значило, но спрашивать не стала.

Уже будучи в лагере на второй смене она узнала от Ксюхи, что Алекс все преподнес так, якобы тогда Иринка потеряла девственность. Как ее это взбесило. Вся влюбленность слетела, как шелуха, ей было противно, она злилась на саму себя за то, что он был в ее глазах таким, кем на самом деле не являлся. Она терпеть не могла лицемеров, интриганов и сплетников, тем хуже, если такими качествами обладали мужчины. «Даже, если бы это так и было, зачем свое белье выворачивать наизнанку перед всеми?-думала она.– Все, что касается двоих это их внутреннее, интимное. Тем более зачем лгать? В чем смысл? С таким человеком строить отношения нельзя. Ведь именно в этом проявляется сущность человека. Как же он поступит в сложной ситуации? Ради того, чтобы выгодно выглядеть перед нужной ему публикой, он будет готов предать? Нет ему доверия! Да о чем я думаю? Бред какой-то. Точка». Она так была потрясена , что слегла с температурой. Вечером, когда все собирались на дискотеку, ей вроде стало полегче, она стала собираться тоже, ведь на дискотеке тяжело одному вожатому и без нее Едвига не справится. Иринка едва дошла до площадки, как у нее закружилась голова. В медпункте выяснилась причина-температура 39,9. Медсестра сразу уложила ее в изолятор, напихала таблеток, провозгласила, что это ангина и сказала: «Если к утру не пройдет, отвезут в город». Утром Иринке стало лучше, даже температура всего 37,5 . Пришла Ксюха.

– Ну ты, блин, даешь, перепугала нас всех. Дети вон тебе фруктов передали да шоколад, повытаскивали заначки родительских гостинцев, – подруга доставала со всех карманов вкусности и складывала на тумбочку,– просили передать, чтобы быстрее поправлялась.

– Спасибо, передай им, что все хорошо. Скоро выйду и всех построю.

– Там пацаны хотели прийти, но медсестра сказала, чтобы кто-то один только зашел.

– Никого не надо. Передай, что все хорошо.

– Ир, ты из-за этих дураков? Ир, ну Витька же ни при чем, – вступилась Ксюха за брата, – он не такой, он хороший, он им даже не друг по большому счету, так работают летом в лагере вместе и все.

– Хорошо, передай Витьке, приходить не надо, я как выйду, мы с ним такую дискотеку замутим.

– Ну чего ты сердишься? Ну похвалиться хотелось пацану.

– Ксюш, ты на самом деле не понимаешь? Дело не в том, что он соврал, а в том, что он балабол и, что еще хуже, приспособленец. Мне такого друга не нужно, а уж тем более он не герой моего романа.

– Ну ты и педант, – ввернула недавно услышанное словечко Ксюша.

– Аха, иди книжки читай, – улыбнулась Иринка неуместности замечания подружки. – Все, Ксюш, иди в отряд. Я посплю.

На следующий день температура нормализовалась и ангина исчезла, как и не было. Медсестра отпустила ее в отряд, предварительно дав напутствие: «Нервные клетки надо беречь, девочка, и не расстраиваться из-за всяких придурков, а их еще будет в жизни много». «Вот спасибо, порадовала», – подумала Иринка, поблагодарила за заботу, отдала букет из зверобоя и душицы, собранный вожатыми где-то неподалеку, и ушла в отряд. Начальник лагеря отправил ее домой на пару дней, чтобы пришла в себя, хотя она убеждала, что все в порядке, но он настаивал. В городе она встретила Алекса уже с другой девушкой, и даже зачем-то поехала с ней поговорить. Она и сама себе не могла объяснить- зачем? Выяснила по «сарафанному радио» адрес, навела мейкап -тени до висков, темные румяна, темная помада, начес, надела клепаную кожаную куртку, шипованные перчатки с обрезанными наполовину пальчиками-остатки от «байкерской» юности, хохотнула отражению в зеркале- «что вспомним молодость?» и вышла из дома. Вечером Алекс вызвал ее к подъезду поговорить.

– Ну прости, я подлец, но зачем ты к ней то поехала? Ты ведь сама решила со мной порвать, а мне скоро уезжать, родители сказали, чтобы искал «невесту» здесь, так мне будет проще там потом.

– Я, мне, для меня…Тебе совсем все равно, что чувствует другой человек. И это здесь. А там? В незнакомой среде? Нужно жить только твоими интересами, иначе… что? Вот и хотела открыть ей глаза кто ты есть, но пообщавшись с ней, поняла – она вполне достойная тебя партия. И ты знаешь? Приехав домой, я сама задала себе этот вопрос-зачем мне это было надо? Она мне никто, не подруга и даже не знакомая. Но все же я рада, что съездила. Теперь я в курсе, что ты не задурил голову какой-то хорошей девчонке. У вас взаимовыгодный расчет. И это по крайней мере честно. Я развернуто ответила на твой вопрос?

– Да. Прости. Не злись на меня пожалуйста.

– Злость это чувство, а я к тебе ничего больше не чувствую. Пустота. Даже не равнодушие.

– Я не думал, что…

– Arrivederci,– Иринка развернулась и пошла в подъезд.

– Пока. Прости.– Алекс еще постоял и пошел прочь.

9. Письмо.

Вернувшись в лагерь, Иринка, в прекрасном расположении духа, приступила к вожатским делам, как ни в чем не бывало, и даже общалась с Алексом, правда сугубо по рабочим моментам, вежливо и благородно.